У меня внутри все покрывается изморозью. Оцепенев, чувствую, как Дарион кладет руку на обнаженную кожу декольте. Его ладонь опускается ниже, под ткань пеньюара. Теперь между мной и этой ладонью только кружево сорочки.
До боли закусываю губу.
Не кричать! Не кричать!
Мужская ладонь обхватывает мою грудь. Легонько сжимает.
Ты всегда была покладистой, Ани, сквозь грохот крови в ушах слышу, как Дарион бормочет мне в шею, будь покладистой и сейчас. Еще один раз ничего не изменит. Я устал от пустых надежд.
Ладонь разжимается.
Дарион убирает руки и отстраняется от меня.
Судорожно выдыхаю.
Иди спать, говорит он, глядя на меня то ли с жалостью, то ли с презрением. Не нужно так унижаться передо мной. Ты же все еще льера.
Глава 3
Фурией влетаю в свою спальню.
Госпожа
Не сейчас!
Перед глазами мелькает испуганное лицо Рилии, но я машинально отмахиваюсь от нее. Мне плохо. Так плохо, что в эту минуту я ненавижу весь мир.
Только что мне пришлось пережить самое большое унижение за всю мою жизнь. Я пришла к чужому мужчине, предложила ему себя
А он отказал.
Даже не знаю, что было бы хуже: возьми он меня прямо там, на столе, или то, что случилось.
В любом случае, мне нужно побыть одной. Успокоиться. Обдумать случившееся. Сделать выводы и решить, как действовать дальше.
Захлопнув за Рилией дверь, я падаю на кровать. Зарываюсь лицом в подушку. И снова что-то ноет в груди.
Перевернувшись на спину, тру больное место, но оно продолжает болеть.
Да что это, черт возьми?!
Запускаю руку под ткань пеньюара, под ткань сорочки Аккуратно ощупываю кожу. Мне кажется, будто я чувствую под пальцами тонкие линии.
Что это может быть?
Поднимаюсь, распахиваю пеньюар и спускаю сорочку с плеч. Отражение в зеркале делает то же самое.
Я застываю.
В центре моей груди слабо мерцает какой-то рисунок. Круг, вписанная в него восьмиконечная звезда, непонятные символы
Так вот какая ты, магическая печать!
По мере того, как я успокаиваюсь и начинаю разглядывать ее с интересом, она тоже бледнеет, сливается с кожей и вообще исчезает. Боль уменьшается, но все еще не дает о себе забыть.
Значит, у Анабель, если она не обманула, точно такая же печать. Нужно узнать о ней побольше. Только как это сделать, не вызывая ни у кого подозрений?
В старших классах я подсела на женское фэнтези. Каюсь, был такой постыдный период в моей жизни, когда драконы и попаданки занимали меня куда больше, чем подготовка к экзаменам. И сейчас вдруг вспомнились давно забытые книги.
Вот уж не думала, что однажды сама стану «попаданкой», и тем более не думала, что придется использовать женское чтиво как инструкцию по выживанию!
Меня пробирает легкий смешок. Я начинаю тихонько хихикать.
Постепенно смех становится громче. Я зажимаю руками рот. Почти без сил опускаюсь на пол и продолжаю давиться смехом.
Это истерика. Это пройдет. Главное, чтобы никто ничего не услышал.
***
А ночью мне снится сын.
Яркое ультрамариновое небо, лазурные воды, что набегают на золотистый песок, пальмы вдоль кромки пляжа и белые запятые парусов на горизонте. Я чувствую тепло солнечных лучей, легкий бриз и даже горьковато-соленый запах моря. И слышу радостный смех ребенка.
Оглядываюсь вокруг. Мой сон будто сошел с рекламных буклетов турагентства. Но все его великолепие меркнет, когда вижу сына.
Артем стоит по щиколотку в воде с голой попкой, в панамке и заливисто хохочет.
Темка! ахаю я, не веря своим глазам.
А он, всплеснув руками, бежит ко мне по воде. За ним вздымаются тучи брызг и сверкают на солнце.
Я уже собираюсь встать и поймать его, как вдруг понимаю, что все это время меня обнимала мужская рука! Во сне я не вижу лица мужчины, но мой взгляд цепляется за белую рубашку, закатанные рукава, крепкие руки
Павел? Это он?
Я хочу увидеть его глаза и не могу. Сон не хочет мне подчиняться. Но от мужчины исходит волна тепла и надежности.
