Ты же знаешь, что да.
Тогда не останавливайся.
Что ты имеешь в виду?
Фотографируй! Ангелина дождалась очередной вспышки, расстегнула блузку и поставила ногу на невысокую могильную плиту. И так!
С удовольствием. Шумахер сделал несколько снимков, подошёл к девушке и мягко провёл рукой по её бедру.
Ангелина прильнула к молодому мужчине и крепко поцеловала в губы. Крепко и горячо. И так долго, что сделавшая ещё глоток виски Кристина рассмеялась и спросила:
Вас сфотографировать?
Лучше сразу видео, пробормотал увлёкшийся Шумахер, чьи руки мягко скользили по телу девушки.
Пошла жара, прокомментировала Кристина.
Ангелина захихикала, но в этот момент штык лопаты ударился во что-то твёрдое и Бочка сообщил:
Докопался.
Быстро ты с лёгким сожалением протянул Шумахер, поцеловал Ангелину и вернулся к могиле: Гроб?
Гроб, гроб, подтвердил Бочка. На кой ляд они его так глубоко зарыли? Заколебёшься, пока докопаешься.
Надо было человека нанять, хихикнула Ангелина, поправляя задранный Шумахером бюстгальтер.
Вижу, вы время зря не теряли, заметил Бочка.
Выбирайся из ямы и тебе достанется.
Обещаешь?
Конечно, милый.
Это старая могила? неожиданно спросила Кристина.
Крест древний, вокруг всё заросло конечно, старая, ответил Шумахер, не глядя на девушку. А в чём дело?
Я вдруг подумала Кристина коротко вздохнула. Там же будет череп? Не голова?
А что не так с мёртвыми головами? поинтересовался в ответ Шумахер.
Они вонючие и гнилые, помогла подруге Ангелина. И сморщила носик. Лучше череп. К тому же он прикольнее.
Череп, череп, сообщил из ямы Бочка. Он как раз сломал крышку гроба и вытащил «сувенир». Лови.
И бросил добычу вверх.
Ой!
Не ожидавшая подобного Кристина резко подалась назад, и череп поймал Шумахер. Рассмеялся и сунул его Ангелине:
Подержи. А сам наклонился к осквернённой могиле. Вылезай.
Руку дай.
Бочка выкинул из ямы лопату, с помощью друга выбрался на поверхность и плюнул в могилу:
Счастливо оставаться.
Шумахер поддержал друга и сделал глоток из бутылки.
Мне оставил? спросил Бочка.
Конечно. Шумахер отдал бутылку, в которой оставалось не меньше трети виски, и перевёл взгляд на девушку: Что скажешь?
Неплохой экземпляр, оценила Ангелина, вертя в руках череп. Сгнил не сильно, крепкий.
Зачем он вам? тихо спросила Кристина, которая всё ещё стояла в шаге позади.
Думаешь, мы в зал черепа из кабинета анатомии принесли? Бочка вопросительно изогнул правую бровь. Или ты решила, что это пластиковые китайские поделки с «Али-экспресса»?
Если так, то за кого ты нас принимаешь? поинтересовался Шумахер.
Так все те черепа Кристина была по-настоящему удивлена.
Из могил, подтвердил Бочка. Все черепа, которые ты видела в зале настоящие.
И когда-то были людьми
Когда-то все мы были людьми, обронил Шумахер.
Сказал, вроде, небрежно, полушутя, однако тон получился таким, что Бочка бросил на друга удивлённый взгляд. Но промолчал.
Интересно, кем он был? продолжила Кристина, глядя на череп, с которым продолжала забавляться подруга.
На табличке было имя, можешь поискать её и узнать, предложил Бочка.
Это имя, просто имя, не более, девушка помолчала. Неужели вам всё равно, какие дела за ним стоят?
За именем?
За именем и за человеком.
Это была самая обычная, ничем не выделяющаяся могила, ответил Бочка. А значит, дела за тем, кто в ней лежит, стоят самые обычные: родился, учился, женился, где-то работал, умер. Всё.
Теперь лежит без головы, хихикнула Ангелина.
Плевать, добавил Шумахер.
Всем плевать, вздохнула Кристина. А мне всё равно интересно, кем он был? Мужчиной или женщиной? Хорошим человеком или плохим? Чем занимался? Как умер?
Зачем тебе это знать? не понял Бочка.
Мы вскрыли его последний дом и отняли голову Мне кажется, следует проявить хоть капельку уважения, ответила девушка.
