Двери церкви заперли изнутри на засов. Узкие окна, сквозь которые могла просочиться лишь кошка, завесили церковными полотенцами. Вечером зажгли восковые свечи. Их тонкие стебли быстро кривились и таяли, но Доктор нашел моток фитильной нити. Сплавленный воск можно было использовать повторно для лепки свечей. Энн накрыла на стол: сухари, мясные консервы, разогретые на церковных лампадах, зеленый горошек и кукуруза в банках, чай и одна маленькая шоколадка. Рудый где-то раздобыл две бутыли «Кагора» и церемонно водрузил их на алтарь. Гектор разлил вино по обрядовым чашам и позвал всех к столу. Лилия молча перекрестилась, и первая пригубила бокал.
Церковь чудесным образом повлияла на ее психику. То ли неприступность толстых стен, то ли «промысел Божий» разгладили морщины на ее лице, наполнили глаза блеском, а душу покоем. Она даже перебросилась парой фраз с Энн, когда речь шла о подготовке ужина. Такой ее давно никто не видел. Может, просто стала привыкать к тому, что мир рухнул. Многие уже с этим смирились и выживание возвели в повседневную привычку.
На высоком церковном столике с покатым верхом Лилия нашла библию и больше не расставалась с увесистой книгой. Носила ее с собой, прижимая к груди, словно, ребенка. Библия дарила покой, грела душу.
Не налегай, Гектор глянул на Рудого.
Тот, захмелев, наливал себе очередную порцию «Кагора»:
Уже вечер, время переложить нагрузку с мозга на печень! Давайте за то, чтобы жить, а не выживать!
Чтобы выжить, помогать друг дружке надобно, не как ты сегодня Трусливый друг страшнее врага, ибо врага опасаешься, а на друга надеешься. Не совестно тебе?
К своему стыду мне никогда не стыдно.
О себе только и думаешь, возмутилась Энн, наморщив аккуратный носик.
Я люблю только трех человек: себя, меня и того красавца из зеркала.
А ну как выпрем тебя из общины, и ходите втроем, любите себя! пробурчал Гектор.
Ну ладно вам! Уже пошутить нельзя. Не боец я, страшно стало
Не боится только дурак, а мы и есть твое отражение в зеркале: не будет нас не будет и тебя, нравоучительно проговорил Гектор.
Доктор с Лилией молчали. Словно пара неразлучников они жались на лавке и тихо вздыхали. Изодранный шерстяной костюм Доктору пришлось выбросить. Лилия нашла в церкви рясу и нарядила в нее мужа. Не самая удобная одежда для полевых условий. Теперь он напоминал падшего священнослужителя, предававшегося в храме греховным объятиям.
Спать легли за полночь. Первым вызвался дежурить Гектор. Луна попыталась заглянуть через щель в занавеске, ее рассеянный свет вытащил из полумрака икону Божьей матери, возвышавшуюся по центру за алтарем. В миндалевидных глазах Богородицы читалась печаль. Старик встал перед ней на колени и, перекрестившись, вопросительно посмотрел на лик:
За что ниспосланы такие испытания?
Нам суждено терять близких. Как иначе узнать, насколько они значимы для нас, Богородица с укором посмотрела на Гектора.
Старик закрыл глаза, прозрачная бусина скатилась по щеке. Губы его зашептали:
Жаль не себя, не грешных душ чужих! А что ж младенцы, чистые душой, не знавшие любовь, почили, не начавши жить? Молчишь? Моя слабеет Вера. Я верю только в тех, кто верует в себя. И уповать на милости с небес, мне не досуг. Утратив веру, дух прозрел. Душою умерев, я бренностью воскрес!..
* * *
Утро встретило сыростью и прохладой. Гектор открыл глаза и прищурился. Последним должен был дежурить Рудый. Сидя на стуле, он благополучно зарылся в спальник и спал на посту. Вот шельмец! Приподнявшись на локте, старик швырнул в него ботинок. Рудый вскочил, выпучив глаза, и ошалело заморгал.
Нет худшего грешника, который спит сном праведника, приблизившись, Гектор отвесил парню подзатыльник. Сколько цивилизаций погибло по вине разгильдяев, а ты погубишь последнюю!
Так не ставьте меня в дежурство, Рудый нахохлился и жадно припал к чаше с водой.
