Повторять селянам не пришлось, они все прекрасно поняли с первого раза, хоть Мажарин и говорил по-русски. Ходоки дружно охнули и растворились в темноте.
Смершевцы тихо и незаметно подкрались к сараю. Внутри сарая не слышалось никаких звуков, не было заметно огоньков и даже не пахло дымом. То есть не было ощутимо никакого человеческого присутствия.
Обманули нас селяне, что ли? недоуменно прошептал Чаус.
А может, они просто ушли? так же шепотом произнес Черных. Говорю о власовцах Скажем, в деревню. Или насовсем
Слышь, командир! в самое ухо Мажарину прошипел Семен Мартынок. Давай-ка я подберусь поближе да разведаю.
Давай, сказал Мажарин.
Ага, сказал Мартынок.
И он тотчас же незримо и неслышно растворился в темноте. Вернулся он скоро и так же неслышно и невидимо, будто вырос из-под земли.
Никуда они не ушли! шепнул Мартынок. Присутствуют, заразы. По крайней мере, один. Дышит Ну, а коль так, то и остальные где-то поблизости. Я так думаю, хлеб насущный добывают, бакланы
Мартынок был родом из Одессы и любил ввернуть в разговоре какое-нибудь специфическое одесское словечко, а то и целый оборот.
Ждем! приказал Мажарин.
Ждали недолго каких-то полчаса. Вскоре в темноте послышались шаги нескольких человек, за ними дыхание и еще какие-то звуки.
Да! хрипло произнес Мажарин, когда звуки и дыхание стали совсем близко. Слово «да» в данном случае означало команду «огонь».
Стрелять в кромешной тьме дело непростое, даже если ты человек в этом деле опытный. Где тут враг, где тут свой? После первых очередей два или три тела это было понятно по характерным звукам свалились на землю. Кто-то это, опять же, было понятно по звукам опрометью бросился в сарай и захлопнул за собой тяжелую дверь, которая взвизгнула несмазанными петлями, и этот визг был громче всех выстрелов. Из сарая тотчас же раздались выстрелы стреляли из автомата и из винтовки. А коль так, то стрелявших было, по крайней мере, двое. Хотя откуда они стреляли сквозь стены или из каких-то щелей или окошек, было непонятно.
Слышь, командир! крикнул Семен Мартынок (говорить шепотом сейчас уже не имело смысла). Не нравится мне эта ночная серенада! А давай-ка я их гранатами! Подберусь поближе, найду какую-нибудь щелочку и
Давай! согласился Мажарин. Но только не один, а вдвоем. Нужен еще кто-то для надежности.
Я! вывалился откуда-то из темноты Игнат Чаус.
Хорошо, сказал Мажарин.
А вы пока что прекратите пальбу, сказал Мартынок. А то, чего доброго, зацепите рабов божьих Игната да Семена
Смершевцы прекратили пальбу, но из сарая по-прежнему продолжали стрелять. Правда, нечасто редкими одиночными выстрелами и короткими очередями. Должно быть, берегли патроны или просто не знали, в какую сторону следует стрелять. И это было хорошо: то, что враг палит редкими выстрелами, и то, что он дезориентирован. При таком раскладе подкрасться к сараю, найти в нем оконце или какую-то другую щель и швырнуть туда гранату куда как проще. Ничего, все должно обойтись. Все будет хорошо, потому что не впервой.
Вскоре где-то в глубине сарая бабахнул глухой взрыв это Мартынок или, может, Чаус кинули гранаты. Из сарая раздался чей-то сдавленный крик, и вслед за ним застрочил автомат длинной, почти нескончаемой очередью. Ухнул еще один гранатный взрыв, и все стихло. Никаких выстрелов из сарая больше не слышалось.
Всем лежать! приказал Мажарин Заречневу и Черных. Ждем!
Командир! простонал из темноты Заречнев, и было в этом стоне что-то такое, что заставило Мажарина опрометью броситься в ту сторону, откуда раздавался стон.
Прохор Заречнев лежал на боку, подогнув ноги.
Что? спросил Мажарин, хотя в этом вопросе не было смысла, потому что и так все было понятно.
Зацепило меня, сквозь зубы проговорил Заречнев. В бок ударило. Кажется, два раза
Ах ты ж!.. с досадой проговорил Мажарин, ощупью шаря по телу Заречнева. Потерпи, я сейчас Вот только
На Заречневе был ватник, под ватником гимнастерка, под гимнастеркой нательная рубаха. Сложное дело! Попробуй вот так вот, при стольких одежках, да еще в кромешной темноте, определить, где рана, и одна ли она или, может, их несколько! А тем более попробуй определить, насколько они тяжелые. Огня бы сейчас, но зажигать огонь нельзя вдруг из сарая полоснут очередью по огню!
