Проснулась моя хорошая, надо её покормить, да и меня заодно. Вот демонстрирует она разные симптомы, причём именно клинически, а объективной причины для них я не вижу. Сейчас сэ-эн35 на фоне дэ-эн36 демонстрирует. И если у второго повод есть, то у первого
Тянусь к пульту, выставляю кровать в комфортное положение. Что у нас там? Хотя, честно говоря, вариантов немного заканчивались же недавно. Сейчас посмотрим, можем ли мы покушать. Манная кашка на воде Пресная, как некрасивое сравнение, которое мы озвучивать не будем мускулюс глютеус37 против. Похоже, что меня били, что для Германии, конечно, вполне так повод дать по рукам.
А вот волшебник на вертолётике летит, что-то вкусное несёт, кормим девочку, играя, что для неё хорошо, и мне всё видно. Умница какая!
Нельзя забывать хвалить. За каждую ложку, за каждый глоток. Моника должна чувствовать её любят, она нужна, она важна, тогда и принятие легче пройдёт. Детям очень нужно тепло, и чтобы не было больно. Сейчас ей почти не больно суставы разгружены и зафиксированы, а тепла я тебе, котёнок, дам сколько угодно.
Интересно, почему нет тоски по любимой жене моей да детям? Наверное, Забава постаралась. Это правильно, потому что иначе было бы совсем плохо, а так пока всё хорошо. Вот, поела, хоть что-то хорошо.
Умница моя, очень хорошо покушала, и погладить, учитывая особенно, как она к ласке тянется.
Я умница? удивляется Моника, будя во мне странные желания.
Ты сомневаешься? спрашиваю её и сразу же отвечаю: Конечно, умница, как же иначе?
Заулыбалась. Красивая у неё улыбка, по мнению моего организма. Но вот тоже не сходится: родители её по-своему, конечно, но любят, а она и к ласке тянется, и ведёт себя, как потерянный котёнок. Как на той картинке: «Я обязательно выживу». Вот и тут так, не совпадает, то есть очередная загадка. Просто девочка-загадка у меня тут лежит. Сейчас опять спать будет, что ей полезно, да и мне тоже.
Итак, что мы имеем по мне? По Монике и так понятно, а со мной что, если аспирации не было, а в ДЦП38 у себя в виде пароксизма39 я не верю? Тоже загадки. Хорошо хоть моей личностью не заместили личность мальчика, а влили в него. Хотя на данный момент во мне взрослый дядя-доктор подавляет ребёнка, но хоть убийцей себя не чувствую.
Глава пятая
Ирочка
Нас выписывают. Прошло целых восемь дней, за которые доктора привыкли к тому, что мой ангел умный, а я без него не могу. И мои родители тоже, и ещё какие-то чиновники, только я в них не разбираюсь.
Мне достаточно того, что рядом со мной ангел. Он меня совсем не смущает, и я его тоже. Не знаю, почему, но задумываться не хочу. Он же есть, зачем задумываться? Даже когда ангел мне в первый раз горшок принёс, в больнице он «судно» называется, я не смутилась. Во-первых, давно привыкла, а во-вторых, это же он. Самая главная новость в том, что мои родители хорошие. Они теперь уже хорошие и ни за что не будут больше обзывать, а по попе здесь не принято. Оказывается, я в Германии, у меня есть папа и мама, братьев и сестёр нет, но сейчас у меня ещё и ангел, он будет жить с нами, потому что я без него не могу. Доктора даже бумагу написали специальную, чтобы нас не ругали.
Я всё равно боюсь без него, даже когда он в туалете, но мама взяла отпуск и сидит со мной теперь. И ещё ангела гладит, и ему нравится, я же вижу. А завтра нас выпишут, потому что я, когда с ангелом, не умираю, он лучше знает, что мне надо. А долго в больнице тут не держат, потому что это всё деньги. Но мне всё равно, у меня есть ангел.
Давай поучимся, предлагает он мне, на что я, конечно же, киваю. Он же лучше знает, что правильно, а я послушная девочка. Потому что хорошая, так ангел сказал, что я хорошая.
Юрген привозит коляску для таких, как я. Мама, кажется, готовится заплакать, а я нет. Мама глупая, какая разница, могу я ходить или нет? Ведь я живая, а это главнее. Ну, и ещё ангел сказал, что мне так будет легче в туалет ходить. Все-таки ходить самой мне нравится больше, чем на горшок, даже если я не могу ходить, но ездить тоже здорово.
