Употребив стакан водки, и несколько отдышавшись, доктор грустно сказал:
Господи! И врут то все как-то однообразно! Ты его медали видел? Самоварное золото. Хоть бы одна беленькая «за кровь». «Отвага» там или хоть «За боевые заслуги», а то все «массовое награждение»Латунь! И юбилейные брошки Он, небось, к фронту ближе ста километров и не подходил. И, вообще, ну что солдат может видеть и понимать?
Вот мы форсировали Донец. У меня восемь узбеков замерзло. Через сутки форсировали обратно. Еще пятнадцать В обоз забьются и замерзают на телегах. В седле то не замерзают! Так валятся с седел на телеги. Их и нагайкой гонишь, и по всякому Никак! Сам то еле ногами двигал. Вот тебе и операция, и героические жертвы А после войны прочитал, что мы, оказывается, закрывали кольцо окружения армии Паульса, герои Сталинградской битвы, так сказать. Медальки получили «За оборону Сталинграда». Вот и сравни мою медаль и морпеха, что в городе дралсяМедали одинаковые, а весят по-разному. Конечно, я в этом не виноват, но берхать-то зачем? Совесть нужно иметь.
Мало что брошек налепили, взяли и честную награду обгадили Орден Отечественной войны. Второй степени. Взяли и дали всем! Да что ж это такое! Я за эту вторую степень целую ночь отстреливался. А тут, всем! За то, что уцелели? Так что ли?
Пошли в прорыв. Рейд по тылам. Села брать. Самое для кавалерии дело. Снег по брюхо, метель. Мы то брать, а он не отдает. Потыкаешься в оборону, артиллерии нет, как возьмешь? И обратно в степь. Кто село взял тот в тепле ночует. Стимул. Утром выходишь из хаты, кони, как собаки, на задних ногах стоят, соломенную крышу доедают. Сами как скелеты, и мы не лучше
А тут наскочили на румынскую кавалерию. Они по параллельной дороге в село рвутся. Кавалерия равный противник счастье! Но они с обозом, с пушками. Не в счет! В атаку! А снег глубокий. Мне в коня снаряд малого калибра! Я как Мюнгхаузен на ядре. Но результат много хуже: ногу зацепило и в живот. «Комеска убило! Комеска!» И ушли за румынами. Я валяюсь. Голову поднял птичка фьють! Прямо около уха. Румын метрах в полста, тоже, видать, раненый. Он в меня, я в него Потом он стрелять перестал. То ли я попал, то ли он кровью истек. И уж под утро только меня Полторошапкин нашел, санитарам отдал. И еще трое суток в обозе на телеге подыхал, пока к своим не вышли, да в госпиталь не отвезли. Отвоевался! Вот за это вторая степень! А теперь она у всех! Тьфу!
А румын молодец. Солдат. До последнего дрался. Молодец. Ничего не скажешь
Атака в конном строю
Доктор с тоскою в серых глазах развенчивал мифы.
Какая там атака в конном строю! «С клинками на танки!» Не ходили с клинками! Не так все было! Да врут все в кино! Идиоты, что ли? Да и поляки, наверняка, строем на танки не ходили! На конях на танки шли! Это правда. Но с гранатами! Тактический прием! Дорога в один конец. Это безусловно.
Пехота отступает зацепиться не может. Танки по пятам. Гонят как баранов. Давят и все Не дают окопаться. А степь. Да еще как биллиардный стол ровный кусок. Рощицы торчат кое-где. Командир полка вызывает:
Возьмите коней похуже, а людей получше Добровольцев. Если будут
Получилось семнадцать человек. В рощицах стали. Как танки мимо ползут, как боком станет полным наметом и связку гранат под гусеницы. С гранатами! А не с клинками. Два танка сожгли. А было девять. Семь назад попятились. Испугались. Не стали рисковать.
И часов десять не наступали. Ждали пехоту. А потом пехота впереди танков пошла. Автоматчики. Тут уж танки никак не взять. Но пехота окопалась. Успела. Вот и зацепились. Так что не зряХуже нет, когда зря
А в конную атаку я ходил один раз. На Украине. Сплошного фронта с траншеями и проволокой нет. И вот, в рейде, взяли село ночью. Метель метет. Ни черта в двух шагах не видать. Под утро прилетает немецкий связной на мотоцикле и прямо к штабу. Часовой узбек ему все начальники. Нарочный влетел в горницу, все офицеры за столом, ему сразу пистолет ко лбу. В сумке депеша срочная. Начальнику гарнизона: «Приготовиться к приему румынского кавалерийского корпуса».
