Какие слова! Какой текст! мужчина засмеялся, но смех получился злым, холодным. Ну что же, это сделает игру ещё интереснее. Итак, что станет призом в этот раз? Твоя очередь предлагать, Аглая.
Я помню, женщина на мгновение задумалась. Призом станет клад, и игроков будет трое. Я наложу шесть проклятий на этот дом, ты столько же на парк. А кому из нас что достанется, решит жребий. Согласен?
Согласен, кивнул мужчина, как победитель прошлой игры, клад спрячу я. Зато игроков можешь выбрать ты. Ну что, кидаем монетку?
Кидаем, глаза Аглаи азартно сверкнули. Моя решка.
В воздух взвилась блестящая монета и со звоном, показавшимся оглушительным, упала на пол. Оба и Герман, и Аглая нагнулись над нею, и женщина объявила:
Если хотя бы один игрок найдёт клад и останется в живых я выиграла. Если нет победил ты. Но я проконтролирую твои проклятья, как и ты можешь посмотреть на мои.
Да уж не сомневайся, абсолютно серьёзно ответил мужчина, не хватало ещё, чтобы ты выбрала что-нибудь попроще, дабы игроки получили дополнительный шанс. Всё должно быть по-честному.
О да! не смогла удержаться от насмешки Аглая. Кто бы говорил! Ну что же пусть начнётся игра!
Глава 2
« воздух прогреется до +7 градусов, однако во второй половине дня возможны кратковременные дожди и усиление ветра»
Жизнерадостный голос ведущей проник в моё по-прежнему бродящее где-то в сладких сонных грёзах сознание и заставил с недовольным стоном приоткрыть один глаз. И зачем только я повёлся на Женькины уговоры и настроил свой бюджетный вариант «умного дома» так, что каждый будний день ровно в половину восьмого меня будил автоматически включающийся телевизор. Надо бы отменить эту настройку, но тогда я гарантированно буду просыпать на работу, а этого я себе позволить не могу. Пока, во всяком случае.
Несмотря на то, что подавляющее большинство журналистов во всём мире люди, живущие по своему собственному графику, мы обязаны были являться на службу ежедневно с понедельника по пятницу аккурат в девять часов на планёрку. Главный редактор (он же неофициальный владелец) главной городской газеты, Юрий Филиппович Ряшенский, был человеком старой закалки. Он совершенно искренне считал, что сотрудник, который может не приходить на работу в присутственные часы, позорное пятно на безупречной репутации любой нормальной организации. В нашем случае главной городской газеты «Стрешневские ведомости». Поэтому планёрки у нас проводились ежедневно, а их игнорирование каралось сначала лишением премии, а потом увольнением.
Так как пополнять собой ряды перманентно безработных фрилансеров я пока не планировал, то приходилось вставать и тащиться в редакцию. К счастью, моя квартира находилась относительно недалеко от места службы, так что добирался я туда пешком. На то, чтобы дойти до гаража, открыть его, выгнать машину, закрыть гараж, остановиться на выезде из гаражного комплекса, дождаться, пока неторопливый охранник поднимет шлагбаум, доехать до редакции, найти место для парковки времени было банально жалко. А так вроде как и польза пешая прогулка, относительно свежий воздух, кофе с круассаном в «Булочной Вольчека».
Вот и сегодня я, привычно ворча себе под нос, встал, умылся, посмотрел в зеркало и решил, что побриться можно и завтра: пока щетина выглядела как продуманный элемент брутальности. Быстро кинув в сумку необходимые вещи и привычно распихав по карманам бумажник, телефон и ключи, я вышел из дома.