Что тут у вас? подкатился к Мажарину и Заречневу Черных.
Стукнуло его, сквозь зубы ответил Мажарин.
Давай я помогу, сказал Черных. Вдвоем сподручнее.
Следи за сараем! сказал Мажарин. Мало ли что Я уж как-нибудь сам
Из темноты послышался чей-то короткий вздох, и перед Мажариным возник Семен Мартынок.
А вот и я! сказал он и осекся. Кого-то царапнуло?
Его, указал Мажарин на Заречнева, хотя в темноте и не было видно, на кого именно он указывает.
Сильно? спросил Мартынок.
Черт его знает! ответил Мажарин. Темно, ничего не видно А где Игнат?
Чего не знаю, того не знаю, ответил Мартынок. Был рядом. Даже швырнул гранату в какую-то щелюгу. А вот где он сейчас, не ведаю. Ничего, объявится.
Голос у Мартынка был бодрым, но одновременно в нем ощущалась тревожная неуверенность.
А те, что в сарае? спросил Мажарин.
Ну, с теми, думаю, все ясно, ответил Мартынок. Спеклись, волки дешевые. От трех гранат кто же уцелеет? Да и другие двое спели свою серенаду
Какие двое? не понял Мажарин.
Наткнулся я в темноте на двоих, пояснил Мартынок. Валялись рядышком в бурьяне, недалеко от входа в сарай. Один готовый, другой подраненный. Ворочался, стонал и матерился. По-русски, понимаешь ли Ну, я его успокоил Ножом. Нож он хорошо успокаивает. Четверо, кажись, их было. Власовцы, как и было сказано.
Он помолчал, прислушиваясь к темноте.
А вот где же все-таки наш Игнат? спросил он. Что-то не нравится мне такая партитура Слышь, командир! А слетаю-ка я на разведку! Верней сказать, сползаю. А вдруг он, Игнат, тоже Заодно швырну в сарай еще одну гранату. Для верности.
Будь там осторожен, сказал Мажарин.
А то как же! в голосе Мартынка прозвучала ирония. «Будь осторожна, доченька, сказала мамаша, отправляя свою Сонечку на свидание с матросом. А то эти моряки такие проказники!» «Обязательно буду», ответила Сонечка
С этими словами Мартынок исчез в темноте. А Мажарин принялся осторожно, на ощупь расстегивать на раненом Заречневе вначале ватник, затем гимнастерку. Ему нужно было обязательно добраться до ран и перевязать их. Черных находился неподалеку, он лежал на земле, вслушиваясь и всматриваясь в темноту.
Какое-то время было тихо, затем ухнул взрыв гранаты. Никаких ответных выстрелов и прочих звуков вслед за взрывом не последовало. Вскоре из темноты раздалось тяжелое, хриплое дыхание. Черных изготовился к стрельбе, Мажарин тоже.
Это мы, раздался из темноты голос Мартынка. Точнее сказать, я Помогите а то тяжелым парнем был наш Игнат
Пригнувшись, Черных подошел к Мартынку и опустился на колени.
Да, сказал Мартынок. Ты правильно понял. Был Игнат Чаус, и не стало Игната Чауса Возле того сарайчика натолкнулся я на него. Игнат, говорю, что это ты тут разлегся, как на июльском пляже? Поднимайся, говорю, да и пойдем к своим. Вот, пришли мы к своим Вроде с Игнатом, а если разобраться, так без него. Вот такая получилась серенада
Он замолчал. Молчали и остальные, потому что нечего тут было сказать. Тут все было четко и понятно: был Игнат Чаус, и не стало Игната Чауса. А потому слова здесь были лишними.
А с теми, которые в сарае, все, сказал Мартынок. Спеклись, бакланы Словом, задачу свою мы выполнили.
Вот так и получилось, что на задание отправлялись пятеро смершевцев, а вернулись трое. Игнат Чаус погиб, а Прохор Заречнев надолго слег в госпиталь. Может быть, даже до самой победы. Надо было доукомплектовывать группу, да ведь это дело тонкое. Тут первого попавшегося не возьмешь. Тут к человеку надо со всех сторон присмотреться, прислушаться, даже принюхаться. А уже потом решать, годится он или не годится для службы в Смерш. Долгое это дело доукомплектовывать группу Смерша.