(Поют птицы. МИССИС УЭЛШ грустно кружит на сцене. Из полумрака доносятся звуки фисгармонии. Играет БЕЛ, в рваном шатре).
Картина 2
(БЕЛ играет на фисгармонии в рваном шатре, выполняющем роль походной церкви. МЕРЛИН сидит на земле, смотрит на свои руки, сжимающие листья. Один или два задумчиво сует в рот. Появляется РУДД, которого они не видят, за ним ГЭВИН, ПЕНДРАГОН, МАКГОРТ и КЕЙСИ).
БЕЛ (поет):
РУДД. Я пришел, чтобы покреститься. Слышал, у вас сегодня особая служба.
МЕРЛИН. Сегодня воскресенье. Мы закрыты.
БЕЛ. Рудд? Эй, Рудд? (Бежит к РУДДУ, переворачивает скамью, на которой сидела, утыкается лицом ему в грудь). Рудд. Это Рудд.
РИДД (смеется). Эй, девочка, осторожнее. Эта девочка бегает, как коза.
БЕЛ (смеясь и плача, молотит кулачками по груди РУДДА). Это Рудд. Мой большой тупоголовый брат Рудд. Мой большой тупоголовый брат Рудд.
РУДД. Привет, папа.
МЕРЛИН. Я слышал, тебя убили.
РУДД. Это майор Пендрагон, папа, а это мои друзья.
МЕРЛИН. Мертвецы. Каждый из них. Как это похоже на Рудда, привести домой толпу мертвецов.
РУДД. Бел, это Гэвин. Мой лучший друг. И док Макгорт, и Кейси, а это майор Пендрагон, он мне как другой отец, только без закидонов. Принеси тарелки для ужина, хорошо.
МЕРЛИН. У этого парня нет мозгов.
ПЕНДРАГОН. Мы не можем задерживаться, Рудд.
РУДД. Только перекусим. Холодной курятиной. У тебя есть курятина, Бел, правда?
МЕРЛИН. Мы не видели курицу шесть месяцев. Я уже забыл, какая она, курица. Не узнал бы ее, если бы они пришла и станцевала чечетку в моей кастрюле.
ПЕНДРАГОН. Мы должны добраться до лагеря до темноты. В этих лесах все еще полно конфедератов.
РУДД. Но, сэр
ПЕНДРАГОН. Рудд, я позволил тебе прийти сюда, чтобы убедиться, что с твоими родственниками все в порядке. Теперь ты их повидал, они живы-здоровы, и мы идем дальше.
РУДД. Майор, это несправедливо.
ГЭВИН. Рудд
РУДД. Мне без разницы. Я не собираюсь уходить, когда только что пришел. (Пауза. ПЕНДРАГОН смотрит на него). Сэр, я хочу сказать, сэр, это
ПЕННДРАГОН. Я даю тебе пять минут. Если сегодня с тобой возникнут новые проблемы, это будет последний раз.
(Поворачивается и уходит).
ГЭВИН. Если перегнешь с ним палку, то пожалеешь.
РУДД. Все хорошо. Я ему нравлюсь.
КЕЙСИ. Совсем нет.
ГЭВИН. Рудд, если он и относится к нам, как к людям, это не означает
РУДД. Эй, Гэв, послушай, подойди и познакомься с Бел. Бел, Гэвин тебе понравится. Он почти что интеллигентный. Однажды я застал его за чтением книги. Из него получится отличный муж.
ГЭВИН (сердито, но оставаясь в рамках приличия ради БЕЛ). Рад с вами познакомиться.
БЕЛ. Рудд, если майор говорит
РУДД. У вас двоих так много общего. Гэвин, он очень набожный, так Гэв? Все время молится. Вы двое привыкайте друг к дружке, поговорите. Приготовь курицу, Бел.
КЕЙСИ (наблюдая за МЕРЛИНОМ, который продолжает класть листья в рот). Эй, Рудд, с твоим отцом все в порядке?
РУДД. Да, конечно.
КЕЙСИ. А почему он ест землю?
РУДД. Он не ест землю, он ест листья. Землю выплевывает. (МЕРЛИН плюется землей в КЕЙСИ). Послушайте, после ужина мы все сможем посидеть и поговорить. Что скажешь, Гэв?
ГЭВИН. Мы обязательно сможем это сделать, Рудд. Через год война закончится, и тогда
РУДД. Я не могу так долго ждать. У тебя есть время спечь пирог, Бел?
БЕЛ. Не знаю, Рудд. С едой у нас не очень. Папа неважно себя чувствует, с этой войной и разговорами с ангелом в лесу ночью под дождем, да еще ест сумах и древесных жучков. Проповедей давно не было, и нет денег, чтобы что-нибудь купить.
РУДД. Ладно, тогда вы двое посидите и познакомьтесь.
МАКГОРТ. Не суетись, Рудд. У тебя голова вспыхнет огнем, и ты вообще перестанешь соображать.
РУДД (игнорируя МАКГОРТА, толкает ГЭВИНА к БЕЛ, обнимает их обоих). Вы просто посидите рядышком, познакомитесь получше, а я пока поговорю с папой.
МЕРЛИН. Не хочу я говорить с тобой.
БЕЛ. Послушай, Рудд
РУДД. А теперь вы двое сядьте, черт побери, и поговорите друг с дружкой. Неужели я прошу слишком многого? (БЕЛ садится. ГЭВИН смотрит на РУДДА, потом на БЕЛ, тоже садится). Так говорите же.
