В самом деле! изумилась Прилепа. Его нет.
Они продолжили прогулку и очутились в Английском саду. Английский сад состоял из одного большого газона, на котором росли купы высоких деревьев и разноцветных кустов.
Но трава слишком высока, сказал Миловзор. Значит, Овца ещё не объявлялась.
«Трава в самый раз, чтобы в ней целоваться», подумала Прилепа.
Она осторожно приподняла подол своего платья, опустилась в траву и обняла Миловзора.
Они расположились под кустом суданской розы, чьи воронкообразные цветы сияли голубизной, и для начала, как и собирались, обменялись поцелуями. Но вдруг Миловзор спросил:
Что значит «в самом деле»? Ты что имела в виду?
В каком смысле? опешила Прилепа.
Когда мы проходили мимо цоколя, ты сказала «В самом деле, его нет!» Что ты имела в виду?
Что его нет, сказала Прилепа.
Но я твержу тебе об этом вот уже сколько времени, удивился Миловзор.
Что я и увидела своими глазами, сказала Прилепа.
А я-то думал, огорчённо произнёс Миловзор, что, узнав от меня новость, ты поверишь мне на слово не меньше, чем своим глазам. Не стоило этого говорить.
Но ведь это правда, сказала Прилепа.
Хорошо иметь настоящего друга, задумчиво сказал Миловзор.
Тебе не нравится дружить с девушкой? немного огорчилась Прилепа.
Дурацкий вопрос! сказал Миловзор.
Чем же он дурацкий? сказала Прилепа.
Внезапно по её щекам потекли крупные слёзы.
Если девушку любят, то с ней не ссорятся, всхлипывала она. В этом нет никакой необходимости. Вполне достаточно её любить.
Но ты мне дороже всего на свете, уверял Миловзор.
Нет, рыдала Прилепа. Ты предпочёл бы иметь какого-то там друга, потому что я глупая и верю своим глазам и говорю всё не то, и не нужны мне впредь твои нежности, если ты немедленно, сию же секунду, не пойдёшь со мной купаться.
Ну, если так, сказал Миловзор, пойдём купаться.
И они пошли в огород.
Огород имел форму прямоугольника, на котором прямые и изогнутые грядки образовывали узор, напоминавший доску для игры в «мельницу». На одних грядках росли всевозможные овощи, а на других цветы. В самом центре огорода была разбита круглая клумба. А в самом центре клумбы стояла бронзовая чаша на бронзовом основании. Эта чаша, украшенная листьями, служила купальней для птиц.
Прилепа ловко вскарабкалась на чашу, приподняла подол юбки, уселась на иссечённый край и стала болтать ногами в тёплой воде.
Девушки странные люди, сказал Миловзор. Вечно они задирают юбку прежде, чем где-нибудь сесть.
Они боятся испачкать платье, сказала Прилепа, а панталоны можно постирать.
А если бы мы, мужчины, каждый раз, прежде чем сесть, снимали штаны? съехидничал Миловзор.
На твоём месте я так бы и сделала, сказала Прилепа.
Эта идея Миловзору понравилась. Он разделся, улёгся на металлическое возвышение, мягко выступавшее из воды, и позволил обрызгать себя с ног до головы, которую он положил на колени Прилепе.
Они закрыли глаза, Они ощущали воду, воздух и солнце, им было хорошо. Но тут чей-то хриплый наглый голос произнёс:
Эй, вы!
Оба открыли глаза. В воде перед ними сидела зелёная Лягушка.
Лягушка проквакала:
Здесь нельзя купаться.
Жаль, сказал Миловзор. Почему же нельзя?
Запрещается, сказала Лягушка.
Просим прощения, сказала Прилепа. Мы не знали, что это запрещено.
Они не знали! съязвила Лягушка.
Каждому понятно, что это купальня для птиц. Разве вы птицы?
Не думаю, сказала Прилепа. А сами-то вы разве птица?
Это к делу не относится, возразила Лягушка. Сейчас речь идёт о вас.
Видите ли, миролюбиво сказала Прилепа. В конце концов, я тоже сплю в Птичьем гнезде.
Вот как? сказал Лягушка. Вам давно пора быть дома и высиживать ваши яйца.
Услышав такое предложение, Миловзор и Прилепа расхохотались.
