Мишкина война - Виктор Карпенко

Виктор Карпенко

Мишкина война

Посвящается Победе в Великой Отечественной войне

Рисунки О. Федоренко

© Карпенко В. Ф., 2023

© Федоренко О. С., рисунки, 2023

© Составление, оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2023

Глава 1

Перегон

1

Утро выдалось теплым, безветренным и до странности тихим. То ли к смене погоды, то ли напуганные гулом самолетов, птицы попрятались в лесной глуши, и их щебетания, как в былые дни, не было слышно, как не слышно и кваканья лягушек. Мальчишки, закинув удочки, наблюдали за поплавками в ожидании поклевок и тихо переговаривались.

 Как стадо отгоним, ты куда подашься?  поинтересовался Лёшка у своего закадычного друга Мишки Давыдова.

Тот, пожав плечами, неуверенно ответил:

 Еще не решил Все будет зависеть от Володьки как-никак старший брат. Я бы, конечно, на фронт, с немцами воевать Как отец! Но мать дома с Катькой осталась Им без мужика в доме никак: ни воды наносить, ни дров наколоть

 «Воды наносить»  гундося, передразнил Мишку Лёшка.  Кому? Корова ваша ноне в колхозном стаде, да и бычка тоже в колхоз забрали А на две козы да для поросят и матушка воды сама принесет. А что до дров, так к зиме наша Красная армия фашиста прогонит

 Хорошо бы. А то вон как давит, что те трактор! Я вот о чем думаю: мужиков-то побрали всех в армию, кому урожай-то убирать?

 Это да,  согласился Лёшка и шумно вздохнул.  В деревнях только бабы да девки тяжело им придется. А мне мать наказала в райцентре у тетки Фроси остаться. Говорит, заводских, хотя она в столовой, но все-таки на заводе работает, отправят в тыл, и ты с ними поезжай.

Лёшка хотел еще о чем-то рассказать, но Мишка его остановил:

 Во, у тебя, никак, клюет Тяни!

Алексей дернул удилищем, вырезанным из орешника, и выхватил из воды карася большого, золотистого, с яркими красными плавниками.

 Хорош! Не чета нашим-то!

 Так наши карасики хоча и мелкие, зато их много. А тут за все утро только один

 Ничего, клёв только начался. Еще наловим,  уверенно произнес Лёшка, сажая карася на кукан[1].

Но, видимо, наловить карасей ребятам была не судьба: над лесом повис гул, усиливающийся и приближающийся.

 Самолеты,  задрав голову, тихо проговорил Мишка.  А вдруг наши

 Не-ет! Наши бы шли оттуда,  показал Лёшка рукой на восток,  а эти идут из-под Лохни.

Вскоре показались самолеты с черными крестами на крыльях. Они шли низко, надрывно гудя, и их было много.

 У, гады! Поди, летят Невель бомбить или Великие Луки. Я слышал, как дед Семён говорил, что немцы еще в воскресенье Киев бомбили

 Да где тот Киев?! Нет. Это ближе А как же наши летуны? Наши-то что? Неужто «сталинские соколы» позволили им бомбить?  возмущенно воскликнул Мишка.  Всё! Сворачиваемся,  решительно тряхнул он нестриженой головой.  А то дед Семён нас хватится крику не оберешься!

 А что с карасем делать будем?  оторопело развел руки Лёшка.

 Отпусти. На что нам один? Одна морока с ним,  махнул рукой Мишка.  Догоняй!  крикнул он, торопливо поднимаясь по тропинке от лесного озера, спеша на луговину у небольшой речушки, где паслось колхозное стадо почти в полторы сотни коров.

Деду Семёну, Лёшке, Мишке и его старшему брату Владимиру предстояло перегнать его в райцентр на железнодорожную станцию. Туда сгоняли скот со всего района, чтобы отправить его по железной дороге за Москву, в Тульскую область. Так об этом говорил председатель колхоза Дмитрий Петрович, ставя задачу деду Семёну и наказав в конце:

 Ты, Семён Ильич, старший. И потому отвечаешь за каждую коровку. Вернешься представишь передаточные документы. Я тебе вручил сто сорок семь буренок, столько же и сдашь. За каждую пропавшую корову головой ответишь,  предупредил председатель.

