Худемиддах. У вас был шторм?
Худемиддах, отозвался старший. Мы живём на сквозняке между Маасом и Ваалом. Здесь всегда коль не шторм, так ветер. Полста лет здесь живу всегда дует. Хоть бы раз принесло сто гульденов
Зато вы пышете здоровьем. Пожалуйста, подскажите направление на Наймеген.
Езжайте сюда, на вест, и через девять километров будет трасса «А2». Там направо, а перед Гельдермальсеном следуйте по «А15».
Данкевел. Я только что оттуда. Не хотелось бы возвращаться.
Тогда езжайте прямо на ост по «N322» до указателя на Тиль. Там переберётесь через Ваал и попадёте на «А15».
Отец, зачем же пересекать Ваал? вмешался второй голландец. Это спортивный автомобиль, на нём проще и быстрее доехать по этой стороне. Менеер, всё время держитесь «N322» и через полчаса будете в Наймегене.
Ехать большой дорогой правильно жить. Нестись закоулками что-то таить
Многозначительно промолвив, старик с подозрением посмотрел на «Ланчию».
Откуда у вас автомобиль? спросил он. Это ваш или чужой?
Это машина друга. Я взял её на день сгонять в Наймеген.
А кто ваш друг?
Его телефон на заднем номере. Его имя Дирк. Если позвоните, то зовите патроном.
Патроном? У моей жены ружьё и патронташ с патронами
Старик вытащил из кармана блокнот и ручку и подошёл к «Ланчии».
По этой дороге угнанные автомобили перегоняют в Германию, пояснил его сын. Скажите, ведь это «Дедра»?
Что такое «дедра»? переспросил я.
Это новая модель «Ланчии», и её до сих пор нет в продаже. Нужно быть миллионером, чтобы иметь её. И давать покататься на день, добавил парень.
Я об этом не знал. Сел да поехал. Мне что «Дедра», что зебра всё едино.
Я видел «Дедру» только на фотоснимках. Можно посмотреть салон и мотор?
Да, конечно. Вы любитель спортивных редкостей?
Парень кивнул и заглянул в салон машины.
Это и есть та самая цифровая панель Поразительно!.. восхищению парня не было предела. Вы не слушайте отца и следуйте строго по «N322». В самом конце дороги будет указатель на центр Наймегена.
Ваш отец позвонит в полицию?
Временами отец получает вознаграждение за помощь в розыске угнанных авто, но не думаю, что сейчас позвонит. Это не тот случай. Ведь угонщики не слушают «Классику ФМ».
Из колонок всё ещё пела Каллас, и я тронулся в указанном направлении. Узкая дорога несла меня между двумя великими реками, о которых я много читал. По Ваалу шли большие корабли и баржи, груженные песком, грунтом и камнями то голландцы занимались извечным делом отвоевания земли у моря. Изо дня в день, из года в год, из века в век они насыпали землю, по клочку увеличивая свою жизненную территорию. Этот труд был бы похож на сизифов, но я мчался по цветущему рукотворному краю. Справа и слева были ухоженные поля, разбитые на правильные наделы. И этот плодородный грунт тоже был насыпан поверх болот и камня.
Я мчался среди сельского рая и думал о патроне. Он был для меня загадкой. Кто же он, простой на вид, но властный характером? Имеющий дорогой спортивный автомобиль и без колебания отдавший его незнакомцу? Ведь «Ланчия» только появилась, но не поступила в продажу. Хозяин по-голландски «баас», а патрон это итальянское слово. Дирк явно имеет отношение к Италии, думал я. Или он поклонник итальянского стиля? Судя по фигуре, он спортсмен. Гонщик? Чемпион?
Через полчаса я увидел указатель на центр Наймегена, там быстро сориентировался и нашёл дом Барта. Было полтретьего.
Барт оказался толстым седовласым джентльменом. Поздоровавшись, он пригласил меня в дом.
Вы третий покупатель и мне уже нравитесь, сразу же сказал Барт. Всё, кроме галстука, прилично. С таким галстуком в оперу не пойдёшь, но его можно снять. Выбросьте его в мусорный бак, а я подарю вам другой. Тогда считайте, что «пятёрка» ваша. Я переоденусь, и мы прокатимся на моей старушке, чтобы оценить её. И споём Беллини.
С этими словами он оставил меня на попечении жены, приятной сероглазой дамы.
Вы откуда? спросила она.