Сегодня вечером мы славно повеселились в саду! говорили они друг другу. Перед сном Миловзор поцеловал Прилепу и даже не один раз. Потом она побежала к своему Птичьему гнезду, а он вернулся в свой Цветочный горшок. Там он улегся на спину. Но едва он улёгся, как услышал пение Прилепы. Ведь она пела каждый вечер и делала это для него.
Вот слова её песни:
Вот гнездо, а в нем ПрилепаПесню вечером поёт.В этой песенке поётся,Что в гнезде она живёт.Для зверушек, для цветовУ неё мотив готов.И всему известно саду,Что в гнезде она живёт.«Сейчас она уснёт», успокоился Миловзор. Но едва он сомкнул ресницы, в дверь что-то стукнуло. За дверью оказалась Летучая мышь. Нервно трепеща крыльями, она прошептала ему на ухо.
Как только взойдёт луна, извольте быть у Чайной беседки на экстренном собрании. Явка обязательна.
И она упорхнула. Но вернулась обратно и почти неслышно, как умеют только летучие мыши, шепнула на ухо:
Совершенно секретно!
И с этими словами она исчезла в темноте, чтобы продолжить своё ночное оповещение.
Глава третья. Собрание у Чайной беседки
В неверном свете восходящей луны Чайная беседка казалась тенью на фоне других теней сада. Она была возведена на восьмиугольном основании и опоясана дощатыми перилами; на восьми высоких подпорках покоилась увенчанная шпилем крыша.
Миловзор понял, что приглашён в узкий круг избранных. Здесь были только солидные особы, а не какие-то там кузнечики и прочая садовая мелочь.
Наконец, из тёмной массы выдвинулся некий зверь и занял позицию перед деревянной лестницей. У зверя был один острый клык, рыжая шерсть и пушистый хвост. Это был Ласка.
Как самый крупный из всех садовых хищников, заговорил он, поднимая когтистую лапу, я принимаю на себя руководство этим собранием. Положение серьёзное и достойное сожаления. Мы столкнулись с двумя проблемами, из коих одну ещё труднее решить, чем другую.
Начало не предвещало ничего хорошего, и всем стало не по себе. Ласка снова поднял лапу и заявил без обиняков:
Садовый бог покинул наш сад. Он никогда больше к нам не вернётся, если мы, дамы и господа звери, не додумаемся до того решения, которое я имею честь вам сейчас предложить.
Это верно, сказал Миловзор. Садовый бог удалился. Я сам видел, как он вскочил на ходу в подошедший трамвай. Но, может быть, он просто решил осмотреть новые зелёные насаждения перед ратушей?
Это вопрос? сварливо сказал Ласка. Что ж, давайте разберёмся.
Собрание навострило уши.
Нам сообщили, объявил Ласка, что Садовый бог отправился вовсе не к ратуше, а прямиком на главный вокзал.
Как это верно! воскликнуло собрание.
Это так же верно, подсказал Ласка, как то, что сегодня в помещении вокзала прорастёт капустная грядка.
Собрание ответило глубоким вздохом.
Садовый бог, продолжил Ласка свои разоблачения, подошёл к кассе дальнего следования и потребовал билет. На вопрос кассира: «Вам куда?» Садовый бог ответил: «Как можно дальше». На вопрос кассира: «Туда и обратно?» он, как нам стало известно из достоверных источников, дал нижеследующий ответ: «Ни слова о возвращении! Французская белка опять забыла заказать Овцу».
Всем присутствующим важным садовым особам было ясно, что это значит.
Дело в том, что по соседству жила Овца, которая являлась еженедельно, чтобы подстричь Английский газон. Но со временем память у Овцы ослабела, и она не помнила, когда кончается неделя и начинается новая. Приходилось каждый раз напоминать ей об этом. А это, в свою очередь, было обязанностью Французской белки, обитавшей во Французском саду, а также Английской белки, обитавшей в Английском саду, и Огородной белки, обитавшей в огороде. Все знали, что Французская белка пренебрегала своими обязанностями, и посмотрели на неё с укором.
А! воскликнула она. Я есть tres maladif, нездоровый. Ты понимать? Boucoup de depit, les passereaux Много воробей. Ты понимать?
О белке поговорим потом, вмешался в спор Миловзор. Пусть лучше господин председатель сообщит нам, кто сообщил ему об ужасном заявлении Садового бога.