Зачем уважение тому, для кого всё закончилось? искренне удивился Шумахер. Он гнил здесь десятки лет, и за всё это время им заинтересовались только мы. Есть повод порадоваться.
Нам?
Ему.
Его башке будет намного веселее в нашем зале, чем в сырой земле, громко рассмеялась Ангелина. Затем поцеловала череп в лоб и прижала к груди. Вспомни, как это было, дурашка.
Кажется, кто-то завёлся, игриво заметил Шумахер.
Давно уже, не стала скрывать Ангелина, продолжая тискать череп. Когда ты меня лапал у могилы.
Я всё слышал, вставил своё слово Бочка.
На самом интересном месте ты заорал, что докопался до гроба. Очень не вовремя.
А то что?
А то всё могло зайти очень далеко. Ангелина задрала блузку.
Кристина закатила глаза. Шумахер сделал маленький шаг к Ангелине, но девушка подбежала к покосившемуся кресту и попросила:
Фотографируй! Положила череп на левую ладонь и уставилась в пустые глазницы.
Какой кадр!
Может, поедем уже? спросила Кристина, которую стало тяготить пребывание на кладбище.
Сейчас поедем, пообещала Ангелина.
Но вместо того, чтобы направиться к машине, она насадила череп на крест, вновь расстегнула блузку и приняла вызывающую позу.
Фотографируй!
Шумахер издал одобрительное восклицание и поднял фотоаппарат. Бочка же обнял Кристину и предложил бутылку:
Ещё глоток. Чтобы стало весело как всем.
Иди ко мне, позвала подругу Ангелина. Почувствуй себя ведьмой!
Расслабься, прошептал Бочка. Сегодня такая ночь
«Такая ночь»
Они уже нарушили массу запретов и нарушат остальные. Если, конечно, осталось что нарушать. Они давно вышли за рамки, а здесь, на кладбище, просто переступили через очередную черту, и вседозволенность туманила головы сильнее алкоголя. Им было хорошо.
Кристина сделала глоток крепкого виски и засмеялась. Легко, по-настоящему. Через голову стянула майку, под которой не оказалось ни бюстгальтера, ни топика, и встала рядом с подругой.
Мы ведьмы!
И ответила на жаркий поцелуй Ангелины.
Какой кадр!
Ангелина сбросила блузку, бюстгальтер и шорты. Кристина последовала её примеру и теперь на девушках оставались только трусики.
Кажется, мы зря не брали их с собой раньше, пробормотал Бочка, завинчивая на опустевшей бутылке пробку. Оставлять её здесь он не собирался. Я уже забыл об усталости.
Впрочем, сейчас они с Шумахером готовы были позабыть обо всём на свете слишком уж горячей получалась фотосессия.
Мы ведьмы!
Да! поддержал девушек Шумахер.
Но остался на месте, не мешая Ангелине и Кристине резвиться. Остался, несмотря на то, что позы и движения «ведьм» становились всё более призывными. Не откровенно зовущими, но обещающими девушки знали, как реагируют на них спутники, и давно позабыли о смущении.
Ночь! Кладбище! Череп! провозгласила Ангелина.
Она присела перед извивающейся под неслышную музыку подругой, провела руками по бёдрам и стала медленно стягивать трусики.
Я ведьма! воскликнула Кристина, обеими руками поднимая над собой череп. Вы сделали меня такой! И теперь трепещите!
Шумахер продолжал фотографировать, а Бочка почувствовал, что оставаться сторонним наблюдателем ему осталось недолго не выдержит. Он медленно, не желая торопиться, расстегнул на рубашке пуговицу, затем ещё одну, понял, что замечен Ангелина ему улыбнулась и провела языком по губам, расстегнул следующую
И вздрогнул, услышав изумлённый возглас:
Что вы здесь делаете?!
«Развлекаться» они приехали на старое и довольно большое кладбище, на территорию проникли через пролом в заборе, могилу выбрали на дальнем краю и надеялись остаться незамеченными. Но, видимо, слишком увлеклись, и громкие голоса, а также вспышки фотоаппарата привлекли внимание местного работника. Или же сторож чересчур хорошо относился к своим обязанностям и не пренебрегал ночными обходами. Но как бы там ни было, старик ошибся, решив, что одного его появления будет достаточно, чтобы хулиганы ретировались. И если девушки среагировали «как положено»: Кристина взвизгнула, Ангелина выругалась, обе похватали одежду и поспешили спрятаться за могилами, то их спутники, убедившись, что сторож явился один, повели себя совсем не так, как застигнутые на месте преступления вандалы.