Кошки не пьют вино
Стелла Фракта
Приглашая человека в свою жизнь, мы отводим ему определенную роль, вкрадчиво говорил Дьявол. И сами играем роль, которую он отвел нам.
Стелла Фракта, Сбор урожая
Обложка (дизайн) Александра Undead
Обложка (иллюстрация) A Cat and a Chaffinch. Five animal studies in one frame, Bruno Liljefors, Nationalmuseum, Creative Commons Zero (CC0)
© Стелла Фракта, 2023
ISBN 978-5-0060-7192-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть I. Солнечный склон
1. Тоска по дому
Горизонт перестал качаться и крениться, прутья решетки наконец-то исчезли и створка переноски отворилась. Бриошь опасливо повела носом, оглядывая просторное помещение из короба, в который ее заключили на несколько долгих и мучительных часов, пригнулась к усыпанному шерстью пледу, скомканному на дне маленькой камеры.
В следующее мгновение кошка выскользнула из клетки, сначала голова бело-рыжая, со стоячими ушами, огненными пятнами на мордочке, напоминающими капюшон, затем вся с пятнистой рыжей спиной, и следом ощутил долгожданную свободу хвост, полосатый, пушистый как ершик. Белые длинные усы подрагивали, уши, как локаторы, ловили сигналы.
Янтарные глаза моргнули: безопасно. Несколько осторожных шагов на мягких пружинистых лапах, несколько взмахов хвостом Солнечные лучики играли плавающими в воздухе пылинками, падая на пол, мебель и стены, обстановка была новая и незнакомая но от нее веяло чем-то хорошим.
Бриошь одобрила дом, Бриошь уселась посреди зала, начала вылизывать шерсть малиновым шершавым языком, оставляя осмотр на потом. Она все успеет и даже уже представляла, как хозяйка станет раскладывать вещи, обживать пространство, напевать песни и танцевать, заполняя комнаты своим запахом, своим присутствием, а Бриошь, в свою очередь, оботрет все ножки столов и стульев, углы кушеток и диванов, тяжелых стеллажей.
Пол был деревянный, стены каменные Звуки были иными, необычными, свежими, а ароматы трав и еды заглядывали с улицы через распахнутые окна.
Еда! Бриошь оторвалась от шкурки, слипшейся от слюны, открыла рот, издав трель, похожую больше на птичье щебетание, чем на кошачий мявк, белые щеки подрагивали.
Да, да, я помню! отозвалась хозяйка, и вскоре ноги в синих рваных джинсах и белых кроссовках приблизились, а ласковые руки подняли Бриошь с пола и заключили в объятия.
Кошка уткнулась носом ей в шею, задевая ухом сережки, поймав ритм сердцебиения, а затем развернулась, чтобы оглядеть комнату с высоты.
Смотри, словно читая намерения пушистого зверя, сказала хозяйка. Теперь это наш дом. Тебе понравится здесь много места. Главное, выделила женщина, чуть стискивая и прижимая к себе Бриошь, наклоняясь ближе к рыжей холке, никуда не убегай.
Бриошь почти по-человечески вздохнула, янтарные глаза смотрели на дощатый пол, пятнистый ковер цвета киновари, резные подлокотники антикварной мебели, массивный наличник камина и тяжелую люстру на длинных цепях
Тем временем хозяйка подошла к окну с высокими створками, выглядывая наружу, и Бриошь последовала ее примеру, изредка подергивая хвостом-ершиком, изучая мир по ту сторону их нового домика.
Узкая улочка уходила вниз, изгибаясь на холмистой местности, кадки с фиалками и зеленый плющ пестрели на фоне песочно-персиковых стен каменных зданий и мозаики мостовой. Голубое небо, яркое не такое, как на картинке из окна их прежнего домика куполом накрывало городок.
Где-то вдалеке серым силуэтом дорожку перешел дворовый кот.
Бриошь недовольно зарычала, тихо, но отчетливо, ревность разошлась волнами от макушки до пят. Хозяйка хихикнула.