БЕЛ. Я не знаю, что и сказать, Рудд.
РУДД. Скажи что-нибудь, Гэвин. Давай, говорить ты умеешь. Я тебя слышал.
ГЭВИН. Хороший день. Дождь не идет.
БЕЛ. Да.
ГЭВИН. Вы думаете, дождь вредит ревеню?
РУДД. Да что это за разговор? Кого волнует этот чертов ревень?
МЕРЛИН. В пироге он мне нравится.
ГЭВИН. А что мне, по-твоему, говорить, Рудд? Может, будешь нашептывать мне на ухо?
МЕРЛИН. Сырым ревень лучше не есть. Пронесет так, что мало не покажется.
РУДД. Скажи что-нибудь, Бел.
БЕЛ. Не могу я ничего сказать, когда ты так таращишься на нас.
РУДД. Я не таращусь, а просто смотрю.
МЕРЛИН. У этого парня голова, как у деревянного индейца.
ПЕНДРАГОН (возвращаясь). Ладно. Пошли.
РУДД. Мы только начали, майор.
ПЕНДРАГОН. По другую сторону этих холмов стреляют. Мы должны идти.
РУДД. Я ничего не слышу.
ПЕНДРАГОН. Гэвин, если этот глупый ублюдок не пойдет с нами, пристрели его. Ты это понял?
ГЭВИН. Он пойдет, сэр.
ПЕНДРАГОН. Если он не сдвинется с места через тридцать секунд после того, как я уйду, пристрели его. И если ты не пристрелишь его, я вернусь и пристрелю его сам.
ГЭВИН. Да, сэр.
ПЕНДРАГОН. Надоело мне возиться с толпой чертовых детей. В этих лесах полно людей в серой форме, Рудд, и я не хочу тебя пугать, но, думаю, они пытаются нас убить. Я ненавижу эту войну, ненавижу армию, ненавижу, что я офицер, и ненавижу глупцов, а ты, Рудд, самый глупый сукин сын из всех, кого я встретил за свою жизнь, не говоря уже, что во всей истории географии не было худшего следопыта.
КЕЙСИ. Я его пристрелю, майор, сэр. Позвольте мне это сделать.
ПЕНДРАГОН. Ты не попадешь в зад толстухи, даже если будешь сидеть на ней, поэтому заткнись, и иди со мной. Господи!
(Уходит).
МАККОРТ. Пошли, Рудд. Ты скоро увидишься с ними вновь.
КЕЙСИ. Я хороший стрелок. Я очень хороший стрелок.
МАККОРТ. Ты никогда ни в кого не попал, только и можешь, что молоть языком.
КЕЙСИ. Я много в кого попал. Вчера подстрелил лошадь.
МАКГОРТ. Дохлую.
КЕЙСИ. Да, но из шести пуль четыре попали в цель.
МАКГОРТ. Ты стрелял с десяти футов.
ГЭВИН. Ты иди, Кейси. Мы догоним.
КЕЙСИ. Однажды я попал в ногу моему дяде Уилли, когда мы охотились на опоссума. Слышали бы вы, как он ругался. Никогда в жизни не слышал, чтобы человек так ругался.
МАКГОРТ (уводя КЕЙСИ). Плевать нам на твоего дядю Уилли.
КЕЙСИ. И моя тетя Миртл плевать на него хотела. Ругалась даже почище его. Брала за ноги и ставила на голову. В ней было шесть с половиной футов роста и однажды
(МАКГОРТ и КЕЙСИ уходят. РУДД стоит, кипит от негодования, смотрит в землю. Снимает шляпу, бросает под ноги, топчет).
ГЭВИН. Ладно, Рудд. Твоя шляпа умерла. А теперь пошли.
РУДД. Я не пойду.
ГЭВИН. Ты должен.
РУДД. Никому я ничего не должен. Не хочу. Мы сражаемся на этой войне, чтобы люди стали свободными и делали, что им хочется, так? Так вот, я хочу остаться дома.
ГЭВИН. Ты не можешь остаться, Рудд. Знаешь, что не можешь. Да что с тобой такое?
РУДД. Почему нет? Почему бы тебе тоже не остаться? Тебе он ничего не сделает. Ты его любимчик. Останься и поешь курятины, получше познакомься с Бел. Мы сможем возделывать здесь землю, ты и я. Я знаю, что сможем. Черт, я никогда не хотел идти на войну. Напился однажды, а следующим днем какой-то беззубый сержант приказывал мне чистить сортир. Только начал немного привыкать, так меня определили к майору и к вам, Добровольцам Огайо. С меня хватит. Это вредно, так долго убивать людей. Разъедает душу. И теперь я просто хочу разводить кур и завести корову.
МЕРЛИН. Никогда у меня не было коровы. Разве что несколько овец.
БЕЛ. У нас была корова.
МЕРЛИН. У твоей бабушки.
РУДД. Гэв, на ферме так хорошо пахнет. Пахнет землей, животными, травой. У нас была отличная ферма до того, как отец ударился в религию и стал проповедником.
ГЭВИН. Ты говорил, у него был парк развлечений.
БЕЛ. Папа много чем занимался.
МЕРЛИН. Раньше я был Миллардом Филмором.