Здоровенные, говорю я с напускным спокойствием. Сейчас еще ослабели, а до того, как ты спустился, были вообще огромные. Думаю, Литтли.
Если б отец сегодня смотрел на океан столько, сколько я, моя ложь стала бы очевидна. Серфить можно разве что на Силверли, в открытой бухте. Но труп лежит на Литтли, так что мне до зарезу необходимо затащить отца туда. А чтобы это сделать, надо убедить его, что волны больше, чем кажутся сверху.
Отец отвечает не сразу. Мы стоим с ним рядом, любуясь океаном. Труп виден только если присмотреться, но отец не обращает внимания на пляж. Глазами он обводит горизонт, наблюдает за приближающимися валами, которые у берега разбиваются в волны. Ждет, потягивая свой кофе. Терпения у него в избытке. Минуты бегут, волны утихают, и океан становится практически гладким. Я изображаю удивление.
Маловаты для меня, заключает отец с подозрительной ноткой в голосе. Ты как себя чувствуешь, Билли?
Он поворачивается ко мне, и на мгновение я пугаюсь, что он опять впадет в свое «странное» настроение. Но нет, отец улыбается.
Ну что, едем в город? Потом позавтракаем там же.
Городом мы называем Силверли. Значит, мы проедем две мили к северу, мимо трупа, и потом мне придется бежать назад в Литтли, чтобы добраться до него. Естественно, я разочарован. Но завтрак станет мне отличным утешением, потому что есть мы будем в особенном месте. К тому же отец все равно не передумает, так что лучше смириться.
Отец допивает свой кофе и подмигивает мне.
Стартуем через пять минут, говорит он и заходит в дом, чтобы одеться.
Я следую за ним и на кухне торопливо выключаю компьютер. Хватаю бинокль, новый блокнот и свой фотоаппарат, заталкиваю все в рюкзак. Отец проходит мимо, когда я обуваю кеды, и велит мне поторопиться. Выхожу на улицу; он закидывает гидрокостюм в открытый кузов пикапа. Костюм с влажным чавканьем приземляется на рифленое металлическое дно. Отцовский серф уже там; он в кузове практически все время. Меня одолевают сомнения. Когда отец в хорошем настроении, он позволяет мне ездить в кузове, хотя по правилам это запрещено. Я все-таки решаюсь и забираюсь назад, стараясь не встречаться с ним глазами. Отец ничего не говорит, просто открывает кабину. Но, прежде чем сесть за руль, все-таки бросает мне:
Увидишь полицейского, пригнись, окей?
Дальше он захлопывает дверцу, заводит мотор, и пикап срывается с места. В воздухе повисает запах бензина. Мы несемся, подскакивая на ухабах, по своему проселку к главной дороге, вниз с холма. Отец ведет машину уверенно, периодически срезая углы.
Пляжа с дороги почти не видно разве что в редкие прогалины между деревьев. За рекой дорога уходит вниз, и вид загораживают дюны. Ехать всего три минуты, других машин нам не попадается. Я решаю, что это хороший знак.
Мы въезжаем в город и резко тормозим на парковке возле пляжа. Вот оно, кафе «Санрайз», где мы будем завтракать, но его еще не открыли.
Тем не менее наша машина не первая. На парковке есть и другие; я узнаю пикапы отцовских приятелей-серферов. Наверное, еще и собачники приехали выгуливать своих псов. Надеюсь, они пошли на север, к Нортэнду, а не на юг, к Литтли, где лежит труп. Отсюда его не видно, поэтому я полон энтузиазма, но точно знать нельзя, пока не окажешься на месте.
К десяти будь здесь, говорит отец. Давным-давно он пытался и меня поставить на серф. Больше не пытается. Понимает, почему я теперь не захожу в воду.
Договорились, отвечаю я. Увидимся.
Когда я ухожу, отец сидит на краю кузова и натягивает гидрокостюм. Поблизости никого нет, и он не дает себе труда прикрыться полотенцем.
