Андрей не сомневался, что Брага отстегивал средства нужным людям, чтобы сохранять не только видимость прибыльного предприятия, но и иметь возможность заключать договоры о переработке с теми, кто доверял их мнению. Рука руку моет, а Брага всегда умел вовремя подсуетиться, чтобы выйти сухим из воды. Теряют те, кто пытается быть честным. Они проигрывают в борьбе за благополучие, потому что не могут поступиться своей честью и совестью.
"А я смогу, усмехнулся Андрей, потому что врага следует бить его же оружием. Особенно такого, как эта гнида Бражников".
И все же сейчас, сидя в кресле посреди номера и слушая гудение кондиционера, Андрей Ольховский все время сбивался с нужных мыслей. Как бы он ни старался сосредоточиться на главном, как бы ни не заставлял себя вновь и вновь просчитывать каждое свое слово и действие, перед его внутренним взором вставало лицо Алисы Бражниковой, и ее зеленые глаза буравили его, вызывая мурашки по всему телу.
Это все от недотраха, разозлился он. Правило номер один: перед работой не пить. Номер два: хорошенько выспаться. И номер три: в одиночестве. Андрей встал и подошел к окну. Одернув штору, поморщился от яркого света. Но надо иногда делать себе поблажки, иначе одна голова перестает работать, а вторая пытается встать на ее место. Он сделал несколько размашистых движений руками и пробурчал: А нам такой футбол не нужен, дорогие товарищи.
Подхватив пиджак, он вышел из номера и спустился на ресепшен.
У вас автомат с сигаретами есть? спросил, брезгливо стряхивая с пиджака несуществующую пылинку.
Добрый день! Нет, по законодательству мы не имеем права продавать табачные изделия. Дежурная мило улыбнулась, но при этом бросила быстрый взгляд куда-то через его плечо.
Через мгновение Андрей почувствовал движение у себя за спиной. Напрягся, но оборачиваться не стал. По стене скользнула тень.
Дмитрий Валентинович? Головастый? вкрадчиво произнес мужской голос.
Не спеша, Андрей развернулся и принял соответствующий его положению вид: вздернул подбородок и приподнял левую бровь.
А я смотрю: вы не вы К нему навстречу шел загорелый, совершенно лысый мужчина в темном пиджаке и голубой рубашке.
Андрей не ответил, продолжая разглядывать незнакомца и покручивая браслет часов.
Вы меня, конечно, не помните, мужчина протянул ладонь. Гантемиров, городская администрация. Он откашлялся. Мы с вами пересекались в его взгляд метнулся в сначала в сторону, а затем уткнулся в переносицу Ольховского.
В Москве? сделал удивленное лицо Андрей и пожал вялую и холодную, похожую на выброшенную на берег рыбу, ладонь. Вы были на приеме у он поднял палец вверх.
Да, именно! тут же подхватил Гантемиров, а затем прихватил Андрея за локоть. Не ожидал вас здесь увидеть.
Простите, не знаю вашего имени-отчества, процедил Андрей, аккуратно высвобождая локоть.
Да боже мой, Дмитрий Валентинович, можно просто по фамилии! Какими судьбами к нам? Недвижимость присматриваете? Могу свести вас с начальником кадастровой палаты. Гантемиров улыбнулся, но глаза его в этот момент цепко изучали Андрея.
Нет-нет, у меня совершенно другие планы.
Понятно! И как это вы мимо нас проскочили, не понимаю, пробормотал Гантемиров. Вы же знаете, как для нас важно и почетно принимать таких людей.
Не надо преувеличивать, отмахнулся Андрей. К администрации Тимашаевска у меня нет никаких вопросов. Мой приезд сюда связан с Впрочем, неважно.
Мы вас просто так не отпустим, даже не надейтесь!
Мы? Андрей почувствовал холодок на затылке.
Я и мои друзья. Так сказать, представители местного руководства.
Фраза получилась обтекаемая, но Андрей понял ее правильно. Да и руководство Тимашаевска в лице Гантемирова представлялось ему именно таким: с резиновой улыбкой на бледных узких губах и пронзительным взглядом, полным расчета и ледяного холода.
