Садись. велела я. И села первой. Зашуршала свертком.
Йен подчинился, с интересом осматривая площадь. И удивленно замер, когда я сунула ему прямо под нос булочку.
Держи.
Он медленно принял ее из моих рук, не отрывая взгляда. Словно это была не простая выпечка, а что-то невероятно ценное.
Булочки, как в пекаре госпожи Джазе, в столице, конечно, не пекут. Но эта даже вкуснее. Тебе понравится.
Шани?
Ммм?
Можно я тебя обниму?
Вопрос застал меня врасплох
Что это с тобой? Помнится, ночью ты не был таким нерешительным.
Йен фыркнул, сдерживая смех. Его распирало от счастья. Он весь светился.
Не говори такие двусмысленные вещи, Шани. Что если кто-то услышит? Тебя могут неправильно понять. задумавшись на мгновение, он широко улыбнулся, И мне, чтобы спасти твою честь, придется на тебе жениться.
Не найдясь с ответом, я предпочла сделать вид, что ничего не слышала.
Поняв, что я не собираюсь никак реагировать, Йен решил напомнить о своей просьбе:
Обнять тебя
Нельзя.
Почему? он склонился ко мне.
Я кивнула вперед. К нам, с мрачным видом на хорошей скорости, приближался высокий парень в парадной форме имперского гвардейца белой с золотой отделкой.
Кел неправильно понял происходящее и спешил избавить меня от навязчивого внимания слишком наглого парня. А Йен и правда со стороны мог показаться наглым. Сидел слишком близко, заглядывал в лицо, делал все, чтобы привлечь к мое внимание.
Это Кел? он с интересом следил за приближением гвардейца.
Да.
Я встала и вышла вперед, чтобы избежать неловкой сцены. Похлопала по спине, влетевшего в мои объятия брата и произнесла раньше, чем он успел сдвинуть меня в сторону:
Посмотри, Кел, кто заглянул в гости.
Кто? спросил он, с явной угрозой, глядя на Йена поверх моей головы.
Я уже и не помнила в какой момент мы поменялись местами и заботиться стали обо мне. Старшей все так же была я, но незаметно для себя стала излишне опекаемой. Если бы я хотела завести семью, это могло бы стать проблемой, но я не имела ничего против статуса старой девы и ничего не собиралась менять. Я больше не хотела брать на себя ответственность ни за одну жизнь.
Йен. произнесла я, обернувшись через плечо. Отпускать меня брат не торопился.
Кел замер, недоверчиво глядя на того, кого уже записал в развратники и готовился пинками гнать прочь. Йен поднялся, представ перед ним во всей красе. В детстве он уступал Келу в росте и в развороте плеч. Прошло столько лет, но ничего не изменилось.
На фоне брата, Йен казался изящным и хрупким
Так и не скажешь, что он мог бы хоть кого-то убить.
Волче? недоверчиво позвал Кел.
Йен недовольно поморщился.
Не зови меня так.
Напряжение, витавшее в воздухе, рассеивалось. Келэн больше не планировал никого колотить. Он улыбался. Растерянно и немного робко.
Тогда Йенни? весело предложил он.
Йен закатил глаза.
Ты неисправим.
Кел засмеялся. Мне всегда нравился его смех, жаль, после переезда в столицу, слышала его я редко.
Зато ты изменился. Просто не узнать.
Я сдавленно пискнула, когда мои ноги оторвались от земли. Кел просто поднял меня, все так же прижимая к себе, шагнул к Йену. И я оказалась зажата между двух тел.
Я так рад, что мы снова все вместе
Это ненадолго, если ты продолжишь так же сжимать. придушенно прошептал Йен.
Разве не ты хотел обниматься? сдавленно напомнила я, исключительно из вредности. Объятия брата и правда были излишне крепкими. Чем же теперь недоволен?
Йен издал странный звук глухого негодования.
Вернув долгожданную свободу, я сунула в руки Кела оставшуюся булочку и с гордостью за хорошо выполненную работу, вытерла чистые руки о бока платья дурная привычка, появившаяся у меня после того, как стала носить фартук.
