Людей, привыкших получать постоянную заработную плату, пугает предпринимательство с его неопределенностью, так что даже наемный труд с его риском безработицы уже не кажется им таким уж ненадежным занятием: «Предпринимательство порождает ненадежность, которая, в свою очередь, требует предпринимательства. Вот как можно подытожить порочный круг предпрекариата. Превращение труда в предпринимательство есть не что иное, как другая сторона, фиктивно преподносимая как положительная и творческая, процесса ненадежности наемного труда» (Lorusso 2019, p. 67). Действительно, предпринимательство порождает неопределенность, которая требует предпринимательства. В этом извлечении риска из неопределенности, возрастании энтропии и приращении неопределенности и состоит вызов самовоспроизводства. Наемный труд, при котором большинство населения выступает лишь как средство, а не как субъект, больше не позволяет дать ответ на этот вызов. Гонка с неопределенностью постепенно выходит за пределы этапа, на котором к ней допускались участники на «машинах» с наемным трудом.
3. Обычный порядок
Обычный выбор и моральный мир
Капиталистическое общество-система, основанное на неограниченном протесте, на рациональном выборе, на контрнормах и разрушении норм, постепенно отказывается от своих традиций и морали, и подходит к своему распаду. Любое разрушение норм имеет пределы, за которыми наступает гибель общества-культуры. Эти пределы мы называем обычаями или супернормами. По существу, обычай есть следующий этап в развитии смыслов: если контрнорма отрицала норму, то обычай отрицает контрнорму. Контр-контрнорма это норма, то есть возрастание сложности общества-культуры возвращает к традиции на новом уровне.
Обычаи не могут быть разрушены, замещены никакими контрнормами без того, чтобы при этом не погибло общество. Для разных обществ могут быть разные супернормы, но они всегда есть. Одно общество не может разрешить многообразие гендеров, другое выращивание детей в пробирке, третье сожжение книг, четвертое не готово мириться с людоедством. Общество, которое готово разрешить все, прекращает существовать. Обычаи являются неявным и непреложным законом, непреложность которого вытекает из его неявности:
«Обычаем в отличие от условности и права мы будем называть не гарантированное внешним образом правило, которым действующее лицо фактически руководствуется добровольно то ли просто не задумываясь, то ли из удобства или по каким-либо другим причинам и вероятного следования которому оно из тех же соображений может ждать от людей того же круга. В этом смысле обычаи не являются чем-то значимым; ни от кого не требуют их соблюдения» (Вебер 1990, с. 634).
Один человек может называть супернормы моралью, другой Богом, третий традицией. Необходимость супернорм обусловлена негативно и позитивно. Их отрицательная необходимость вытекает из принципиальной невозможности познать все одним лишь разумом. Традиционный выбор был основан на вере, то есть на смыслах, выходящих за пределы всякого возможного опыта. За столетия Нового времени границы опыта расширились самым непредставимым образом, но от этого лишь расширилась область того, что невозможно знать. Конечность собственной жизни приводит индивидов к глубокому осознанию своей и чужой личности и ее ценности. Смерть как ожидание собственной смерти или переживание смерти другого это то, что вызывает наиболее сильные эмоции у человека и становится основанием для общих ценностей. «Каждый человек движется от единственного в своем роде положения внутри уникального переплетения человеческих отношений через единственную в своем роде историю к смерти» (Элиас 2001, с. 40). Страх смерти и представление о здешнем и потустороннем та область, которая питает религию, мораль и обычай.
Положительная необходимость супернорм вытекает из потребности в творчестве. Для обычного общества характерен другой порядок, чем для традиционного или коммерческого. В отличие от традиционного общества, оно поощряет контрсмыслы на личном уровне, уровне отдельных индивидов, поскольку его развитие требует творчества. В отличие же от коммерческого общества, оно ограничивает контрсмыслы на уровне общества в целом постольку, поскольку они препятствуют его самосохранению. То, что было преимуществом при капитализме, становится недостатком в обычном обществе. Всеобщий протест против традиции был источником контрнорм и движущей силой капитализма, в обычном же обществе он превращается в источник нестабильности и хаоса, лишенный всякого созидательного начала.
Традицию невозможно отменить, ее можно лишь изменить, превратив в рациональную традицию. Изменение традиции требует примерно столько же времени, сколько и ее создание. Супернормы как требования и стандарты и поддерживающие их институты оказываются панцирем, внутри которого и в направлении которого только и возможно творчество. Полагаясь лишь на человеческий и реальный капитал, нельзя решать те вопросы, которые требуют социального капитала, или общественных благ. Шумпетер видел это так применительно к его времени: