В советский период ситуация не изменилась. В этом великая трагедия и великая сила русского стиля жизни: устремлённость к духовным основаниям мироздания, неиссякаемость духовного потенциала здесь всегда сочетались с нивелировкой бытовых ценностей, с пренебрежительным отношением к плоти и «тварной» основе человека.
Вычленяя материалистов, социалистов и духовников как типы личностей, мы должны представлять, что эта дифференциация достаточно условна.
Человек меняет пространство своих идентификаций с возрастом. Например, Будда Шакьямуни первые двадцать девять лет своей жизни провёл в полной отождествлённости с материальным Эго, предаваясь удовольствиям и наслаждениям во дворцах, построенных для него отцом королём клана шакьев Шуддходаной.
Затем, узнав о болезнях, старости и смерти, он бежал из отцовских чертогов и приступил к поиску пути, ведущему к прекращению страданий и искоренению неудовлетворённости, и на протяжении шести лет вёл суровую, аскетическую жизнь, полную лишений и самоотречения, стремясь установить полный контроль над своим умом и телом. Именно эту стадию можно обозначить как полную отождествлённость с духовным Эго.
И когда после этого этапа он преобразился в полностью просветлённое и пробуждённое существо Будду, на протяжении оставшихся сорока пяти лет своей жизни он обучал живых существ «срединному» подходу к жизни и духовному развитию. Этот последний этап его жизни можно обозначить как реализованное социальное Эго, т. к. это было священное служение другим людям, жизнь ради других людей.
Вне сомнения, жизнь среднего человека не отличается такой чистотой стадий перехода, но некоторые взаимопереходы, смены ценностей и установок мы можем наблюдать в течение жизни.
Все три подсистемы имеют между собой достаточно выраженную и реальную связь. «Я-социальное» может служить и находиться в функциональном подчинении по отношению к «Я-духовному», «Я-социальное» может полностью служить и находиться в отношении соподчинения к «Я-материальному». «Я-материальное» может служить и подчиняться в мотивационно-потребностном отношении «Я-духовному», «Я-материальное» может полностью быть обусловленным и детерминированным мотивами «Я-социального».
«Я» это сложное системное образование, внутри которого каждая подструктура имеет связь с другими и взаимовлияние, взаимодействие, взаимообусловленность. Что касается внутренней структуры этих глобальных компонентов «Я-материального»,
«Я-социального», «Я-духовного» они тоже имеют между собой взаимосвязи и некую взаимообусловленность.
У любой личности существует теоретическая возможность идентифицироваться с любой Эго-структурой, но в основном эта возможность, этот выбор больше является теоретическим предположением, чем реальным фактом. Человек всегда обусловлен, детерминирован структурой идентификаций, доминирующими тенденциями, сформированными отношениями, и во многом свобода выбора является больше философским или психологическим предположением фантастического содержания.
Вне сомнения, в соответствии с нашим пониманием, суть человеческой природы составляют чистота и прозрачность индивидуального свободного сознания, не зависящие от содержания идентификаций с различными материальными, социальными или идеальными объектами.
Для нас существование этой глубинной, истинно чистой природы сознания не вопрос методологический, идеологический, нашей личной убеждённости. Это не вопрос нашего практического опыта и эмпирических экспериментов наших учеников. Это единственный сущностный факт, откуда мы творим реальность.
Но всегда есть ошибка. Ошибка «залипания» сознания на объекте идентификации. В этот момент объект становится содержанием самосознания, и мы начинаем смотреть, чувствовать осмысливать реальность из отождествлённой формы. Таким образом, мы начинаем относиться и взаимодействовать с жизнью из отождествлённого тела, материальных предметов, оценивать других и себя в зависимости от количества накопленных денег или других богатств, места в социальной иерархии, духовных смыслов и ценностей.
«Я-идентификации» отличаются:
1) по содержанию;
2) по значимости и объёму занимаемого пространства в структуре личности (внутри Эго-идентификации любая структура занимает определённую территорию, они различаются как бы по площади).
3) мерой устойчивости;
4) временем, длительностью существования.
Любая личность («Я») имеет качество неоспоримой индивидуальности не только за счёт неповторимой мозаики «я-идентификаций», но и тех четырёх переменных, которые определяют их своеобразие [2].
Сегодня всегда стоит проблема эталона, а проще кому завидовать. В христианской традиции трудно было и нельзя было завидовать богатому. Завидовать было грешно в ХIX в., т. к. лучше всех жил батюшка, дворяне. Устой был патриархальный, домострой. Это был грех. Зависть это смертный грех. Сейчас не так. В семантической основе слова лежит представление, что находится «за видом». За видом вашей жизни. Вы живёте своей жизнью, а за видом вашей жизни есть другая жизнь. Зависть это заглянуть за пределы возможностей вашей жизни. Как только возникает зависть, то возникает напряжение. Показывает, как вы хотите жить. Зависть удивительно живое чувство. Зависть является большим и мощным мотивообразующим элементом жизни. Когда мы были маленькие, мы завидовали большим мальчикам или девочкам и хотели быть похожими на них. Это связано с трансформацией личности. Так в студенчестве объектов зависти было не так уж много: «дипломат» и джинсы, и какая-то куртка, футболка с надписью, кроссовки Adidas. Всё. Завидовали, копили деньги, искали, могли заработать в стройотряде, но не покупали же шерстяной костюм, а джинсы. Это элемент видения свободной, богатой жизни за рубежом.