Спустя некоторое время я почувствовала, как мышцы в теле стали расслабляться, уходило напряжение, беседа потекла спокойнее и непринужденнее.
Где-то в глубине моего сознания прозвенел тревожный звоночек. Меня вдруг накрыла паническая атака, но какая-то слабоватая, через не хочу.
Пойду, подышу свежим воздухом, что-то мне не очень хорошо, я встала и направилась на выход. Вдруг до моего мозга дошла информация, что Музыка в клубе стала играть тише, а танцующих стало раза в три меньше. Время шло к закрытию клуба. Странноватее и странноватее становилось этим вечером. Ведь мы приехали всего пару часов назад, а тут уже дело шло к утру. Обалдеть, они нас заговорили. Да и я сама не лучше, сидела, строила из себя недотрогу, а потом начала подхихикивать.
Я вышла на улицу, вздохнула полной грудью и тут услышала резкий вскрик полный боли и отчаяния. Мне на секунду показалось, что я знаю этот вскрик. Я развернулась и поспешила внутрь.
Моему взору предстала отнюдь не забавная картина: наши новые знакомцы перекинули Машку через перила на втором этаже, держа ее за ноги. Они смеялись, то приподнимая ее, то резко опуская. Машин вскрик уже перешёл в отчаянный вопль.
Что вы творите, козлы! заорала я и побежала вверх по лестнице. прекратите, отпустите Машу!
Отпустить? Зачем, нам же так весело! откровенно заржал Генрих.
Ни хрена это не весело, вы, тупые отморозки.
Я чувствовала резкий прилив злости, что помогло мне отрезветь, именно отрезветь, ведь в тот момент я явственно поняла, что меня опоили, как наивную малолетку. Я вступила на площадку второго этажа, как вдруг у меня за спиной оказался Родион. Он жестко схватил меня за шею и дёрнул на себя:
А на что вы рассчитывали, придя в ночное заведение, полное разврата и насилия? Согласись, где-то там, в глубине вашей смертной душонки вы знали, что все это так и окончиться.
Смертной душонки? Эта удивительная мысль проскочила у меня в голове, но не успела развиться, так как мозг захлестнула острая боль. Меня швырнули через лестничный пролёт, и я покатилась по ступенькам. Внизу мое тело столкнулось с чьей-то ногой, которая в ответ пнула меня под рёбра. Я заорала, ну так мне показалось, на самом деле я вздохнуть для ора не могла, так, чисто пискнуть.
Мое лежащее, дрожащее, умирающее от боли тело окружили люди, я сквозь помутнённое сознание узнала лица пятерых знакомцев. Будут насиловать? Нет, они сделали кое-что много хуже. Каждый из них впился зубами в мои руки, ноги, бедра, шею. По всему телу я ощущала разрывающую колющую боль, будто в меня впилась стая пираний, пытаясь разорвать меня на мелкие клочки. Я чувствовала, что сознание ускользает, чувствовала, что теряю связь с реальностью. Дальше только чернота.
Глава 3
Я открыла глаза, почувствовала дикий холод и почему-то голод, попыталась резко встать. Мне в голову больно врезались какие-то доски, отовсюду посыпалась мокрая земля вперемешку с песком. Я что напилась и очутилась на стройке? Мысли бешено крутились и давили на черепную коробку. В памяти стали всплывать обрывочные образы весело проведенного вечера. Так, стоп, вовсе было не весело. Мне стало еще холоднее. Я начала потихоньку вспоминать события минувшего дня и следующей за ним ночи. Вот, мы с Машкой договариваемся поехать в клуб. Мы все же туда едем, там эти странные люди со странными динозавровскими именами, они смеются, причем так гаденько, что мне не нравится сразу. Потом я вспомнила, как вышла подышать свежим «дымом» у клуба было накурено. Затем крик, и тут я все вспомнила. Я вспомнила, как эти ублюдки издевались над Машей, потом начали избивать мою гордую персону, а потом стали пить мою кровь. Стоп! Кровь? Они пили что? Кровь? Мою? Фу! Я лихорадочно стала себя ощупывать и осматривать. На теле не было никаких следов, но память же есть. Есть эти остаточные ощущения клыков на моей коже. Или же это наркотическое опьянение, ведь я же чувствовала, что меня пошатывает от напитка, предложенного, как его там, Родионом. То же блин, имечко. Чего это он к девкам молодым полез, перевелись что ли старушки-процентщицы?
Так, надо вставать и что-то думать на счет того, чтобы добраться до дома. Телефона, естественно, рядышком не было. Не позаботились убивцы. Видимо, концы в воду и все, была девочка, не стало девочки.
Я собралась с силами и стала выбираться из своей импровизированной могилы. Удалось мне это сделать весьма легко и быстро. Словно пальцами щелкнула и, оп, и я уже на другом конце ямы. Странно. В глаза мне били лучи утреннего солнца, почему я догадалась, что утро, а, например, не день, да все очень просто: утреннее солнце самое яркое и безжалостное. Поэтому шторы в моей махонькой спальне всегда задвинуты намертво, словно я в склепе.
Я сделала шаг и чуть не свалилась, и не полетела кубарем вниз из-за того, что слишком резко направила корпус вперед. Не ожидала я от себя такой спортивной прыти. О Маше я практически не думала, вернее, старалась не думать, загоняла мысли подальше вглубь своей головы. Разбираемся с проблемами по мере их поступления. Первая проблема добраться до дома. Так, я в Ясенево. Здесь по-любому ходят маршрутки, но я также могу выйти на большую дорогу в сторону Симферопольского шоссе и начать голосовать, авось, меня кто-то да подхватит. Так я и сделала.
Стоять пришлось долго. Я ощущала слабость во всем теле, даже кости ломило. Было жарко и хотелось пить.
И вот, возле меня паркуется машина такси, я подхожу и кричу водителю:
Извините, но у меня нет денег, да и перевод я не смогу оформить, так как потеряла телефон.
Водитель посмотрел по сторонам, углядел, что вокруг нет жилых домов, только тянущиеся котлованы от строек и сказал:
Ничего страшного, девушка в беде, я буду вашим рыцарем в сияющих доспехах. Он ободряюще мне улыбнулся, и я решила рискнуть, что же еще может плохого случится.
Спасибо, большое.
Что, тревожная ночка?
Да, не то слово.
«Что, шваль, не заплатил клиент и решил кинуть?»
Что вы сказали? Меня словно молнией шибануло, когда я услышала эти слова. Он совсем долбанутый?
Я молчал.
Но вы же я не знала, что сказать, скорее всего у меня глюки от голода и жажды.
«Денег у нее нет, ага. Ну, значит, расплатишься ртом»
И вот опять. Я смотрела на водителя, не отрываясь. Он реально не открывал рта, чтобы изрыгнуть эту мерзость. По ходу я читаю его мысли. Обалдеть! Но мое любопытство и изумление прервала следующая мысль:
«Сейчас будет съезд на проселочную дорогу, там никто не ездит, никто не увидит. Трахну ее и по башке пару раз. Мир станет чище».