Гарднер спустился в нижний холл дома небольшой зал с колоннами и двумя изогнутыми лестницами, ведущими на второй этаж. Внизу, между их основаниями, прямо напротив парадного входа, была установлена копия скульптурной композиции Антонио Канова «Амур и Психея», выполненная в натуральную величину.
Через открытые окна в холл доносились пение птиц и тихий шум листвы. В кармане приглушенно заиграл телефон. Альфред достал гаджет и принял вызов.
Чарующий женский голос в трубке погасил собою все остальные звуки, как воздушная волна, задувшая разом сотню свечей, и представился Ванессой, сотрудницей банка. Она задала уточняющие вопросы, убедилась, что говорит с сыном Винсента Гарднера, и сообщила, мягко вибрируя обертонами:
Срок договора на аренду ячейки, заключенный между вашим отцом и Банком Америки, истек, поэтому я хочу вас просить
Вы ошиблись, торопливо вставил Альфред и невольно запнулся, по-своему поняв смысл ее слов, сказанных медленнее остальных: «я хочу вас» Простите, что перебил, но мой отец умер семнадцать лет назад.
Я в курсе, мистер Гарднер, ваш отец был известным человеком, неторопливо ответила служащая, лаская слух собеседника подобно тому, как ароматный и тягучий ликер ублажает обоняние и вкус. Прошу вас посетить наш центральный офис в здании Библиотечной башни на Пятой Западной. Я закажу карточку посетителя на ваше имя и буду ждать у турникета. Сегодня, двадцатого мая, ровно в час после полудня.
Альфред вдруг подумал, что служащая из банка назначила время свидания; это показалось ему забавным, но не более того.
Насколько помню, у моего отца был договор с дилерской фирмой в Бель-Эйр.
Депозитные ячейки для VIP клиентов находятся в здании U.S. Bank Tower. Ваш отец арендовал одну из них в 1993 году.
Но почему вы не позвонили раньше?
Мы руководствовались особыми условиями договора, сообщила Ванесса голосом тайны и бархатного очарования. Банк обязался не разглашать факт аренды ячейки родным и близким Винсента Гарднера даже в случае его смерти. До сегодняшнего дня.
То, что оставил отец это, наверно, для моей матери. Вы уже звонили ей?
Нет, по условиям специального пункта мы обязались передать содержимое ячейки одному из лиц, список которых прилагается к договору. Первым в этом списке числитесь вы, мистер Гарднер.
А кто еще там есть? спросил он, понимая, что поддался волшебному обаянию голоса в трубке, и начал задавать лишние вопросы, чтобы продлить разговор на несколько минут.
К его удовольствию, служащая ответила весьма охотно, будто вела интересную беседу за бокалом шампанского, а вовсе не деловой разговор:
В этом списке есть ваша мать Мариэн Гарднер, дочь Диана Гарднер и супруга Эрика Гарднер, но они смогут получить ценности из ячейки лишь в случае смерти предыдущих по списку. Это написано рукой вашего отца, я покажу вам договор. Там есть еще одно условие. Минуту в трубке раздался шелест бумажных листов, служащая сообщила: Вы должны хранить молчание о содержимом ячейки до 27 мая 2010 года.
Целую неделю? Возможно, мне понадобятся услуги моего юриста. Думаю, он будет заинтригован не менее, чем я.
Все финансово-юридические тонкости улажены еще при жизни арендатора, почти по-дружески успокоила служащая. Для доступа к содержимому ячейки вам придется подтвердить свою личность, только и всего.
Ванесса, судя по вашему приятному голосу, вы очень милая и добрая женщина перешел на личности Альфред, надеясь узнать больше из неофициального мнения служащей. Пожалуйста, объясните своими словами. Что происходит?
С удовольствием, мистер Гарднер. Скорее всего, ваш отец хотел, чтобы вы получили ценности из его ячейки в день истечения срока договора аренды, то есть сегодня, 20 мая 2010 года.
Телефон неожиданно брякнул, оповестив о втором входящем звонке. Альфред поблагодарил сотрудницу, пообещал быть в назначенное время и переключился на другой вызов. Звонила супруга.