Это ты еще других не видела, сказала она. Но ничего, привыкнешь. Может, с кем-то подружишься
Бриошь была с ней не согласна, но ничего не ответила. Мысли ее занимал предстоящий обед и приключение обживания нового пространства они обе были из той породы кошек, которые умели справляться с тоской по дому.
2. В тумане
Уже в XV веке репутация лозы неббиоло была настолько высока, что тем, кто рисковал выкорчевать виноград на территории коммуны Ла-Морра, в наказание отрубали руки.
Профессор Гатти щелкнул пультом и переключил слайд, но даже не обернулся не потому что он знал лекцию наизусть, а потому что свет проектора, отраженный от белого экрана, падал зелено-фиолетовыми пятнами на пол аудитории, заполняя сцену красками в пустых местах.
Капризный, предпочитающий только солнечные склоны высотой 200450 метров над уровнем моря, боится тени, обильно растет
Ему не нужно было прилагать усилия, чтобы вспомнить числа, экспозицию, цвет и фактуру, ассоциативные связи выстраивались в цепочки и ветви, проходились по таблицам, извлекая сведения из структурированных глубин памяти. Лекция для новичков или профессионалов неважно, ибо Уильям Гатти вещал одинаково подробно, оставаясь в потоке собственных мыслей, на своей волне.
Лица в аудитории сливались и размывались, оставаясь блеклыми пятнами в череде кадров. Переменные, которые он не контролировал и которые не имели значения в итоге.
Он говорил в них, а не им. Сквозь выстроенную стену не пробивались сигналы иначе они бы отвлекали его, слишком сильно отвлекали его
Есть несколько версий происхождения названия сорта неббиоло. Первая, профессор Гатти вновь переключил изображение, что во время позднего сбора в октябре в Пьемонте часто бывают туманы, а как вы уже знаете, nebbia означает «туман».
Зачем он это все рассказывает? Чтобы они запомнили ибо в памяти откладывается что-то яркое, имеющее отпечаток. Уилл не был хорош в историях он предпочитал выводить цепочки умозаключений, решать задачи классификации, быть и библиотекой, и ходячей лабораторией, и на учительском поприще он чувствовал себя не в своей тарелке.
Не в своем бокале Уильям Гатти был гениальным дегустатором, мог провести сложнейший органолептический анализ и найти объяснение любому качеству и феномену но есть ли толк в том, что он один такой, да еще и не очень общительный?
Он хорошо усвоил, что винная индустрия индустрия социальная Вино объединяет людей, оно делается для людей, оно развлекает и удивляет, радует и расслабляет. Уилл со своими формулами и расчетами не к месту: он, может быть, и рад запереться в лаборатории и писать очередную статью о влиянии почв терруара на ароматические характеристики и потенциал к выдержке у лоз с урожаями заданного поколения, но ему ясно дали понять, что его знания необходимо передавать.
Хочет он того или нет значения не имело.
Вторая что бедная антоцианами кожица черного винограда, толстая, с белесым налетом, похожа на дымку тумана.
Уилл преподавал уже пятый год. Он выработал определенные тактики изоляции от ненужного потока информации, от отвлекающих факторов, от внешних шумов и вспышек картинок
Ну и третья версия, вздохнул профессор Гатти, сделав пару шагов вдоль кафедры, так как все виноделы любят слагать легенды что неббиоло ничто иное как noble, «благородный». Но, опять же, это все слишком
Туманно, закончил за него реплику голос из аудитории.
Голос прозвучал как его собственная мысль с той же ироничной интонацией, с той же ритмикой и предшествующей паузой, так, что Уилл не сразу понял, что это был не его голос.
Студенты по-прежнему оставались свободными переменными в его уравнениях и он тут же вернулся в свой привычный поток повествования: о том, как до XIX века вина Бароло содержали остаточный сахар, самопроизвольно бродили в бутылках, когда ненасытные дрожжи просыпались по весне, и продукция не имела такого успеха, как в современности