Глава 8
За окном темно.
От Демьяна жар идет, как от печки, стильные плоские часы на стене навязчиво тикают, лежу и боюсь шевельнуться.
Уснул, кажется.
Потрогала его лоб.
Горячий, кипяток просто.
Осторожно сняла с себя тяжелую руку, он обнимал во сне, прижимал к себе.
По кожаному скрипучему дивану соскользнула на пол.
И он тут же проснулся, крепко схватил за талию, и я снова рухнула к нему на диван.
Постой, шепнула, повернулась и перегнулась через него. Потрогала бинт. Повязка намокла, либо кровь пошла, либо он так вспотел. Демьян, нужно вызвать скорую.
Нет, выдохнул он, не открывая глаз. Не надо.
У тебя жар.
Дайтаблетку.
Каждое слово ему с трудом дается, цветом лица он со стеной сравнялся. В груди что-то кольнуло, страх или жалость сама пока не разобрала.
Дам таблетку, сейчас дам, выпуталась из его объятий и на цыпочках прокралась по теплому полу на кухню, где оставила баночку с таблетками. Взяла сразу две капсулы и налила воды из чайника в высокий стакан.
Постояла, посмотрела в темный квадрат окна.
Когда на улице день не так страшно, но на часах глубокая ночь, до утра, кажется, жить еще бесконечно долго, а Демьян слабеет.
Пока он в сон не провалился звал маму, словно маленький, и мне так дико было видеть этого сурового мужчину беспомощным.
Родителей убили.
Это по-настоящему или у него бред? Я о его семье ничего не знаю, а он и не скажет.
Подхватила сотовый телефон со стола.
Экран вспыхнул, его свет отразился в стекле.
Ему звонили и не раз, я ковыряться в сотовом Демьяна не решилась, и просто отнесла на кухню, чтобы под ухом не жужжал.
И вот
Надо вызывать скорую.
Алина, глухо позвал он из комнаты, и я бросила телефон.
Со стаканом побежала на его голос, перед диваном опустилась на колени и протолкнула таблетки в сухие губы. Придержала голову, дала попить.
Врач ведь сказал, что хотя бы на ночь нужно остаться в больнице, поставила стакан на пол рядом с собой. Демьян, так нельзя. Таблетки мы пьем, а жар, потрогала его лоб. Горячо.
Мы пьем? он хрипло усмехнулся.
Ты пьешь, поправилась.
Мысленно поразилась, как прозвучало это "мы", легко и естественно, словно "мы", правда, есть. И я уже верю ему, между нами было нечто, хоть в памяти только холодная темная вода, и лед, который наша машина вспорола.
До утра далеко, оглянулась на часы. А тебе только хуже становится. Ладно. Спи. Я тут посижу.
Сказала и затаилась.
Сидела в тишине и прислушивалась к его тяжелому дыханию, вместе с часами считала секунды и смотрела в бледное лицо.
Если убили его родителей понятно, почему он такой. Жесткий и нелюдимый, не знает жалости. У меня есть Лара, есть мама, пусть она и далеко, есть отец.
А у Демьяна никого.
И позаботиться о нем некому, кроме меня.
Тихонько поднялась, дошла до двери. Оглянулась спит.
Прокралась на кухню и схватила со стола телефон. Куча пропущенных вызовов, тонна сообщений. Телефон в очередной раз завибрировал прямо в руке, и я сбросила.
Набрала короткий номер.
И прижала трубку к уху.
Скорая? тихо спросила, когда гудки оборвались, и на том конце раздался усталый женский голос. У мужчины жар, таблетки не помогают, и
Осеклась, не зная, как объяснить.
В него же стреляли, такое не говорят по телефону, только с глазу на глаз, и при этом желательно приятно хрустящую бумажку сунуть в карман белого врачебного халата.
Пусть приедет машина, решилась, ему очень плохо. Адрес
Позади скрипнул пол, и сотовый грубо выхватили у меня из рук. Он полетел в стену, грохнул об нее, послышался треск, и разбитый телефон упал возле балкона. Почувствовала твердую хватку на локте и вскрикнула. Демьян резко развернул меня к себе и вжал поясницей в угол столешницы.
Демьян.
Натолкнулась на его взгляд, темные глаза в полумраке блестят лихорадочно, на лбу испарина и волосы взъерошены, даже одной рукой он удерживает меня так крепко, что я дернуться не могу.