Альфред! позвала она с нарастающей интонацией аварийной сирены, впрочем, достаточно миниатюрной для того, чтобы поместиться в женской шее. Где Диана? И где ты сам? Почему все прячутся от меня в этом чертовом доме?!
Услыхав тот же голос, но уже со стороны выхода к бассейну, Гарднер выключил телефон и обернулся.
В холл вошла красивая женщина в закрытом купальнике и накинутом на плечи полотенце. Альфред улыбнулся, любуясь ее осанкой и упругими изгибами спортивной фигуры.
Говорить о возрасте Эрики нам весьма неловко, ибо она делала все возможное, чтобы выглядеть моложе, и у нее это замечательно получалось. На вид миссис Гарднер младшей можно было дать лет тридцать пять нет, тридцать четыре. Черные гладкие волосы, подстриженные удлиненным каре, придавали ей сходство с египетской царицей; прямая челка не скрывала клинообразных бровей, распростертых над глазами, как крылья буревестника. Взгляд ее, как и подобает взгляду царицы, сверкал маленькими молниями.
Заметив мужа и его интерес к ее фигуре, супруга приняла невозмутимый вид шедевральной картины, не замечающей восторга ценителя, и спросила уже спокойнее:
Где Диана? Опять прячется у твоей мамы?
Почему бы тебе не проверить самой?
На ручке двери висит фиолетовое табу. Я еще не выжила из ума настолько, чтобы нарушать правила вдовствующей королевы-матери.
Альфред предпочел не комментировать шутку жены.
А что не так с Дианой?
Она разговаривала с зеркалом!
Думаю, в ее возрасте ты часами проделывала то же самое, в голосе его сквозила явная ирония.
Я? возмутилась Эрика. За кого ты меня принимаешь?
За самовлюбленную пантеру.
Диана сбежала от меня!
Антилопы всегда убегают от хищников, он пожал плечами.
В чем дело, Альфред? Тебе память отшибло? Эрика двинулась в наступление грудью вперед, сопровождая каждый вопрос маленьким шажком: Ты забыл, что она вытворяла в пятилетнем возрасте? Забыл, почему каждый месяц возишь дочь к психотерапевту? Забыл, как она чуть не погибла, когда сбежала из дома с моим рубиновым кулоном? Может, ты забыл, что все закончилось чертовым зеркалом?!
Эрика остановилась, едва не касаясь мужа грудью и все еще сверкая молниями. Альфред мягко обнял ладонями ее плечи и продекламировал Шекспира:
Все к лицу красавице царице; и смех, и гнев, и слезы, и проклятья. Она в запальчивости совершенство.
Альфред! вновь включила сирену Эрика.
Дорогая, мягко сказал он, чувствуя ладонями тепло супруги через влажное полотенце. Маргарет давно исчезла. Диана твоя послушная дочь, но ты по-прежнему видишь в ней чудовище. Так нельзя.
Она разговаривала со своим отражением! Это плохой сигнал, Альфред!
Я тоже иногда разговаривал с зеркалом, но больше всего перед тем, как сделать тебе предложение.
Ты репетировал? Эрика наигранно разочаровалась: Так и знала, что наши помолвка и свадьба были для тебя театральным представлением.
Я играю весьма посредственно, а вот ты могла бы стать голливудской звездой.
Путь киноактрисы к успеху пролегает через спальню продюсера, так говорил мой покойный папа. Меня вполне устраивает мой event-бизнес. Хотя бы потому, что в нем нет тропинок, спрятанных под одеялом. И потом, мне нравится быть собой, а не какой-нибудь другой женщиной, уже расслабленно пояснила миссис Гарднер младшая, пристально заглядывая мужу в глаза, и вдруг напала исподтишка: С кем ты разговаривал по телефону?
Это был обычный звонок из банка, Альфред прищурился и внимательно взглянул на супругу, будто что-то заподозрил. Дорогая, ты ревнуешь без причины? Неужели сногсшибательная Пауэрс утратила уверенность в себе? зная, что без досмотра не обойдется, он все же достал гаджет и протянул супруге. Позвони, если хочешь.