Остров страха. Возрождение - Роман Грачёв

Остров страха. Возрождение

Роман Грачев

Посвящается моей дочери Диане

© Роман Грачев, 2023

ISBN 978-5-0060-8399-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Телесериал «Спящие» существует. На портале «КиноПоиск» он представлен так: «Полковник ФСБ пытается разоблачить заговор иностранных спецслужб. Игорь Петренко в триллере Юрия Быкова».

Режиссер и сценарист фильмов «Дурак», «Майор», «Завод» и других серьезных драм, Юрий Быков публично извинялся за эту работу. «Спящие» стоили ему нервов и отчасти потери репутации, а также обернулись глубокой депрессией, из которой он едва выбрался (собирался даже вовсе уйти из кино, но, к счастью, не исполнил свою угрозу).

Обо всем этом я вспомнил лишь в процессе работы над «Островом», когда уже придумал своих «Спящих», не имеющих к шпионским страстям никакого отношения. Передо мной встала дилемма: либо поменять название, мелькающее в книге почти в каждой главе («Зудящие», «Снующие», «Жующие»  чем не варианты?), либо все оставить как есть, предупредив читателя, что совпадения случайны. Как видите, я выбрал второй вариант.

Остров Страха тоже существует. Это остров Морской, что в самом центре южноуральского озера Увильды. Обычный островок в трех километрах от берега: лесистый холм, камни, парящие вокруг чайки (взгляните на обложку). Идея наделить его мистической силой посетила меня, когда я попытался сплавать к нему на лодке. Давно мечтал это сделать.

Первые полчаса все шло хорошо. На середине пути я насмерть перепугался и опустил весла. Меня окружали квадратные километры сплошной воды, а со стороны Морского навстречу пошла волна. Она взялась из ниоткуда и явно собиралась меня сожрать. Я спешно повернул обратно.

Мысль о том, что достигнуть цели (воплотить давнюю мечту) мешает только страх, и ничего больше, легла в основу романа «Остров страха», вышедшего в 2010 году. Спустя 13 лет я написал продолжение истории, и на этот раз одной из главных тем стала тщетность эскапизма. Впрочем, вы наверняка найдете здесь что-то свое, и я не буду возражать.

Вы заметите также, что в обоих романах ни разу не упоминаются реальные названия Озера и Острова. Дело в том, что прямое указание на Увильды и прилегающие локации (поселков Речной Жемчуг и Подгорный не существует, но они как бы есть) может быть неоднозначно воспринято теми южноуральскими читателями, которые уверены, что в нашей жизни нет места волшебству и мистике. Даже классические сказы Бажова не убеждают в обратном, и не в этом ли, помимо прочего, проявляется наша знаменитая «суровость»?

Как бы то ни было, давайте на время отвлечемся от забот мирских и дел суетных. Волшебство существует, и оно ближе, чем нам кажется. Достаточно лишь взглянуть на привычный мир «из любого другого окна».1

Часть I. Пятьдесят

«Чудов дом»

Глава 1. Презентация

Любая история начинается с яркого центрального образа. У тебя еще нет в голове деталей, и персонажи существуют лишь в виде набросков, но центральный образ  есть. И он разъедает твой мозг, орет тебе прямо в ухо, как морда с картины Мунка «Крик», требуя вставить его в рамку. Если орет достаточно долго, ты принимаешься за работу, но случается и так, что образ выветривается быстрее, чем аромат поддельных французских духов.

Некоторые коллеги-писатели со мной не согласятся. Я знаю по крайней мере двоих. Это мои старые друзья, братья-близнецы Федя и Савва Боровские, которые за кружкой доброго темного пива под сухарики не преминут напомнить об ущербности моего метода написания историй: «Макс, интуиция  девка капризная и непредсказуемая,  с важным видом изрекал Федя, лидер дуэта, серьезный и основательный.  Сегодня она вся твоя, а завтра голова болит или вообще месячные. Доверишься такой  скиснешь. Бери пример с нас».