Я смиряюсь и просто шепчу:
Как хорошо, что ты тоже здесь!
Склоняю голову ему на плечо, и объятие становится крепче.
Потом мы вместе строим замок из песка. Темка смеется, бегает вдоль воды с игрушечным ведерком, топочет ножками, оставляет следы на влажном песке.
Я не могу насытиться его видом.
Меня обнимают надежные руки, прижимают к твердому телу. В шепоте ветра и шорохе волн я слышу уверенный голос:
Ничего не бойся, теперь я с тобой.
Я тянусь навстречу этому голосу, навстречу этим рукам, и вдруг картинка меняется. Небо, солнце и пляж отдаляются, покрываются серым налетом, и сквозь них проступают совсем другие очертания.
Меня кто-то трясет.
Да очнись ты уже! слышу над головой раздраженное шипение.
Открываю глаза. И обнаруживаю себя сидящей в знакомой комнате, за знакомым столом.
Ты?! вскрикиваю, увидев свою мучительницу.
Я! зло ухмыляется Анабель. А ты рассчитывала на кого-то еще?
Что я здесь делаю? игнорирую ее тон.
Нет, это ты мне скажи. Какого гхарра ты творишь? Дарион был почти готов согласиться, почему ты позволила ему отпустить тебя?!
Смотрю на нее в немом изумлении.
То есть по-твоему, я должна была в первый же день прыгнуть в койку к твоему мужу?
Это все, что от тебя требовалось! Провести с ним ночь! Молча! Не раскрывая рта! Просто лечь, раздвинуть ноги и немного постонать, чтобы ему приятнее было.
И все? недоверчиво хмурюсь.
Странные, конечно, у Анабель понятия о супружеском долге.
Ну, не совсем, уныло признается она. Может, и несколько ночей, пока не зачнешь.
Он же твой муж! Тебе самой не противно об этом думать?
Она на миг меняется в лице, но тут же берет себя в руки:
Он же не знает, что это не я! Так что за измену не считается. И вообще, речь сейчас не об этом.
А о чем?
Анабель швыряет на стол какой-то листок:
Через несколько дней он уедет в приграничную крепость. И если ты не соблазнишь его до отъезда, то, скорее всего, уже не успеешь до Бала Невест! Он просто оставит тебя в Лемминкейре!
И?
Планы меняются. Я думала, что ты все сделаешь быстро, но теперь тебе придется задержаться в замке подольше. Не забывай, магический договор невозможно расторгнуть. Ты должна сделать то, на что подписалась.
Беру листок, разглядываю закорючки и понимаю, что страх куда-то исчез. Раздражение тоже. Я абсолютно спокойна и сосредоточена. У меня появилась цель. А в голове все еще шепчет эхо: ничего не бойся, теперь я с тобой.
Ты прав, кем бы ты ни был. Я не боюсь.
Давай еще раз, сначала, произношу, откладывая записку, и поднимаю на Анабель внимательный взгляд. Что такое Ламаррия? Что такое Бал Невест? И что такое этот твой Лемминкейр?
Какая разница?! она раздраженно сжимает руки.
Большая, отвечаю спокойно. Одно дело, как ты сказала, просто лечь и раздвинуть ноги, а другое играть твою роль днем, перед слугами и самим Дарионом. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь догадался о подмене?
С минуту она молчит, рассматривая меня. Потом вздыхает, садится в соседнее кресло и говорит:
Лемминкейр это родовой замок Дариона, цитадель Изумрудного клана. Ламаррия это гхаррова Драконья империя. Здесь всем заправляют дарги полулюди-полудраконы. Но этим чешуйчатым не повезло, у них давно нет своих женщин. Говорят, боги разгневались на них за что-то и впрочем, это неважно. Дарги ищут жен среди нас, человеческих женщин. Но у них есть особые требования: претендентка на роль невесты должна быть невинна и обладать особой «искрой». Если дарг чувствует в ней эту «искру», значит, невеста обязательно зачнет от него.
А твоя «искра» оказалась пустой, киваю, вспомнив слова Дариона.
Моя собеседница морщится:
Такое тоже, к сожалению, изредка, но случается.
А у меня, получается, она есть?
Ты умнеешь прямо на глазах.
Теперь мощусь я. От сарказма, что звучит в ее голосе.
Но я не девственница, замечаю резонно.
Это уже неважно. Ты же не невеста, а жена с пятилетним стажем.