Чтобы понять глубочайшие уровни разума, мы должны обратиться к квинтэссенции глубинной психологии психоанализу.
Моя теория о причинах сексуального возбуждения и значении сексуальных фантазий это психоаналитическая теория, на которую повлияли годы знакомства с психоаналитическими исследованиями сексуальности. Однако, психоанализ тоже часто терпит неудачу в своих попытках объяснить сексуальное возбуждение. В ходе моего обучения я пришёл к выводу, что большинство психоаналитических теорий о сексуальном возбуждении, по-видимому, не соответствуют тому, что я наблюдал в своей собственной клинической работе. Хотя психоанализ уникален в своей попытке исследовать глубинные психологические истоки сексуального желания, его объяснения того, что он находит, часто ошибочны. (Были и есть исключения. Такие теоретики психоанализа, как Robert Stoller, Ethel Spector Person, Jessica Benjamin, Nancy Chodorow и Christopher Bollas, внесли важный вклад в наше понимание сексуального желания и сыграли важную роль в развитии моих собственных идей. Прежде всего, мне посчастливилось учиться у Joseph Weiss, чей вклад в мое собственное мышление был неоценим и будет подробно обсужден позже.)
Психоаналитики склонны тонко патологизировать сексуальность, рассматривая сексуальные фантазии, выходящие за рамки общепринятых норм, как нездоровые. Разум изображается как котел темных и антиобщественных желаний. Аналитики склонны интерпретировать извращённые, или то, что они называют извращёнными фантазиями, как вызванные изначально извращёнными или порочными желаниями. У меня другая точка зрения. Я не думаю, что сексуальностью движут извращённые желания.
Я думаю, что это продиктовано прямолинейным стремлением к удовольствию и безопасности. Извращённость это всего лишь сложный маршрут, который некоторым людям необходимо пройти, чтобы безопасно испытывать удовольствие. Далее, я надеюсь показать, что многие жизненные трудности проистекают из иррациональных, бессознательных убеждений и сопровождающих их чувств, которые были сформированы в детстве, убеждений, препятствующих нормальному развитию и удовлетворению потребностей, включая сексуальное удовлетворение. Большинство из нас сдерживаются этими убеждениями как в спальне, так и за её пределами, и мы постоянно боремся за то, чтобы преодолеть их и овладеть ими. Сексуальные фантазии и предпочтения представляют собой сложную попытку противодействовать определённым иррациональным убеждениям и овладеть ими, чтобы получить большее эротическое удовольствие.
Психоаналитики, например, склонны рассматривать многие формы сексуальности как основанные на враждебности. Моя точка зрения заключается в том, что враждебность, часто наблюдаемая в сексуальных фантазиях, по своей сути не доставляет удовольствия, но функционирует как средство, с помощью которого на мгновение преодолеваются барьеры на пути к сексуальному удовольствию в частности, определённые иррациональные бессознательные убеждения.
Многие психоаналитики были бы склонны рассматривать фантазию моей пациентки Джен об изнасиловании, как вызванную первичным желанием подчиняться. Я считаю, что у Джен было совершенно нормальное желание сексуального удовольствия, но из-за особых саморазрушительных убеждений ей пришлось использовать фантазию о доминировании, чтобы достичь этого удовольствия.
Открытия Фрейда были монументальными, но и предвзятыми во многих отношениях. Он мог быть, как догматиком, так и блестящим, женоненавистником, а также революционером, и он оставил запутанное и сложное наследие. Психоанализ сегодня не говорит в один голос. Это настоящая Вавилонская башня со множеством конкурирующих точек зрения.
Точка зрения, лежащая в основе как моей клинической работы, так и моих представлений о сексуальности, впервые была сформулирована психоаналитиком Джозефом Вайссом (Joseph Weiss).
В сотрудничестве со своим коллегой Гарольдом Сэмпсоном, Вайсс основал исследовательскую программу в Сан-Франциско, которая систематически проверяла и подтверждала его теории о важности иррациональных, бессознательных убеждений в создании психологических запретов и страданий, а также о сложных способах, с помощью которых пациенты в психотерапии стремятся овладеть или опровергнуть эти убеждения для того, чтобы получать от жизни больше (Вайсс, Сэмпсон, Психоаналитический процесс и Вайсс, Как работает психотерапия). Как я расскажу в главе 5, исследования Вайсса и Сэмпсона привели их не только к появлению нового подхода к пониманию психологических проблем, но и к созданию нового подхода к психотерапевтическому лечению, подхода, направленного на утверждение и облегчение врожденного стремления пациента к здоровью. В духе работ Вайсса мой теоретический и клинический подход к сексуальности является позитивным, рассматривая сексуальные фантазии и возбуждение как результат бессознательной попытки решить проблемы, а не воссоздавать их, как того хотели бы многие психоаналитики.
Сексуальность индивида принимает множество форм, но основной смысл всегда один и тот же. Независимо от того, является ли сексуальное возбуждение этого человека реакцией на картинку, человека, сексуальную позу или тщательно продуманную мечту наяву, оно проистекает из одного и того же набора психологических факторов. Джен, например, не только мечтает о сексуальном доминировании, но и предпочитает быть внизу во время самого секса, и её сексуально привлекают мужчины, которые выглядят сильными и безжалостными. Один и тот же набор основных психологических проблем вызывал возбуждение во всех этих ситуациях. В конце концов, сексуальное возбуждение ощущается одинаково и имеет одно и то же значение независимо от ситуации, которая его вызывает. Фантазия о том, чтобы быть изнасилованной незнакомцем, субъективно может сильно отличаться от возбуждения от кого-то, кто просто выглядит сильным и выносливым первое воспринимается как личная форма мышления, второе как простая реакция но возбуждение, связанное с обоими, исходит из одного и того же психологического источника. Сексуальные предпочтения это всего лишь сексуальные фантазии, которые разыгрываются во внешнем мире.
Но разве мы обычно не практикуем свою сексуальность иначе, чем мечтаем об этом наяву? Разве это не правда, что наше поведение с партнёром может не соответствовать нашим фантазиям? Очевидно, что сексуальное поведение гораздо в большей степени подвержено социальным запретам и потенциальному смущению, чем личная мечта наяву, а секс с партнёром требует компромисса и приспособления способами, которые отсутствуют в фантазиях. Эти различия объясняют очевидные расхождения между нашими личными желаниями и нашим поведением на публике. Тем не менее, то, что мы больше всего хотели бы сделать, хотя иногда и секретно, похоже на то, что нам нравится воображать, и происходит из того же источника. Мы можем идти на компромиссы в своих действиях (и даже получать от них удовольствие), но глубинные причины нашего удовольствия остаются теми же, что и в наших самых сокровенных мечтах наяву. И эти причины обычно скрыты от нашего взора или, выражаясь языком психоанализа, являются бессознательными.
Джен понятия не имела, почему имитация сценария квази-изнасилования возбудила её. Как нам предстояло узнать позже, на то были причины, но эти причины не были осознанными, и поначалу она не могла сформулировать, почему эта фантазия её возбуждала. На самом деле, это смущало её, потому что противоречило её представлению о себе как о сильной и уверенной в себе женщине. Почему грубость бесчувственного мужчины в постели должна была довести её до оргазма, когда такой мужчина и такой способ общения обычно вызывали у неё отвращение? Джен беспокоилась, что она, должно быть, мазохистка. И все же что-то в этой сцене квази-изнасилования возбудило её. То, что это что-то было совершенно неосознанным, усугубляло её стыд. Она не понимала, почему доминирование возбуждало её, и беспокоилась, что фантазия исходит из какого-то постыдного места в ней.