Тагайни замерли с открытыми ртами, и не только любопытные, но и Хасиль с Эчиль, и Берик не стал исключением. Да что там, даже Элькос!
Так что, уважаемая Хыну? полюбопытствовала я. Советуй. Затем обвела взглядом остальных: Может, вы подскажете? Нет? А вот Хасиль знает ответы на эти вопросы. И раз она знает, а вы нет, то и вправду не стоит давать советы и называть кого-то глупым, тогда и о вас не скажут того же самого. И теперь я смотрела только на Хыну.
Она отвернулась. Помолчав с половину минуты, женщина проворчала:
Дело у меня, пойду. И направилась прочь, всё более прибавляя шаг. Быть глупой ей не хотелось.
Остальные расходиться не спешили, однако и заговаривать снова не решались.
Ты о чем говорила, дайнани? несмело спросил пастух.
Придет время, и узнаете, улыбнулась я.
Ну а строят-то чего? послышался женский голос из-за спин тех, кто стоял в первом ряду.
Больницу, ответила я и уже хотела направиться к бывшим кааншам, но меня остановил новый вопрос:
Это как твой лызирет? Опять на нас идет кто?
Подавив зарождающееся раздражение, я растянула губы в улыбке, но все-таки укоризненно покачала головой:
Если бы на нас кто-то шел, то вы об этом узнали бы не от меня, а от дайна. Неужто вы думаете, что больница нужна только для раненых? Сами подумайте, добрые люди, заболеет кто-то тяжело, и что делать?
К Орсун бежать, ответили мне.
Я спорить не стала.
Хорошо, сбегали за Орсун. Она пришла, травок дала, а потом ее в другое место позвали, а вам хуже стало. Так ведь можно и не дождаться, верно? А в больнице, если болезнь тяжелая, вы будете под присмотром и помощь окажут сразу. Или вот, например, приехали к нам из соседнего тагана, и в дороге хворь приключилась, да такая, что назад не вернуться. И где же болеть человеку? В больнице. А еще бывают такие болезни, что на других переходят. И опять больница выручит, чтоб домочадцев не заражали. Пришли сюда, да и отлежались. И лечить вас станут, и накормят, и в постель уложат. А как поправитесь, тогда и домой уже можно.
А лечить кто станет?
Хасиль и ее помощники. Она у Орсун училась и хорошо справлялась прошлым летом, когда Елган с Налыком пришли.
С этим спорить не стали. Впрочем, вопросов не убавилось, даже наоборот. Это было понятно и предсказуемо. Разумеется, они желали теперь обсудить новость и получить новые ответы, но вот мне давать их сейчас не хотелось. А если учесть, что людей постепенно становилось всё больше, то и разговор мог затянуться надолго.
Подняв руки, я объявила:
Расходитесь, добрые люди. У нас много дел, да и у вас тоже. Потом спросите, что хотели. Милость Отца с вами.
После этого посмотрела на Берика и направилась к свояченицам. И пока ягир мягко, но непреклонно выпроваживал иртэгенцев, меня перехватил Элькос.
Душа моя, что вы там несли? Пыль с мозга стряхивать? Полоскать в тазу?! А про стетоскоп и клизму? спросил магистр. Эти приборы, прошу великодушно меня простить, но они для совершенно разных мест! И даже их применение различно по своей сути
Ах, оставьте, отмахнулась я. Всё это мелочи, и они несущественны.
Да как же несущественны? возмутился хамче.
Здесь нет ни клизмы, ни стетоскопа, я просто хотела обескуражить.
Вам это удалось, усмехнулся магистр.
Тогда давайте займемся наконец делом, сказала я, и мы все вместе направились к будущей больнице.
Глава 7
Солнце щедро заливало землю уже по-летнему теплыми лучами, хоть до наступления лета еще и оставалось семь дней. Белый мир утопал в разноцветье пробудившейся жизни. Он благоухал пьянящими ароматами, и душа отзывалась бурным ликованием и радостью.
Закрыв глаза, я наслаждалась весной, солнцем и теплым ветром, ласкавшим мое лицо легкими прикосновениями. И не сдержав своего восторга, я вскинула руки и воскликнула:
Хвала тебе, Отец! И тебе, Хэлл! Хвала вам, великие духи!
После рассмеялась и, открыв глаза, поспешила вновь взять в руки вожжи. Сегодня я сама правила повозкой, в которую был запряжен мой восхитительный Ветер, такой же стремительный и игривый, как и Великий Странник мой Покровитель.
