Проводница, воспользовавшись захваченной из дома туркой и очагом, наскоро сложенным Олегом из подручных материалов, показала ему и Гебе свои любимые места в древнеславянском мире Прагу и селища вятичей, стоящие прямо на месте Олиного дома в современной Москве. Там все было таким же, как прежде, и это успокаивало. Построенный Гефестом неподалёку, на берегу речки Чуры чудесный терем, в котором так любили отдыхать олимпийские боги, встретил их уютным огнём очага и вкусным ужином[7].
Неудивительно, что Ольга вернулась домой в прекрасном расположении духа. «Может, всё как-нибудь образуется? с малодушной надеждой подумала она, уже лёжа в постели. Вдруг я завтра приду в Древнюю Грецию, а там всё по-прежнему?»
Она и не предполагала, насколько ошибается.
Глава третья
Назавтра Олю закрутили накопившиеся дела. Разобравшись с окончательной редакцией дипломной работы и сделав давно требующуюся уборку, она, на всякий случай захватив с собой волшебную турку, поспешила в Элладу. У Ольги было чувство, что она нужна там, правда она никак не могла взять в толк, как сейчас может быть полезной олимпийцам.
Гебу она застала в привычном уже меланхоличном расположении духа. Геракла с сыновьями дома не было, и богиня юности пыталась отвлечься, работая над изумительной красоты полотном.
Ты умеешь ткать? удивилась Ольга, с интересом рассматривая Олимп такой, каким она видела его, казалось, совсем недавно. Нарядный, светлый, наполненный радостью жизни и населённый беззаботными ещё богами.
Старшая сестра научила, пояснила подруга, возившаяся с непослушной ниткой.
Афина?
Кто ещё? Не Клото же! пошутила богиня.
Клото пряха, возразила Ольга.
Ну и что? Думаешь, я не могу, как она, влиять на судьбу?
А можешь? заинтересовалась девушка.
Нет непоследовательно ответила Геба. Но я пытаюсь, она всхлипнула, всё утро стараюсь. Посмотри, вот наш дом, вот мы с Гераклом и мальчиками, видишь, какие счастливые? Я подумала, вдруг, если я оживлю эти образы, я смогу что-то изменить.
А сами Мойры не пытаются это сделать? Или Афина?
Не знаю Да и знать не хочу, богиня тряхнула смоляной гривой, мне достаточно того, что я делаю, всё, что в моих силах. Для своего дома, для своей семьи, для своих детей.
Тебя это успокаивает?
И это тоже. Даже такая избалованная дочь своих родителей, как я, не хочет сидеть, сложа руки, я хочу защищать свой мир. Ты ведь думаешь, что я ни на что не способна, только слёзы лить? юная богиня с вызовом посмотрела на подругу.
Конечно нет, заверила её Оля, что ты, я так не думаю.
«Врёшь, именно это ты и думала», укорила она сама себя и виновато опустила глаза.
Знаешь, что? девушка поспешила сменить скользкую тему. Тебе надо отвлечься. Пойдём погуляем? Только не на Олимпе, пошли на землю? В Аркадию, например, Эриманфа проведаем?
Уговорила, Геба отодвинула ткацкий станок, пошли.
* * *
В Аркадии было так же солнечно и умиротворяюще спокойно, как всегда. И, в отличие от умирающей обители богов, тепло. Оля предвкушала приятный летний день, милую беседу с речным богом и купание в его реке. Но Эриманфа на берегу не было.
Странно, девушка осмотрелась, он любит отдыхать на этих камнях в полдень. Куда он запропостился сегодня?
Может, он в своём храме? предположила богиня. Сплаваем туда?
Подруги вошли в воду. Она была не такой, как обычно холодной, мутной и практически неподвижной. Геба насторожилась.
Поплыли скорее! крикнула она и устремилась вниз по течению.
Оля последовала за ней. Плыть было тяжело, река практически не помогала в движении. Наконец, они выбрались на берег. Одежда, обычно мгновенно высыхающая при выходе из воды, оставалась мокрой и неприятно липла к телу. Девушка немедленно застучала зубами.
Геба, ты можешь помочь? Высуши мой хитон, пожалуйста, я простужусь!