Может тебе еще кофе в постель и блудницу для тела! Прости, господи!
Не отказался бы! поймав гневный взгляд Гектора, Рудый улыбнулся. Кофейком обойдусь, хохотнул он, уворачиваясь от очередной оплеухи.
После утренних процедур под колодезной водой и завтрака собрали совет. На повестке план выживания и добычи продуктов.
Лилия и Доктор остаются в лагере, сказал Гектор. А мы с молодежью в супермаркет наведаемся.
Мы что, надолго здесь? заерзал на лавке Рудый.
Покуда своих не сыщем. Полковник знает, что далеко уезжать мы не станем. Будут искать в ближайшем городе, а на сотни верст Темногорск единственный город в округе.
Город-то не маленький, фыркнул парень.
Краской знаки оставить надо на видных местах: на площади, на баннерах, голос Лилии прозвучал непривычно спокойно и рассудительно.
Окружающие с удивлением переглянулись. Доктор встрепенулся и на миг замер, словно не узнал жену.
Согласен, после короткой паузы ответил Гектор. Подсказки нарисуем, только прямо излагать нельзя мародеры прочтут и к нам наведаются, как-то по-мудреному надобно.
Давайте напишем: «Молимся господу нашему во спасение» и вместо подписи номер нашего пикапа. Для них будет ясно, кто это написал и где нас искать, предложила Энн.
Хитро придумала, Гектор погладил белесые космы бороды. В путь
После долгих нотаций Рудому вручили оружие и запретили доставать его без необходимости. Кобура была только одна, и ее отдали Энн. Гектор и Рудый рассовали пистолеты по карманам вместе с запасными магазинами, снаряженными 8-ю патронами каждый. В кузов пикапа бросили пару топоров и багор. Гектор сел за руль, Энн вперед, а Рудый развалился сзади. Внедорожник выехал со двора и двинулся в центр города.
Доктор закрыл ворота за клубами пыли и, волоча рясу, с трудом взобрался на колокольню по крутым ступенькам винтовой лестницы. Лилия занялась хозяйством, плеская в тазу грязную посуду.
Внедорожник выбрался на центральную улицу. Через несколько кварталов дорогу преградила большая парковка, хаотично разбросав автомобили на проезжую часть. За парковкой виднелись разбитые стеклянные стены супермаркета. Увязнув в брошенных авто, пикап остановился.
Давайте без лишнего шума! Гектор вытащил пистолет и ступил на пыльный асфальт.
Энн и Рудый последовали за ним. Помещение супермаркета встретило прохладным полумраком и пустыми продуктовыми полками. Под ногами хрустел мусор и битое стекло.
Там кто-то есть! испуганно прошептала Энн, тыча пистолетом в темноту.
Впереди метрах в двадцати возле дальней стены притаился силуэт. Глаза уже привыкли к темноте и явственно различали неподвижную фигуру с опущенными руками. Щелкнули предохранители и три дрожащих ствола взяли на мушку незнакомца. Это его нисколько не смутило, он даже не шелохнулся.
Кто здесь?! На колени или будем стрелять! прохрипел Гектор.
Существо молчало. Рудый сделал шаг назад и оступился, руки дрогнули. Бух! Выстрел разорвал тишину. Фигура чуть качнулась, но не упала.
Тьфу! Белочка ты чернобыльская! Напугал до смерти! выругался Гектор на силуэт и швырнул в него обломок кирпича. Кирпич попал в голову, и ростовая фигура из картона грохнулась на пол. Это был боди-стенд в виде веселого повара, рекламирующего какую-то выпечку.
А ты что палишь, Рэмбо ясельный? старик сверкнул глазами на парня.
Так думал Зомби, пролепетал он.
Индюк тоже думал Что купается, пока вода не закипела!
За спиной послышались шаги. С улицы на звук выстрела в магазин забрели двое оживших. Две мертвые женщины в синей спецодежде. Увидев людей, они зашипели, обнажив черные зубы. Энн приняла стойку стрелка. Правая нога впереди, плечи, грудь и вытянутая правая рука с пистолетом на одной оси. Вдох, короткая задержка дыхания. Бух! Пуля прошила череп, выбив ошметки с клочками волос со стороны затылка. Зомби сложился, не сделав и полшага. Ствол сдвинулся на второго.