Отцы не разгуливают по дому голышом, когда к ним приезжают их взрослые дочери! Что ты делаешь?
Моя мать вышла из кухни и сняла наушники.
Что случи О боже, Пит, немедленно оденься! Она вздохнула и сочувственно покачала головой. Два месяца назад он решил, что одежда по утрам вызывает у него тревогу.
Я не говорил, что она вызывает у меня тревогу! Я сказал, что одежда мешает утренней циркуляции крови в моих бегониях, и из-за этого я чувствую какое-то сдавливание в груди, вот и все. Кровь плохо циркулирует.
Тревога, недовольно повторила мама.
Не тревога, так же недовольно возразил папа.
Потрясающая логика, пробормотала я. Теперь ты можешь одеться? И клади полотенце на стул в столовой. Не хочу сидеть там, где побывали твои голые бегонии.
Джасинта Ивенс, когда говоришь с кем-то, смотри ему в глаза, проворчал отец.
Пит, ты вывалил все свои достоинства перед нами, вмешалась мама. Конечно, девочке пришлось отвернуться! Честно говоря, я ее не виню, добавила она. Тебе пора обратиться к доктору. Я знаю, что эти вещи провисают, но, по-моему, у тебя какая-то болезнь.
Я так больше не могу, пробормотала я. Не могу
Я сделала два глубоких вдоха и выдоха, проигнорировала перебранку родителей и направилась в туалет, уставившись в пол. Мне не хотелось смотреть по сторонам. В мире много вещей, которые лучше никогда не видеть, и голые провисшие части тела собственного отца явно возглавляли этот список.
Маленький туалет заставил меня остановиться. В углу стояло огромное искусственное дерево. Его неестественно-яркие зеленые листья нависали над раковиной и унитазом. Сиденье было поднято, и под ним виднелось отвратительное чрево унитаза с потемневшими трещинами и забрызганный мочой ободок. Огромная картина с выпрыгивающим из воды дельфином занимала бо́льшую часть стены. Она выглядела симпатично, если не думать о том, что такие картины вышли из моды в начале 90-х. Очевидно, папе подарили ее, когда он в очередной раз купил какую-то ерунду.
Папа никогда не отказывался от подарков.
Мне пришлось опустить сиденье, чтобы не касаться мочи, проигнорировать пластиковые листья, пытающиеся выколоть мне глаза, и ускорить процесс самокопания. Я должна была немедленно найти новую работу и уехать!
Как ты? с сочувственной улыбкой спросила моя лучшая подруга Диана. На стеклышке ее очков в тонкой металлической оправе было пятно, которое она, казалось, не замечала. Она обняла руками кружку, из которой шел пар. Да, стоял сентябрь, но мы были в Калифорнии. Диана была единственным человеком в моей жизни, который пил горячий кофе независимо от погоды или времени дня. Она была настоящим фанатиком.
В маленькой кофейне было несколько человек, все хипстеры со странными прическами, кучей пирсинга и удивительно тихими голосами. Они были юными и выглядели нелепо, но по крайней мере вели себя вежливо.
В целом, хорошо, ответила я, проведя пальцем по своему запотевшему бокалу с холодным чаем. Мэтт остался в прошлом. Я слишком долго шла у него на поводу. Джимми поступил в колледж, поэтому пришло время стать собой. Я даже не знаю, кто я теперь, но надеюсь скоро узнать.
Диана кивнула, и в уголках ее глаз появились морщинки.
Точно. Ты словно растворилась в нем. Пришло время вернуться к жизни. Наделать ошибок. Охмурить парочку парней. Она хитро улыбнулась. Пожить немного! Хотя нет, много. Мне нужны истории.
Я саркастически фыркнула. Диана была в счастливом браке со своим бывшим одногруппником, но она сказала бы что угодно, чтобы поднять мне настроение. Она желала мне счастья. Всегда. Когда все читали мне нравоучения о святости брака и восклицали: «Как он мог?», она поинтересовалась, в какой момент я перестала улыбаться. О такой подруге, как Диана, можно было только мечтать.