Ну вот, говорит комдив, он их завтра и встретит! На том свете
Такое только в кино бывает. Их корпус. Нас два полка неполного состава. Решили румын брать на льду реки. У румын кони кованы плохо. Такая полуподковка полумесяцем только на зацеп. На льду как коровы. А мы на шипы перековаться успели, по зимнему.
Стали затемно по обоим берегам. Дождались пока весь корпус с обозами, кухнями и пушками на лед выползет, и, по ракете вперед!
Это рассказать нельзя! Они клинков вытащить не успели. А я еще на берегу одного офицерика заприметил бурка на нем белая, красивая Я то все на нее целился. И доскакал! Шашкой рраз по коню! Два по коню! Три по бурке! Как в замедленном кино! Четыре по каске. А он медленно так поворачивается и в глаза мне глядитУжас!
Когда при мне врать начинают про конные атаки, я контрольный вопрос имею: что бывает когда человека шашкой рубят? То-то и оно! В человеке кровь под давлением она из под клинка кисточкой вверх выскакивает! Фонтанчиком таким И в лужу
Меня затолкали, крупами оттеснили. А все как во сне Зажмурился. Открыл глаза. Узбека рядом рвет. Лед, от берега до берега, цвета клюквенного киселя и дымиться В тумане всадники проплывают. Не дай-то Бог! «Упоение в бою» Как припадокЭто, брат, не пушки наводитьОно же еще и паритвоняетжуткий такой тяжелый дух, жирный
Нашему комдиву за этот бой Героя дали.
Но так из кавалеристов- то в конном строю мало кто в атаки ходил. Не верь.
А перемололи! Был стотысячный корпус кавалерии, за войну двадцать раз провернулся Два миллиончика душ. Вот так, брат. А коней еще больше чем людей жалко. Не дай-то Бог!
Военные потери
Очень хочется напиться, сказал доктор, чувствую приближение запоя. Со мной бывает. Редко, но бывает. Говорят, евреи не пьют. Это так же верно как то, что мой дедушка распял Иисуса Христа. Лично. Тем более, я же предупреждал: еврей кавалерист уже не еврей!
А причина есть. Вчера пришел ко мне посетитель.
Здравствуйте, товарищ комэск. Вы меня не помните? А я вас помню
Инвалид. Нет стопы. Говорит, что прибыл с пополнением. Я их принимал. На станции выгружались ночью. Утверждает: конь заходил, толкнул его под идущий поезд отрезало ногу. Вот сорок лет ищет, кто бы мог подтвердить, что он потерял ногу на фронте. Иначе не дают военную пенсию. Просит подтвердить, что я очевидец происшествия. Принес какие-то бумаги Они, без подтверждения, веса не имеет.
А вы его помните?
Как я могу его помнить, если я его даже не видел?! Ночь была. Смутно помню, кричали, что кто-то под поезд попал. Помню: докладную писал, что при разгрузке пополнения потери один человек.
Думаю, он не врет. Он же меня разыскал. Фамилии называет с кем в поезде ехал. Некоторых я помню, действительно, пришли после боев под Сталинградом с пополнением. Так что он на станции, скорее всего, был.
Другое дело, как он под вагон попал. Может правда: в суматохе затолкали. А может, сам ногу под колесо сунул.
Вот тебе коллизия. На фронте он не был ни одной минуты. Но если бы его на фронт не везли, он бы и калекой не стал! Пользы от него ноль. Хлопот море. Его же в тыл отправлять, ему койко-место в поезде нужно, в госпитале, врачи, медперсонал, транспорт и прочее. Не скрывает полгода особисты трясли: как под вагон ногу сунул. Еще повезло могли такое припаять! Вплоть до «вышки»! В штрафбат же он не годен. А может, пожалели ноги то у парня, все равно, нет. Вот тебе и фокус ветеран войны, жертва войны, военная потеря
Нас было три друга. Вместе Тамбовское кавалерийское закончили. Вместе на фронт. Вместе на пополнение в Самарканд. Там долго кувыркались. Привезут узбеков, они по русски «папы мамы» не говорят, даже паровоз никогда в жизни не видели. Начинаешь его учить верхом ездить по-строевому. Семь потов прольешь вроде выучил, а он возьмет да уйдет. Родственники из деревни приехали, он с ними ушел. Мы старались сразу то шум не поднимать. Погуляет придет. Они, в большинстве своем ребята наивные, и ощущения войны у них еще нет. Но неделю нет приходится докладывать. Если бы он, действительно, дезертир был Так он бы в часть не возвращался! А тут через неделю другую является. Его под арест и приезжает гнида из особого отдела. Уроды, тыловые! Как правило, морда нерусская, нестроевая! В очечках! Из под козырька стеклышками посверкивает. Макаренко такой мать его. Воспитатель. Ну, известное дело расстрел перед строем. И всегда сам в исполнение приводит! Садисты чертовы!