Думаю, вечер в дружеском кругу, скажем, с бокалом хорошего коньяка, это именно то, что необходимо после рабочего дня, негромко произнес Гантемиров. Когда вы уезжаете?
Андрей посмотрел на часы и сдвинул брови, изображая раздумье.
Определенно завтра. Мне еще нужно заехать в Балашевскую, там животноводческая ферма, и мне хотелось бы он кашлянул. Это рабочие моменты, не обращайте внимания.
Гантемиров поднял руки:
Понимаю. Так как? Отужинаете с нами? Познакомитесь с хорошими людьми. Мало ли, пригодимся?
Даже не знаю, с сомнением в голосе протянул Андрей, меня ведь это ни к чему не обязывает?
Что вы, что вы! Воспринимайте все как дружеские посиделки, не более того.
Ну хорошо, договорились. Скажите, куда подъехать.
А я сам вас заберу.
Нет, голос Андрея прозвучал чуть резче, чем было необходимо. Все же я предпочту свою машину.
Конечно, кивнул Гантемиров, ваше право. Тогда, если вы не заняты, можем отправиться прямо сейчас. Мы как раз планировали немного развеяться после трудовых будней у Вити Бражникова. У него прекрасный дом и чудесная семья. И, знаете, руководитель он тоже замечательный. Вы, кстати, не были на его предприятиях?
Нет, пока не довелось, совершенно искренне соврал Андрей, тем самым добавив своей легенде нужный градус.
Ноздри Гантемирова затрепетали, на губах появилась едва заметная улыбка.
"Раскусил", удовлетворенно подумал Андрей, а вслух сказал:
Дайте мне пять минут, я только захвачу документы и ключи от машины.
Давайте, жду, Дмитрий Валентинович, потер ладони Гантемиров.
"К вам едет ревизор, усмехнулся про себя Андрей и, не спеша, направился к себе. Завернув к лестнице, остановился и прислушался.
Да, согласился. Скоро будем. Не знаю! Вроде он
6 Алиса
Алиса поскреблась в дверь материнской комнаты, из-за которой едва слышно звучали музыка и голоса.
Мам, можно?
Внизу тоже играла музыка, раздавались шаги и мужской смех. Компания отца оккупировала гостиную, а значит, гости планировали быть в их доме до самого утра. С улицы уже тянуло дымком. Алиса знала, что Гоча еще с утра разделал баранье мясо на куски и порубил лук, чтобы потом залить все это минералкой. Охапки зелени, горка лимонов, свежие томаты и "синенькие" ждали своего часа. У нее еще теплилась надежда, что после обильного ужина отец уедет, но увидев в окно, как из багажника приехавшей машины достают коробки со спиртным, она лишь тяжело вздохнула.
Толкнув дверь, Алиса заглянула в комнату и повторила:
Мам?
Работал большой телевизор. С экрана тягуче-томно доносилось любовное признание, от которого у Алисы скривились губы. Она терпеть не могла подобные сериалы, но мать, которая сейчас лежала на огромной кровати, не могла без них жить. Рядом с ней на столике стояли бутылка с красным вином и бокал со следами помады.
Ее матери еще не было тридцати восьми, и она все еще была красива. Но глядя на нее, Алиса понимала, что та сдала свои позиции без боя более молодым соперницам. Не потому, что не могла бороться, а потому что не хотела. По сути, она была одной из многих, таких же любовниц отца, но она жила в его доме на правах хозяйки и гордилась своим статусом. Да, отец частенько напивался, но он и в трезвом виде мог наорать или ударить ее, однако мать терпеливо сносила его характер и не видела причин что-то менять. Зачем, если можно хорошо есть, сладко пить и ни о чем не думать? По крайней мере, сейчас, пока все это ей доступно. И если не мешать мужу, не перечить ему и не возмущаться, то и особых проблем не возникнет. Алиса прекрасно знала эту философию матери и наблюдала ее изо дня в день.
Мам, мне спросить нужно, Алиса вошла и прикрыла за собой дверь, поморщившись от спертого, наполненного запахами вина и духов воздуха. Ты меня слышишь?
Мать повернула голову и посмотрела на нее невидящим взглядом.