Богиня не отвечала. Она встревоженно осмотрела безлюдный берег и побежала к маленькому храму речного бога.
Эриманф был там. Он лежал рядом со своей статуей. Великолепной скульптурой из белого мрамора, которой он так гордился, и которая сейчас была разбита вдребезги. Речной бог был мёртв.
Оля на негнущихся ногах подошла к приятелю. Нет, к другу, за это время они действительно стали хорошими друзьями. Эриманф один из первых, с кем она встретилась в Элладе, и девушка до сих пор помнила все детали этой встречи[8]. Тогда это казалось чудом сказочная Аркадия, кристально прозрачная река и мускулистый, синеволосый и синеглазый красавец-бог, сидящий на прибрежных камнях. Он открыл для неё волшебство водной стихии, был весёлым и деликатным собеседником, научил её видеть первозданную красоту этого удивительного края. А ещё он был вечно молодым, бессмертным. И вот теперь, лежал мёртвый, весь в крови на холодном гулком полу.
Оля опустилась рядом на колени и зарыдала. Только теперь она в полной мере осознала весь ужас и безысходность, заполнившие этот мир. Рыдала она не только по Эриманфу по всей мифологической Элладе, которая стала очень важной частью её жизни и которая рушилась прямо на глазах.
Его убили аркадяне, деревянным голосом произнесла Геба.
Она как заворожённая смотрела на синие кудри бога, разметавшиеся по бледно-голубому мраморному полу.
Ты понимаешь? Его убили смертные!!! сорвалась на визг богиня.
Надо похоронить его, Оля встала и вытерла слёзы, ты можешь позвать сюда нимф? Ну же! она прикрикнула на окончательно впавшую в истерику подругу, и та неожиданно послушалась.
Вскоре храм наполнился рыданиями и причитаниями аркадских нимф, явившихся на зов Гебы. Оля тихо вышла и села на берегу осиротевшей реки. Её колотило от холода и потрясения. Рядом опустилась богиня юности, и высушив, наконец, взмахом руки волосы и одежду подруги, угрюмо уставилась перед собой.
Разве речные боги могут умереть? задала девушка мучивший их обеих вопрос.
Могут, подтвердила Геба, если их река высохнет. А вот от рук смертных Такого никогда не было.
Но почему? Кому он помешал? Его любили, почитали, вон, храм Оля непонимающе замотала головой.
Всех нас почитали. Раньше, тяжело вздохнула дочь Зевса.
«Вот в чём дело, подумала Ольга, если в богов не верят, они могут умереть? Возможно, не сразу, возможно, нужно какое-то время, чтобы божественная сила окончательно иссякла, возможно, сохранившаяся в чьих-то сердцах вера отсрочит конец. Но он всё равно неизбежен». Она посмотрела на подругу и похолодела. У глаз вечно юной Гебы намечались первые морщинки. Значит, догадка верна, и это просто вопрос времени. Как тяжело И что же тогда станет с этим миром?
Как же так А что теперь будет с рекой? Оля вяло махнула рукой в сторону мутной воды.
Думаю, через какое-то время восстановится и очистится.
Но такой одухотворённой, такой необыкновенной она уже не будет!
Наверное, согласилась богиня, но этот мир сможет жить и без нас. И даже процветать.
Давай возвращаться? Тяжело здесь
Да, нам тут больше делать нечего, Геба встала. Я ещё должна сообщить обо всём отцу.
Девушка бросила прощальный взгляд на изящный белый храм и тоже поднялась. Она ясно понимала, что больше сюда никогда не вернётся.
* * *
Давящая тишина, царившая на Олимпе, уступила место тревожным возгласам и рыданиям. Значит, и здесь что-то случилось, пока Оля с Гебой были в Аркадии. Переглянувшись, они поспешили к месту событий.
Этим местом оказался покосившийся дворец Аполлона. Кифаред[9] безуспешно пытался успокоить муз. Хрупкие покровительницы искусств наперебой жаловались своему предводителю и опять на смертных.
обозвать распутницами! Как они посмели! возмущалась оскорблённая Мельпомена.
дьявольское пение! Представляете? вторила ей Полигимния.
а потом они разбили наши инструменты! продолжила Терпсихора.