И так третий день по только деду Семёну известным лесным дорогам гнали к райцентру пастух и трое подпасков колхозное стадо. Вроде недалеко, но дороги были забиты отступающими частями и беженцами. Потому и гнали стадо окольными путями. Но, как заверил дед Семён, сегодня к вечеру должны подойти к станции.

2

Когда появились рыбаки, дед уже не спал, как и коровы, напуганные гулом самолетов. Ушедшим без спросу мальчишкам он ничего не сказал, лишь значительно погрозил кулаком. Подозвав Владимира, Семён Ильич распорядился:

 Станешь в голове стада. Поведешь вдоль речки до той березовой рощи, а там выйдешь на дорогу, и уже до самого райцентра с Божьей помощью дойдем. А вы, огольцы,  строго сдвинул мохнатые брови дед Семён,  поглядывайте по сторонам: место здесь, возле речки, топкое, как бы беды не случилось.

Стадо медленно и как бы нехотя потянулось вдоль опушки леса за головным Володькой, незатейливо игравшим на свирельке, к звуку которой коровы уже попривыкли, и теперь, мыча и бодая друг дружку, они следовали за пастухом.

Вот и дорога пыльная, забитая бредущим народом, автомобилями, изнуренными солдатами. Кое-где в непрекращающемся людском потоке проглядывала «эмка» какого-нибудь начальника, или с большим красным крестом на тенте, гудя и останавливаясь, проходила санитарная машина.

 Пойдем вдоль дороги,  принял решение дед Семён.  Вы, мелкота, не давайте коровкам приблизиться к идущим по дороге людям. А то потом не выковырнем их оттуда. Через пару часов остановимся: по пути будет небольшой прудик. Там устроим дойку. Вечером-то не подоили. Вот теперь коровки и взбрыкивают!

 Деда! А кто доить-то будет?  поинтересовался Мишка.  Мы же вчетвером не управимся Вспомни, в первый день, почитай, часа четыре доили. Так то в лесу было

 Ничего, найдем помощников. Вон по дороге сколько баб бредет. Неужто от молочка откажутся?  Но не суждено было стадо довести до пруда: на колонну, что брела по дороге, налетели немецкие самолеты. Люди бросились врассыпную, перемешавшись с перепуганными и мечущимися коровами. А сверху падали бомбы

Как только бомбардировщики закончили свое черное дело, налетели истребители-стервятники с черными крестами на крыльях. Они с устрашающим ревом пикировали, поливая пытающихся спастись людей горячим свинцом из пулеметов. Делали это не спеша, раз за разом возвращаясь к мечущимся на поле беженцам, коровам, автомобилям с красными крестами Исчерпав боезапас, ушли, оставив сотни убитых и раненых.

Мишке повезло: когда началась бомбежка, он упал в еще дымящуюся от взрыва воронку, тем и спасся. А вот его другу не повезло: осколок прошел через голову. Лёшка умер не мучаясь, мгновенно.

Мишка выполз из своего убежища и утонул в криках о помощи, в воплях по убитым, в реве раненых и перепуганных коров. Увидев деда Семёна, он подбежал к нему.

 Деда?! Ты Вовку не видел?

 Жив твой брательник. Вон коровушек ловит. И ты помогай. Может, хоть что-то из стада спасти удастся Иначе мне тюрьма! Да и Володьке тоже не поздоровится!

Только к вечеру удалось согнать в стадо сорок одну корову. Остальные были или убиты и ранены, или разбежались. Оставшиеся мычали и жались друг к дружке.

Лёшку похоронили в одной из воронок, вместе с еще четырьмя погибшими. Таких могил было несколько, в них положили тех, у кого среди беженцев оказались родственники. Остальные же так и остались лежать в поле.

Наскоро подоив буренок, уменьшенное почти вчетверо колхозное стадо погнали по направлению к райцентру.

В надвигающихся сумерках появился город, а там и станция. Но страдания на этом не закончились. На станции царила неразбериха, коровы никому были не нужны.

 Ты что, дед? Какие коровы? Людей спасать надо! Немцы прорвались Утром будут здесь!  слышал Семён Ильич в ответ на свои обращения и от военных, и от железнодорожников.

Наконец ближе к утру он нашел таких же, как и он, горемык, гонящих стадо коров в тыл, им и пристроил свою сорок одну многострадальную коровку Но скотину взяли в стадо с условием, что Семён Ильич сам будет следить за ней.