Под рукой что-то зашуршало и я вспомнила о цветке, в который Йен превратил записку, и который мне пришлось разобрать. Вытащить его я не успела. Йен, разделив пополам свою булочку, протянул часть мне. Это было очень трогательно, но я отвела его руку.
Теперь я могу позволить себе куда больше, чем раньше. Просто ешь.
Кел покосился на него с усмешкой.
Шани теперь работает в одной из популярнейших пекарен столицы. произнес он с важным видом. Будто и не отговаривал меня четыре года назад, принимать предложение мистрис Малии. Ему казалось подозрительным, что такая состоятельная дама хочет переманить к себе простую работницу какой-то захудалой кондитерской.
Тогда мне тоже это показалось странным, но я решила рискнуть. И не секунды об этом не пожалела.
Мистрис так толком и не смогла объяснить чем именно я ей приглянулась. Когда я спросила ее об этом, она просто пожала плечами и призналась:
Мне понравилась твоя улыбка. Сразу захотелось что-нибудь у тебя купить.
Вероятно, за свое место работы благодарить я должна была обучившую меня всему, госпожу Джазе
Я вытащила из кармана записку. Йен узнал ее сразу. Расцвел.
Сделай как было. я протянула ему листок.
До парада оставалось чуть больше часа, у нас еще было время в запасе.
Он послушно принялся вертеть бумагу в пальцах, загибая и разглаживая. Не прошло и нескольких минут, как Йен отдал мне бумажный цветок.
Кел присвистнул. Отнял его у меня, заинтересованно рассматривая белые лепестки.
Похоже на камелию.
Так и есть. Йен был горд собой.
На языке цветов Камелия:
Белая восхищение, «Ты восхитительна!»
Красная огонь, пламя, «Ты пламя в моем сердце!»
Розовая тоска по кому-то, «Тоскую по тебе».
Я забрала цветок обратно, пока брат не успел прибрать его к рукам. Уж слишком заинтересованно Кел рассматривал белые лепестки.
Если понравилось. Попроси, может Йен и тебе сделает. А это мое.
Зачем бы мне, насупился он, отвернувшись. Келу нравилось много того, в чем он стыдился признаваться, считая это недостойным мужчины. Но я и не представлял, что альсы занимаются чем-то настолько невинным.
Меня обучал не альс.
О старике из меерцев, Йен рассказывал с теплотой. О том, как они не могли понять друг друга, не зная языка, и о том, как несмотря на это, старик сумел обучил его такому необычайному умению. Были знакомы они всего год, но Йен успел привязаться к старику. Это было видно.
Я опустила глаза на цветок, страшась того темного и злого, что кольнуло мое сердце. Мне было радостно от того, что за эти шесть лет в жизни Йена было и что-то хорошее, и в тоже время меня мучало унизительное чувство ревности от ощущения, что меня заменили.
Я хорошо знала это чувство. Часто испытывала его в детстве, после того, как родился Кел. Родителям пришлось разделить заботу и любовь на нас двоих, я стала получать меньше внимания и винила во всем брата, пока не поняла, как глупа была моя ревность.
Конечно, тогда я не могла еще дать название своим чувствам, но уже понимала, что они меня только разрушают.
Пыталась с ними справиться. Преуспела
А сейчас вновь ревновала.
Было стыдно смотреть на Йена.
Не пора ли нам идти? спросил Кел, щурясь на солнце. Его не терзали бесполезные чувства и не мучали угрызения совести.
Пока горожане толкались внизу, растянувшись на всю центральную улицу, мы прошли подворотнями и поднялись на крышу одного из зданий. Трехэтажного дома старой постройки. С плоской крышей, барельефом в виде львиных голов, и кованными ограждениями полукруглых балкончиков на третьем этаже.
Кел проворно спрыгнул с крыши на центральный балкон и вытянул вверх руки, готовый ловить меня. В первый раз было страшно, сейчас же, я без раздумий, соскользнула вниз и через мгновение уже твердо стояла на ногах и поправляла платье. Рядом неслышно приземлился Йен.
Двустворчатые, стеклянные двери ведущие внутрь, были заперты и задернуты изнутри тяжелыми шторами.
Удачное место. признал Йен. С балкона открывался чудесный вид на всю улицу. Но что мы будем делать, если нас заметят хозяева?