Эти двое, как и некоторые другие, с которыми я предпочитаю не общаться, избегая встреч даже на случайных светских приемах, придерживались иной технологии сочинительства. Они всегда следовали четко выстроенному плану, над которым корпели едва ли не дольше, чем над собственно текстом. Сначала они придумывали финал («убийца  дворецкий», хихикал я, по-дружески подтрунивая над близнецами), затем возвращались к завязке, старательно выводили галерею персонажей, придавая им черты порой гротескные и зыбкие. Далее, будто рисуя схему на бумаге для черчения, ребята набрасывали сюжет. Даже не набрасывали  «пропиливали бумагу» до дыр, и ничто не могло отвратить их от намеченного плана. Если упомянутый «дворецкий»  милейший, кстати, человек, седовласый божий одуванчик, отдавший служению хозяевам добрую половину своей жизни  категорически не желал становиться убийцей, Боровские насильно впихивали ему в руки кухонный тесак и благословляли на битву за наследство.

Впрочем, не буду злословить, ребята они хорошие, и книги у них раскупались неплохо, особенно в электронном формате (будь трижды проклят технический прогресс). Однако в идеологическом споре «как писать книги» мы все оставались при своем. Для меня превыше всего центральный образ. И ситуация. А уж «мясо» в процессе нарастает само.

Главным центральным образом  не новой книги, но, пожалуй, всей моей предыдущей жизни  стала тьма за пределами освещенной лужайки перед загородным домом. Моим домом. Я стою на скрипучих деревянных ступенях и пытаюсь хоть что-то разглядеть в черной стене леса, но лес непреклонно скрытен. Не шелохнется. «Ночь нежна»,  тянула хрустальным голосом певица Валерия, когда еще была женой Шульгина Не знаю, кто ей сказал, ведь на самом деле ничего нежного в ночи нет. Она пугает до мурашек в паху. Ночь вокруг одинокого загородного дома  это вам не City Never Sleep.

Тихо. Такой мертвой тишины я в жизни своей не слышал. В городе ночью нигде не скрыться от постоянного фона, а здесь не шумит даже листва. Мне кажется, что еще минута, и тьма засосет меня, как некая зловещая субстанция. Я поднимаю голову и смотрю в небо, надеясь увидеть хоть пару-тройку звезд, которые напомнили бы мне, что я нахожусь в реальном мире. Просто наступила ночь, и через несколько часов ее сменит утро. Земной шарик сделает пол-оборота, и мир вновь наполнится звуками и светом.

Неожиданно в ночи вспыхивают два больших светящихся глаза. Одновременно раздается громкий звериный рык. Это заработал двигатель. На подъездной дорожке стоит автомобиль. Я не вижу, кто находится в машине  слишком много света, я будто стою на сцене под лучами софитов. Ноги мои покрываются льдом. Кажется, нет образа более пугающего, чем горящие в кромешной тьме фары автомобиля. Я боюсь его с детства

Мне бы поинтересоваться, что там за люди и какого черта они делают на частной территории, но никто не заставит меня это сделать. Не хочу знать, что будет, если машина тронется вперед по дорожке. Это только в фильмах ужасов герои настолько безрассудны  просто кретины, чего уж там,  что лезут в любые дыры, где им гарантированно вырвут кадык. В реальности всё иначе, поэтому я захожу в дом, стараясь не показывать ночным гостям, как сильно напуган. Я переставляю ноги медленно, расслабленно, будто только что вернулся с вечерней прогулки. Неспешно открываю дверь и вхожу.

Оказавшись внутри, я запираюсь на внутренний замок и для верности еще задвигаю засов. Я помню, что засов  палка о двух концах: если отгородиться таким образом от внешнего мира и внезапно склеить ласты, то дверь придется пилить болгаркой. Однако в эту вязкую пугающую ночь мне не до гипотетических клейких ласт. Я в домике. И далее ничего странного и страшного не произойдет. Не должно

История, которую я хочу вам рассказать, случилась четыре года назад. Некоторые детали забылись, как и лица случайных людей, невольных участников событий, но многослойный центральный образ  ночь, крыльцо и глаза-фары  до сих пор живет в моей голове. Может, именно поэтому я и решился сейчас заговорить.