Меня пересаживают в коляску. Она не такая, как каталка, а с чуть наклонёнными друг к другу колёсами и дугами, чтобы я сама могла её катить. А ещё приносят странные чёрные штуки. Юрген говорит, что это «ортезы», и в них мне совсем-присовсем не будет больно. А я согласна, чтобы было Я на всё согласна. На всё-всё. Только бы он был.
Смотри, это ортезы, объясняет мне Юрген.
Он осторожно разбинтовывает мои руки, которые сейчас кажутся такими тонкими, и надевает на них эти чёрные штуки, чем-то похожие на перчатки. Я чувствую, что эти ортезы плотно обхватывают запястья, отчего возникшая было боль, почти сразу становится меньше такой, что её можно игнорировать. Но на этом ангел не заканчивает, он везёт меня к туалету. Там я вижу непривычные блестящие штуки и что-то ещё, что свисает с потолка.
На вот эту штуку можно опереться, ангел показывает мне как. А вот за петельку нужно взяться обеими руками и пересесть. Попробуй.
Я же послушная девочка? Я делаю, как Юрген сказал, потому что он же лучше знает, как правильно. Действительно получается пересесть и сделать свои дела, потому что на мне только больничная рубашка, а белья нет. Я же и на судно ходила, и ещё мыли меня губкой, когда вставать было нельзя. Ангел и помыл, потому что я была против, чтобы кто-то другой. Страшно мне почему-то, не знаю, почему. Зато я теперь могу сама в туалет!
Утром будем учиться чистить зубы и принимать душ, сообщает мне Юрген, а мама смотрит на нас уже почти без удивления. Она привыкла.
За эти дни все привыкли, что доверяю я только ангелу, зато полностью, без исключений. Вот и сейчас тоже. Но ещё нужно покушать, потому что так Юрген сказал. Мне самой кушать не очень хочется, но он сказал, что нужно есть каждые три часа. И действительно, живот перестал болеть после еды, что я ему и сказала.
Своевременное правильное питание это очень важно, кивнул мне ангел, что-то объясняя маме.
Мама кивает, она тоже привыкла к тому, что Юрген знает, что говорит, ведь и доктора подтвердили, что он знает, но мне это подтверждение не нужно. Интересно, а как будет дома, нас не разлучат? Я боюсь без него и совсем-совсем не хочу!
Ну, чего ты опять испугалась? гладит меня Юрген. Я буду рядом всегда, не надо бояться.
А дома Ну не разведут по комнатам? спрашиваю его, и слышу, что мама опять всхлипывает. Мне кажется, я стала такой маленькой-маленькой
Не разведут, вздыхает ангел.
Я понимаю, почему он вздыхает, я его часто спрашиваю, но просто боюсь же, а он говорит, что бояться нельзя, чтобы сердечку плохо не делать. Я стараюсь, честно-честно!
Доченька, маленькая, тебя никто не разлучит с твоим Юргеном, это мама подошла пообнимать и погладить.
Странно, мой ангел сирота, а у него совсем нет зависти в глазах. Я бы на его месте завидовала бы до потемнения в глазах, а он только улыбается. Наверное, поэтому он ангел, а я нет. Откуда я знаю, что нормально у ангелов?
Я подъезжаю к кровати и уже жду, когда пересадят, но Юрген придумал что-то другое. Он что-то перещёлкивает, передо мной оказывается столик, а на нём тарелка с кашей. Не люблю я эту кашу, но ангел сказал «надо», а я очень хорошо выучила уже, что такое «надо» и «нельзя». Я беру ставшей толще рукой ложку, ожидая удара боли, но её нет, отчего я удивлённо смотрю на ангела, а он меня просто гладит. Значит, я теперь и поесть могу без боли? Это так здорово!
Надо привыкать к имени Моника, а ещё, наверное, надо всё рассказать Юргену. А он меня из-за этого не прогонит? Надо будет спросить, потому что если прогонит, то не расскажу. Я ем ложку за ложкой и думаю о том, как буду рассказывать. Мне почему-то кажется, что ангел всё-всё поймёт и прогонять меня не будет. Наверное, надо попробовать
Поела? интересуется Юрген. А теперь мы оденемся и пойдём немного погуляем.