Если бы только я тогда знал, чем закончится для меня сегодняшняя планёрка, то остался бы дома, отключил свет, телефон, даже воду и газ, забаррикадировался бы в комнате и сидел бы тихо, как мышка, всё то время, пока кто-нибудь другой расхлёбывал проблемы. Но я забегаю вперёд
Не предвидя никаких неожиданностей от самого обычного четверга, я спокойно зашёл в «Вольчека», улыбнулся девушке Кате, которая уже прекрасно знала большинство утренних посетителей и поэтому даже не уточняла, кому что. Она привычно протянула мне бумажный пакет с двумя круассанами и, не спрашивая, поставила в кофемашину большой стакан для опять же традиционного большого капучино. Неожиданно слева, около сердца, словно кольнула ледяная иголочка, но я не обратил на неё никакого внимания, мало ли, какая мышца решила о себе напомнить. Хотя, может, и стоит наведаться к матери в клинику и сделать какие-нибудь анализы всё же не мальчик, к тридцатнику дело.
Капучино большой возьмите!
Спасибо, Катюша, хорошего дня, очнулся я от задумчивости и взял знакомый белый стакан с красной эмблемой.
И тебе, Егор, откликнулась девушка, тут же переключаясь на следующего покупателя мужчину средних лет, такого же утреннего завсегдатая, как и я.
В большой кабинет, где всегда проводилась злосчастная планёрка, я вошёл без пяти минут девять, поздоровался с такими же несчастными тружениками пера и фотоаппарата, как и я сам, и занял своё привычное кресло.
Слышь, Егорыч, повернулся ко мне Ванька Степанов, в обязанности которого входило общение с силовыми структурами нашего чудесного города и, соответственно, освещение всех происшествий, так или иначе связанных с нарушением закона. Говорят, в город какая-то наследница Стрешневых приехала, ты не в курсе?
Я-то чего? совершенно искренне удивился я. Это Нюсю надо спрашивать, она у нас по культуре. Я лично ничего не слышал, но это ни о чём не говорит. Где наследница Стрешневых, а где я? Как-то мне не видится точек для нашего с ней пересечения. А ты откуда знаешь, что приехала?
Тут надо пояснить, что наш город Стрешнево не областной центр конечно, но и не совсем маленький назван так в честь князей Стрешневых, когда-то давно живших здесь. Сохранился их городской дом, в котором нынче расположен краеведческий музей, несколько культурных объектов типа построенной первым князем беседки на берегу озера, городского парка и так далее. Неподалёку от города всё ещё не развалилась их загородная усадьба, до которой у городских властей никак не дойдут руки: то финансирование растворится в неизвестном направлении, то реставраторы выдвинут какие-то немыслимые требования, то ещё что-то. Так и стоит когда-то роскошная усадьба заброшенной, а английский парк, разбитый вокруг неё, зарастает и превращается в обычный лес.
Во время революции князья Стрешневы быстренько собрались и успели уехать, кажется, в Париж, бросив дом на растерзание революционных масс. Говорили, что последний князь, надеясь вернуться, закопал где-то в парке аж целый сундук с драгоценностями и золотыми монетами, но за прошедшие сто лет никому так и не удалось его найти.
Уф, успела, в кабинет симпатичным и чрезвычайно энергичным колобком вкатилась Анька Каменецкая, которую все в редакции называли просто Нюсей, в пробку попала думала, всё, осталась без премии, а у меня ипотека
Нюсь, тут же повернулся к ней Ванька, говорят, очередная наследница Стрешневых приехала. Ты ничего не слышала по этому поводу?
Слышала, конечно, приглаживая растрепавшиеся светлые кудряшки, ответила Нюся, говорят, прямо из городу Парижу. Вроде как не то пра-пра-правнучка, не то какая-то ещё родственница, но из близких. Насколько это в наше время возможно.
А чего приехала? Клад искать? скорее, из вежливости, чем действительно из любопытства спросил я, и все дружно захихикали: тема Стрешневского клада давно стала источником всевозможных анекдотов, баек, сплетен и прочего городского фольклора.
Я откуда знаю? Нюся покосилась в сторону коридора, в котором послышались знакомые тяжёлые шаги главного редактора. Но на этот раз его медвежью поступь сопровождало звонкое цоканье каблучков, и мы все с любопытством уставились на дверь.