Я сказал, чтобы ты не звонила? он навалился на меня, вплотную.
Да.
А ты что сделала?
Послушай.
Он сжал мой подбородок, и я невольно приоткрыла губы. Его лихорадка и мне передалась, ощутила, что меня мелко колотит, вспотевшими пальцами вцепилась в столешницу.
Сглотнула.
Его взгляд опустился на мои губы.
И мои оба замерли, провалились куда-то, наше дыхание смешалось, и воздух накалился, заискрил. Горячая ладонь сместилась ниже, на шею, еще ниже, сжала грудь под тонкой тканью футболки.
Демьян
Он задрал футболку, скользнул на голую кожу и хрипло ругнулся, шумно втянул носом воздух и развернул меня.
Упала грудью на стол, его пальцы щелкнули пуговицей на джинсах.
Демьян, нет! опомнилась от этого звука, дернулась, но он навалился сверху, запустил руку в мои волосы, и по телу дрожь пронеслась какой-то смертельной, сумасшедшей волной, я этого мужчину хочу, даже сейчас, я безумна.
Из последних сил вывернулась, оттолкнула его. Он покачнулся и оперся ладонью на столешницу.
Что же ты делаешь! выкрикнула и поднырнула под его рукой. Зачем ты встал, упрекнула, под тяжестью мужского тела согнулась и вместе с ним поплелась обратно в комнату. Не хочешь не будет скорой. Но давайдавай врача вызовем. Вашего. У вас же с папой есть свой доктор. Я ему позвоню.
Он бухнулся на диван, задел повязку на руке и слабо, сдавленно выдохнул.
Холодно, шепнул.
Сейчас, я сейчас, заметалась по комнате, брякнула дверцей шкафа. Вытащила плед и накрыла его, подоткнула края, как мне в детстве делала мама. Не вставай, пожалуйста, только лежи, взмолилась и побежала за телефоном.
На кухне рухнула на колени.
Пока он здесь стоял и хватал меня казалось, что силы вернулись к нему, такого, как он, не сломит ничего, он просто не человек, еще бы чуть-чуть и мы занялись сексом.
Тряхнула волосами, нащупала телефон на полу. Провела пальцем по разбитому, в трещинах, экрану и сняла блокировку.
Нам обязательно нужен врач.
Потому, что мне не плевать.
Я хочу, чтобы он жил.
А все остальное потом.
Глава 9
Жить будешь, сказал врач, которого папа коновалом прозвал, Демьяну. В ближайшее время будешь жить хреново, и этому я рад. Заслужил, Демьян.
Таблеток дай посильнее, чтобы я больше не вырубался из-за этой царапины.
Не из-за царапины, а из-за воспаления. А могло начаться заражение! Учишь вас, учишь, но нет, я все как рыба об лед бьюсь.
Я следила за тем, как врач поучает Демьяна, и тихо посмеивалась. Врач этот, как бы выразиться, хардкорный. Анестезия лишь в крайних случаях, все по старинке. Но лечит он хорошо. И папа, который терпеть не может больницы, доверял только этому врачу как раз за его зачастую живодерские методы.
Настоящий мужик должен терпеть.
А еще, я точно знаю, что нравоучения от кого-то другого Демьян либо пропустил мимо ушей, либо послал бы этого человека. А врача терпит.
Также как папа. Помню, два года назад я сидела на кухне, и наблюдала как у него пулю из ноги вытаскивают, и доктор также журил отца за то, что тот себя не бережет. На меня отец тогда орал, что под ногами мешаюсь, а на врача нет. Ему многое позволено.
Ладно, завтра еще заеду. Хорошо что вчера вызвали, хоть у Руслановской дочки есть мозги! А то окочурился бы. На сегодня мой долг выполнен, завтра ждите.
Давай, махнул Демьян рукой, я проводила медика, и мы остались одни.
Вчера я распереживалась так, что у самой чуть приступ не случился. Врач довольно быстро привел Демьяна в чувства, но ухаживать за мужчиной мне пришлось почти всю ночь. А затем почти силой заставлять лежать в кровати, ведь сегодня Демьян вообразил, что полностью здоров.
Наконец-то ушел! Ненавижу врачей, поморщился он, когда я вернулась в комнату. Иногда мне кажется, что им нравится людей мучить.
Может, и нравится. Должна же быть хоть какая-то компенсация за такую вредную работу, я с укором взглянула на мужчину. И за упрямых пациентов.