Чем странный? настороженно осведомилась Александра, присаживаясь на край постели.
Да так, неопределенно отозвался Аристарх. Такое чувство, что он тебя не слушает. Сам не знает толком, чего хочет.
Это часто бывает, заметила художница.
Нет, я неправильно выразился. Создается впечатление Аристарх возвел глаза к потолку, пересеченному открытыми балками, словно отыскивая верные слова. Впечатление, что ему все равно, как там выйдет в итоге. Да ты сама убедишься.
Скорее бы. Александра тоже невольно взглянула на потолок. Я ведь своего договора еще и в проекте не видела. Вдруг там тоже прописана неустойка?
Ничего в твоем договоре не прописано, потому что ты работаешь по устной договоренности. Света разве не сказала?
Художница молча покачала головой. Она не знала, радоваться этой новости или огорчаться. Александра привыкла доверять своим клиентам и спокойно относилась к тому, что большинство из них не обременяли себя оформлением договоров. Обманывали ее крайне редко. Ее безупречная репутация служила отличной гарантией, и заказчики, обращаясь к ней, чаще всего не страховали сделку и не оговаривали неустойку. Исключением являлись публичные торги и крупные сделки, в особенности международные, тогда оформлялись все необходимые документы. Суть нынешнего заказа оставалась весьма туманной. Александра ничего не знала о человеке, с которым ей предстояло иметь дело.
Как его зовут? спросила она. Этот парень, сторож, упоминал какого-то Максима.
Аристарх кивнул:
Верно, Максим Юрьевич Богуславский. В договоре так прописано. Знакомое имя?
Первый раз слышу.
Его никто не знает. Мужчина подошел к окну и остановился, скрестив руки на груди, рассматривая лес за оградой. Сознательно или нет, Аристарх всегда принимал картинные, изящные позы. Просто мешок с деньгами. К искусству никакого отношения не имеет. Что за дикая идея с арт-отелем в этой глуши На кого это рассчитано? Сюда же только девиц в сауну возить или в санях на хасках кататься. Ни парной, ни бассейна. Он прогорит.
В общем, это не наша забота, осторожно заметила Александра. А неустойка у тебя прописана большая?
Аристарх вздохнул и слегка пожал плечами, продолжая смотреть в окно:
Сама знаешь, как выглядят эти пункты. Утраченная выгода и тому подобное. Прицепится, так суда не миновать. Мне нужен помощник, иначе
Он на миг запнулся и торопливо продолжал, по-прежнему не оборачиваясь:
Ты все слышала Черт меня дернул предложить Лену! Лена, понимаешь Ты вряд ли знакома с ней. Мы работали когда-то вместе, это был удачный тандем, но пришлось распрощаться, и расстались мы некрасиво. Не как хорошие партнеры. Света устроила скандал, ничего нельзя было исправить. Уж если она что-то вбила себе в голову
Он вновь замолчал, на этот раз пауза затянулась. Александра решилась подать голос:
А другие варианты есть? С помощником?
Я в последнее время подрастерял связи в своей среде, признался Аристарх. А что хуже всего, и в себя, как в дизайнера, веру потерял. У Светы целая теория на мой счет что я должен из дизайнера эволюционировать до художника. Ну, представь себе доисторическую рыбу, которую нужда выгнала на мелководье. Рыба учится дышать воздухом, пользоваться плавниками, как лапами, барахтается в грязи Это невозможно трудно, мучительно, но раз надо, значит, надо. И тут этой бывшей рыбе приказывают вернуться в воду и по-прежнему плавать. А у нее жабры уже, извините, отмерли. И те рыбы, к которым она должна вернуться, посмотрят на нее косо.
Стоит ли думать о других рыбах. Александра пыталась говорить шутливым тоном. У тебя все получится, я уверена. Вот насчет себя я сомневаюсь Какую это картину мне нужно будет копировать, интересно.
Наверняка Шишкина, буркнул, обернувшись, Аристарх. «Утро в сосновом бору», не иначе. Вон оно из каждого окна. Смотри, Жора сюда идет.