Быстро иду по узенькой тропинке к пляжу. Поначалу это легко, потому что тропинка выложена деревянными планками, но потом планки заканчиваются, и мои ноги погружаются в мягкий песок. Наконец добираюсь до камней. Они тянутся один за другим большие плоские камни размером с обеденную тарелку. Останавливаюсь и вытаскиваю из рюкзака бинокль. Еще не наведя резкость, понимаю что-то не так.
На пляже полно людей. Прямо там, возле трупа. С такого расстояния я не могу разглядеть, кто они и что делают, но определенно они стоят вокруг него.
Меня охватывает острое разочарование. Собачники! Почему они не могли пойти в другую сторону? Я увидел труп первым больше часа назад и хотел первым до него добраться. Теперь даже не знаю, дадут ли мне взглянуть. Наверняка вот-вот появится береговая охрана. Или полиция. Их в городе в последнее время полным-полно.
Стою так несколько секунд, борясь с разочарованием. Мое отчаяние длится недолго. В любом случае перемещать труп те, кто его нашел, не могут для этого существуют специальные люди. Наверное, они попытаются огородить его, устроить кордон, но пока путь свободен. Если потороплюсь, то еще смогу осмотреть труп. Надо поспешить.
Снова кидаюсь вперед, шагая по краю прибоя. Идти там удобнее всего, потому что песок всегда плотный и ровный. Плюс можно найти разные вещи, выброшенные приливом, что является дополнительным бонусом. Но сегодня я под ноги не смотрю. Мой взгляд направлен вперед, я стараюсь различить детали происходящего. Примерно на полпути меня обгоняет полицейская машина, медленно движущаяся по пляжу к месту, где лежит труп. Я испускаю тяжкий вздох.
Знаю, что вы подумали, ненормально для одиннадцатилетки разглядывать мертвое тело, выброшенное из океана. Но, как уже говорил, я не похож на других. То есть остальные в школе постарались бы сделать с ним селфи или что-нибудь в этом роде. Но я ничего такого не хочу. Я иду, чтобы его осмотреть. Как настоящий ученый.
Если вы знаете про Силверли например, приезжали сюда на каникулы, то удивились бы, с чего так быстро прикатила полицейская машина, тем более в такую рань. Но все дело в нынешней ситуации. Этой осенью они повсюду. Из-за той девчонки. Про которую говорили в новостях. И не подумайте, что речь про местные новости в настоящих новостях, где рассказывают про президента, землетрясения и все такое. Весь остров так и гудит. Как могла девочка-подросток взять и пропасть отсюда? Это же невозможно!
Я виделся с ней девочкой, которая пропала. Оливией Каррен. Могу прямо сейчас вам рассказать, потому что добираться мне еще довольно долго. Она остановилась в одном из тех коттеджей, которыми управляет отец. Приехала на каникулы с семьей: мамой, отцом и братом. Они остановились в коттеджах «Сифилд». Дорогих прямо на пляже, чтобы из окон был виден океан. Возле той самой парковки, где мы только что оставили машину.
Я не должен был встречаться с ней. Просто, когда они приехали, был в соседнем коттедже. Чинил вай-фай: предыдущие гости пожаловались, что он постоянно слетает. Это еще одно, чем я занимаюсь: настраиваю вай-фай в коттеджах, которыми управляет отец. Мистер Мэтьюз, его босс, знает, что я разбираюсь в компьютерах, вот и позволяет мне.
В общем, когда они приехали, я чинил роутер. У них был внедорожник или паркетник что-то в этом роде с велосипедами на специальном креплении и дополнительным багажником на крыше. Естественно, я с ними не разговаривал. Заселение в коттеджи «Сифилд» самостоятельное, и гости, когда приезжают, берут ключ из металлического ящичка, привинченного к стене. Поэтому я, как обычно, их проигнорировал. Но дальше решил зайти в кладовую, взять кое-что перекусить. Кладовая это маленький каменный сарай на заднем дворе коттеджей; мы храним там чистое постельное белье и полотенца. А еще индивидуальные упаковки печенья в качестве приветственных подарков. Так вот: я, держа перед собой ноутбук, вошел в кладовую за печеньем. И она, похоже, меня увидела. Потому что, когда я выходил, по-прежнему с открытым ноутбуком, девочка подошла ко мне.