Мне не нужны истории. Мне нужны Я задумалась, прежде чем ответила: Наверное, мне нужны приключения. Я чувствую, будто время утекает. Я должна начать жить по-настоящему и как можно быстрее. Парни подождут.
Диана кивнула и отхлебнула кофе.
Точно. Знаешь, на самом деле я хотела узнать Как у тебя с родителями?
Не спрашивай!
Я опустила голову, вспомнив утро. Я решила прогуляться, чтобы развеяться, но после моего возвращения мама спросила, зачем я сняла постер с потолка. Она спросила, где продаются фотокарточки с такими «симпатичными молодыми мужчинами».
Потом мама постирала одежду, в которой я приехала. Но она не стала проверять, можно ли сушить ее в машинке. Она просто бросила ее в сушилку.
О нет, воскликнула Диана, и ее глаза загорелись от восторга. Она любила бывать в доме моих родителей и выслушивать безумные истории о них. У нее-то были нормальные родители и нормальный дом.
Теперь мой кашемировый свитер стал на два размера меньше, а шелковая рубашка безнадежно испорчена, заключила я.
Ну вот!
Я рассказала ей о новом утреннем увлечении папы.
Нет! Диана согнулась пополам, хихикая. Как он вообще додумался до этого?
Я не знаю. Я покачала головой, жалея, что не могу посмеяться вместе с подругой. Правда, не знаю. Но я не могу там оставаться. Это слишком. Моя мама только и делает, что моет посуду и читает, а еще она складывает высоченные стопки книг в моей комнате. Если начнется землетрясение, мне конец. Пожар? Я поджарюсь как тост. Вся комната вспыхнет до того, как я открою глаза. Неудивительно, что мой брат сбежал через пару месяцев.
Диана не могла сдержать смех. Наверное, она даже не пыталась.
Ты не понимаешь весь ужас ситуации, заявила я.
Прости меня. Диана попыталась успокоиться, но у нее не вышло. Прости! Я должна тебе кое-что рассказать. Вчера мне позвонила тетя. Она интересовалась, нет ли у меня на примете человека, который бы согласился поработать смотрителем Дома с плющом. Какое совпадение, не правда ли? Ты идеально подойдешь. Тебе не придется жить с родителями, у тебя появится работа, и ты вернешься в тот ужасный дом, который тебе так нравился. Я сказала тете, что поговорю с тобой. Ее глаза блеснули. Только представь, никаких утренних бегоний.
На меня нахлынули воспоминания. Диана была единственным ребенком в семье, а я любила путешествовать. Поэтому я часто проводила школьные каникулы с Дианой и ее родителями. Так у нее была подруга, а я могла побывать в новых местах. И все были довольны.
Тот дом в маленьком городке у гор Сьерра-Невада? Нам было лет десять, да? спросила я.
Да. Огромный старый дом в крошечном городке. Диана цокнула языком. Как там его? Всегда забываю. Мой мозг отказывается запоминать это название, вроде что-то ирландское. Мерфис или ОКоннорс, или ОДряньГосподня Тот огромный старый дом с кучей комнат и жутким садовником, похожим на вампира Она поежилась. Я ненавидела это место. До сих пор не понимаю, почему оно тебе так нравилось. Ты не хотела уезжать, помнишь?
В голове вспыхнула картинка. Мужчина с мертвенно-белой кожей, желтоватыми зубами, вытянутым лицом и обвисшими щеками
Неожиданно меня охватила эйфория, за которой последовало странное возбуждение мне хотелось оказаться там снова.
Да, ответила я, чувствуя, как губы расплываются в жутковатой улыбке.
В голове возникли образы, потускневшие от времени. Большие комнаты со старомодной мебелью, темные обои и приятное ощущение тревоги. Странный люк на третьем этаже, ведущий наружу. Пол чердака, усыпанный серебристыми садовыми шипами для отпугивания птиц, с которыми нам не разрешали играть. А еще там был старомодный арбалет и стрелы. У меня осталось не так много воспоминаний тридцатилетней давности, но тот дом было сложно забыть.
Ты так боялась его, заявила я. Ты всегда была трусихой.
Трусихой? Тот дом был жутким. Просто ты чокнутая.