Через несколько секунд внизу хлопнула дверь, послышался грохот брошенных на пол дров. Александра вышла на площадку и перегнулась через перила:
Ну как там, мой домик готов?
Снег расчистил, донеслось из холла. Сейчас ведро углей тут наберу, чтобы долго не возиться, и растоплю камин. Посидели бы пока здесь! Вы там почки отморозите.
Навряд ли. Александра заглянула в спальню. Аристарх, я пойду к себе, надо устраиваться. Не унывай Хочешь, среди своих контактов кого-то поищу? Работа всем нужна.
Мужчина сделал неопределенный жест и снова уставился в окно. У него был обреченный вид узника, приговоренного к пожизненному сроку заключения. Художница осторожно прикрыла дверь.
* * *
Свой нехитрый багаж Александра разобрала через час. Она бы управилась и раньше, но в ее спальне стоял такой лютый холод, что ей то и дело приходилось спускаться в холл, греть окоченевшие руки у камина. Жора развел сильный огонь, соорудив целый штабель из дров, в каминной трубе стоял ровный гул, но тепло ощущалось лишь вблизи очага. Промерзшие насквозь стены домика дышали стужей, мебель медленно отпотевала. Теплый пол был включен на полную мощность, о чем свидетельствовали цифры на датчике, но каменная облицовка и не думала нагреваться. Изо рта Александры вместе с дыханием вырывались облачка.
А я-то похвасталась, что привыкла к холоду, заметила она, провожая парня к двери. Тот вновь собрался на дровяной склад, желая запасти топливо до утра. Тут можно к стулу примерзнуть.
В Москве так холодно никогда не бывает, мечтательно произнес Жора. На градуснике то же самое, что и здесь, а ощущения совсем другие.
Часто туда выбираетесь?
Александра сама не знала, зачем задала этот вопрос. В сущности, ее совсем не интересовало, часто ли колоритный сторож выезжает в город. Но увидев, как бледное лицо собеседника передернула легкая судорога наискосок, словно молния, она поняла, что случайно коснулась чувствительной для него темы. Помедлив секунду, Жора вздернул плечи:
Вообще не выбираюсь. Я с начала стройки здесь безвылазно. Можно сказать, вокруг меня этот забор и построили.
Вот как она не нашлась с другим ответом.
А Жора продолжал, со все более явственным вызовом в голосе:
Больше года здесь торчу. Когда приехал, только колышки после землемера по периметру торчали. Все выстроили при мне.
Все это за год? воскликнула Александра.
Да тут строили все объекты сразу, рабочих было больше, чем населения в соседнем поселке. Целая толпа. Отделку в конце ноября закончили. С тех пор я один. Парень криво усмехнулся. Одичал уже. Машины нет, да я и водить не умею. Вообще-то, и ехать мне особенно некуда.
Он резко замолчал, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Александра ждала продолжения, которое, очевидно, имелось, но Жора отворил дверь, осторожно спустился с обледеневшего крыльца и торопливо зашагал по расчищенной дорожке. Снег визжал под его тяжелыми солдатскими ботинками. Александра, стоя в дверях, провожала его взглядом. Она не торопилась возвращаться в выстывший дом: на улице, на солнце, казалось намного теплее. Близился полдень, и наст сверкал, словно блестки на сентиментальной новогодней открытке.
Внезапно парень остановился, достал из кармана жилета телефон, приложил к уху. И тут же, разговаривая на ходу, почти бегом устремился к въездным воротам. За красной решеткой было пусто, но до слуха Александры уже доносился близкий гул мощного двигателя стояла такая тишина, что все звуки слышались необычайно четко.
Решетка сдвинулась. На расчищенную площадку медленно въехал большой черный внедорожник, сверкающий хромированными деталями. «Хозяин. Александра наблюдала за машиной, которая остановилась рядом с белой тойотой Сазоновых. Водитель появляться не спешил. Ну, если сторож у него и странный, то тачку я примерно так себе и представляла. Похоже, все-таки буду копировать Утро в сосновом бору. Посмотрим, на что у него хватит фантазии!»