Из Ленинграда. Из Советского Союза. Из Русланда, уточнил я, зная о том, что голландцы не сильны в географии.
Хозяйка рассмеялась и внезапно затараторила на хорошем русском.
Неужели из Русланда? А ведь мы с Бартом четверть века прожили в Ленинграде. Мы даже там встретились и женились. Вы же знаете «Совморфрахт»?
Да, конечно же, знаю. Это наш морской монстр.
Барт был представителем голландских стивидоров, а я работала в консульстве. А женились мы в ЗАГСе на Английской набережной. Это было дёшево, стоило всего лишь три рубля. Барт, Барт, закричала она, наш гость из Ленинграда!
Очень приятно, сказал я. Тогда попросите Барта сделать мне скидку. Вы же знаете, как это важно для русского. Скидку в пятьсот гульденов, или даже тысячу.
Барт, сделай нашему русскому гостю скидку! Возьми на тысячу пятьсот меньше! со смехом прокричала хозяйка. А я угощу вас блинчиками по-русски.
Данкевел, мифрау. Блинчики это то, чего здесь не хватает.
Зовите меня просто Анной. У нас принято без церемоний. Мы пять лет на пенсии. Как только вышли на отдых и уехали, так у вас произошла перестройка. Невозможно представить ваши перемены. Хотели бы съездить и посмотреть, но не знаем как.
Я Иван. Посетить Союз сейчас просто. Я пришлю приглашение. Где вы жили в Ленинграде?
Мы снимали небольшую уютную квартиру в Конюшенном переулке, рядом с консульством.
Сейчас там ужасная разруха, Анна. Все дома облезли и осыпаются, балконы падают на голову, а дорога и тротуар в ухабах. Зимой не пробраться. Словно в блокаду.
Ну это не страшно. Русские обязательно возродят своё величие. Ваш народ крепкий. Ленинград прошёл через блокаду, и память этого сильна.
Данкевел, Анна. А я живу совсем недалеко, на Караванной.
На Караванной? Ах, какой там кинотеатр! Вы, конечно, были там?
У нас два кинотеатра. «Родина» и «Аврора».
О, «Аврора»! Это словно бы музей. Там чудесные пирожные бизе. И ведь там подрабатывал тапером Прокофьев?
Да, Анна. А Шостакович в «Родине».
Ленинград незабываем. Там на каждом шагу какое-то открытие. Что вы любите в своём городе больше всего?
Всё. Особенно белые ночи и Летний сад. Пушкинская строфа «И в Летний сад гулять водил» по-особому отзывается в душе каждого ленинградца
В комнату вошёл Барт. Он бросил мне узкий синий галстук.
Вот ваш новый галстук, Иван. Серебряно-голубой с лиловыми цветами. Наймеген это город цветов, и вы приобретёте респектабельный вид. Без столичных закидонов Пахнет жареным луком. Что происходит, Анна? Чем вы занимаетесь с гостем?
Хочу угостить Ивана блинчиками. Ты же знаешь, что русские закатывают в блины фарш с луком. Нужно много лука.
Значит, тест «пятёрки» откладывается. Так вы из Ленинграда? Удивительно. Ведь я уже хотел отключить телефон и не отвечать на звонки. С утра был вал звонков. Словно бы вся Голландия решила купить мою старушку.
Зачем же вы дали объявление?
Это не я дал. Дочь решила избавиться от старого автомобиля и забрать деньги на свои нужды. Я очень удивился, когда утром начали без конца звонить. «Пятёрка», вроде бы, старая и не нужна, да продавать жалко. Словно родная, словно часть души. Вам я продам её, ведь вы пожертвовали оперой, чтобы приехать за ней
Барт, если вы держали свою «БМВ» в Ленинграде, тогда она вернётся на Невский.
Да, Иван, последние два года мы держали её там. На ночь приходилось ставить перед консульством.
Значит, вашей машине лет семь?
Да. А пробег пятьдесят тысяч.
Итак, мы уселись за блины. Барт был коммунистом. Компартия Нидерландов то крепла, то распадалась, временами её запрещали, а за членство в ней сажали. Узнав, что мой отец был делегатом съезда КПСС, хозяева стали считать меня наполовину родственником. За разговором было решено, что восьмого утром я приезжаю на поезде в Наймеген, где Барт будет ждать меня с оформленными бумагами, и я отправляюсь домой.