Это был мой первый опыт управления повозкой, и не скажу, что забиралась в нее полная уверенности в себе. И если бы не норов саулов, то я вручила бы вожжи Берику. Однако в этом случае Ветер не сошел бы с места. Или я, или повозка останется стоять на месте.
Жизнь моя, это несложно, поучал меня Танияр еще дома. Всё то же самое, что и сидеть в седле. Да, саулы предпочитают возить всадника на своей спине, но не противятся и повозке. Кто еще будет сидеть в повозке саулу плевать, главное, чтобы правил тот, кому он доверяет всей душой. И беречь тебя Ветер будет точно так же.
Быть может, ты поедешь с нами? спросила я с надеждой.
Улбах засмеет, если меня будет возить жена, ответил с улыбкой дайн. Я поеду рядом на Тэйле.
До ашруза мы с дайном и магистром шли вместе. Там нас уже ждал отряд из пятнадцати ягиров, готовых сесть в седло, Тэйле и, конечно, мой красавец Ветер. Последний выражал яркое несогласие с тем, что его впрягли в повозку. Мяуканье и шипение я услышала еще издали и сразу поняла, кто именно бранится на все лады.
Мой мальчик, усмехнулась я. Никто так красиво и витиевато не может выразить свое отношение к происходящему.
На негодование саула никто внимания не обращал. Ягиры стояли возле своих скакунов и переговаривались. Здесь были не только наши О Хэлл, что за чушь! Здесь были все наши воины! Именно так, и никак иначе. И родом они были из разных частей Айдыгера. Да, одежды их все еще оставались разного цвета, но причиной тому было лишь то, что до сих пор этому никто не уделил внимания.
Ужасное упущение, фыркнула я, досадуя на саму себя, и Танияр ответил внимательным взглядом.
Какая глупость думать только о великом и не замечать малого. Впрочем, с одной стороны, это даже было и неплохо Айдыгер был объединенными землями, но с другой воинство оставалось воинством и следовало определиться с их одеянием и знаками различий. Герб тоже был нужен новый.
Что надумала, жизнь моя? спросил супруг, так и не дождавшись ответа на немой вопрос.
Нашла себе еще одно важное занятие, усмехнулась я. Только и всего.
У Ашити голова большая, широко улыбнулся Берик, шагнувший нам навстречу, теперь только немой не повторил шутку Архама.
Обычная, я пожала плечами, но я умею удобно складывать ее содержимое, и потому вмещается в мою голову многое.
После хмыкнула и направилась к своему негодующему саулу, мне до его душевного состояния дело было уж точно.
Милости Отца, кивнула я ягирам, склонившим головы при приближении дайна, а затем сразу же раскинула руки и поспешила к Ветру: Мой бедный мальчик, ты опять бранишься
Саул тут же обернулся на мой голос и поспешил навстречу, жалуясь на несправедливую судьбу. Повозка, разумеется, тронулась следом, и Ветер зашипел на нее, даже клацнул зубами, но негоднице угрозы были безразличны, и она продолжила катиться за сердитым скакуном.
Сядь, дайнани, в повозку, подсказал ашер, на которого всё это время ругался Ветер. Он увидит, что всё это для тебя, и сразу успокоится.
Мы с саулом повернули головы к мужчине, и он, махнув рукой, ушел в ашруз, а мы с Ветром остались. Разумеется, я была согласна с ашером, но! Как же можно было сразу взять и сесть? Даже не поговорив?! В конце концов я ведь тоже стала тагайни, рыжеволосой, зеленоглазой, но все-таки признанной дочерью Белого Духа. А любой уважающий себя тагайни обязан высказать свое мнение, даже когда его не просят. Что до саула, так он и вовсе был урожденным иртэгенцем. И мы с Ветром приступили к делу.
А когда я при помощи супруга все-таки забралась в повозку и взяла в руки вожжи, Ветер уже деловито переступал передними ногами, готовый ехать, будто и не ругался на то недоразумение, что тащилось следом за ним. Он спокойно отнесся к тому, что в повозку сел Элькос, но на Берика покосился с подозрением, потому что мой телохранитель устроился рядом со мной. Однако, увидев, что ягир не пытается забрать вожжи, успокоился и затопал вперед, как только услышал знакомое «хэй».