Пять
Майя ведет машину с опущенными окнами, позволяя летнему воздуху ворваться внутрь и унести звук их голосов, подпевающих каверу Tender Wallpaper на балладу об убийстве, под названием «Две сестры». Кондиционер сломан, но проигрыватель компакт-дисков работает, и они с Обри поют от души, точно проходят прослушивание для мюзикла. Обе в шортах, под которые заранее надеты купальники, и в кроссовках, майки и полотенца на заднем сиденье. Обри наносит солнцезащитный крем на свое чуть веснушчатое лицо, ее вишнево-черные волосы треплет ветер, в то время как мимо проносится мир, полный листвы и множества оттенков зеленого.
Когда они подъезжают к обочине, Майя паркует машину своей мамы позади «Харлей-Дэвидсона». Воздух здесь прохладнее, чем в городе. Майя и Обри идут по тропинке через лес, отмахиваясь от комаров.
Обычно, как старым добрым друзьям, им не сложно молчать друг с другом. Но сегодняшняя тишина ощущается иначе. От нее холодно. У Майи возникает ощущение, что Обри чем-то расстроена, и это уже длится в течение последних нескольких недель. Она заметила резкость в тоне Обри, а порой и язвительность в ее смехе. Есть вероятность, что Майе это только кажется, однако она уверена в обратном, и ее бесит, что Обри просто не расскажет, что творится у нее в голове.
И для кого же этот шарф? спрашивает Майя, просто чтобы что-то сказать.
Обри, идущая впереди нее, не оглядываясь бросает:
Это секрет.
Еще полчаса назад Майя даже не подозревала, что Обри умеет вязать. Но когда девушка приехала забрать подругу, обнаружила ее сидящей на крыльце своего двухэтажного дома и вяжущей шарф. Ее руки двигались с грациозной, отработанной легкостью, и лимонно-зеленое плетение сползало из-под спиц.
Майя всегда думала, что они знают друг о друге все.
Они подходят к водопаду через несколько минут. Глубокий темный омут блестит, как павлиньи перья. Радуги парят в брызгах, отражающихся от скал. Летом в этом месте обычно многолюдно, но сегодня здесь только Майя, Обри и пара байкеров среднего возраста. Женщина, вся покрытая татуировками, возлежит на валуне, в то время как мужчина переходит вброд мелководье, его русые волосы, собранные в длинный хвост, погружаются в воду, когда он наклоняется, чтобы помыть руки. Девушки снимают кроссовки и шорты, оставляют свои вещи на каменистом берегу и заходят по колено. Вода такая холодная, что кажется острой на ощупь.
Раз! восклицает Обри, призывая Майю нырнуть вместе с ней.
О, ни за что
Два!
Все ее тело умоляет не делать этого, но Майя не хочет быть второй.
Три! кричит она, прежде чем нырнуть в глубину, где холоднее и темнее, а водопад гремит еще громче. Ее кожу покалывает, когда она выскакивает, оглядывается назад и видит Обри, все еще стоящую на месте, все еще сухую. Подруга смеется. Майя в ярости брызгает на нее, та визжит, затем бесшумно падает вниз, исчезая со слабой рябью. Она появляется снова, уже на середине омута. Обри лучше плавает и чувствует себя в воде более комфортно. Она плывет на спине, глядя в небо, медный амулет, который она носит на груди, поблескивает. На амулете, похоже, выгравировано магическое заклинание: «СИМ САЛА БИМ», хотя Обри клянется, что он ей просто нравится, а никакой магии не бывает. Хотя вот бы она существовала на самом деле!
Майя будет скучать по подруге, несмотря на ее выходки. Обри останется в городе и по окончании лета будет работать официанткой и посещать занятия в Беркширском колледже, в то время как Майя переедет, чтобы учиться в университете Бостона. Вспомнив о том, как мало времени у них осталось, Майя вздыхает, направляется к Обри и плывет рядом с ней.
Знаешь, чего мы никогда не делали? говорит та.
Чего?
Мы никогда не прыгали с вершины водопада.
Ты так это говоришь, словно у нас никогда не будет другого шанса.
Кто знает? Обри пожимает плечами. Может, и не будет.
Бостон примерно в трех часах езды отсюда. Я буду часто приезжать домой.
Обри поворачивается к подруге, болтая ногами, и Майя видит, что настроение Обри изменилось. Ее улыбка теперь живая и озорная. Она указывает взглядом на высокие скалы на вершине водопада:
Давай прямо сейчас!
Ты чокнутая!
Люди делают это постоянно. Даже маленькие дети.
Майя не может с этим спорить: когда они были здесь в прошлый раз, большая семья, включая детей, а самому маленькому было не больше восьми, один за другим прыгали со скалы.
Но что, если
Мы будем очень осторожны.
Мама Майи работает врачом «Скорой помощи», поэтому она слышала ужасные истории о людях, погибших или парализованных например, тех, кто прыгал с водопадов.
Чего ты боишься?
Разве это не очевидно?
Отлично. Я сделаю это сама. Обри разворачивается и скользит прочь.
Майя оглядывается на берег. Пара байкеров ушла. Обожженные солнцем скалы манят, но воодушевление Обри заразительно, и внезапно кажется, что, вероятно, Майе только показалось, будто что-то не так. Ее часто обвиняли в излишней впечатлительности. Она гребет вслед за своей подругой.
Холодные брызги водопада летят ей в лицо, когда она подбирается ближе. Обри что-то говорит, но ее голос теряется в грохоте низвергающейся воды.
Я тебя не слышу! кричит Майя в ответ.
Обри мотает головой:
Неважно
Но Майе нет необходимости улавливать слова, чтобы расслышать одобрительный тон. Здесь, у подножия водопада, она видит естественную тропинку, огибающую его сбоку, утоптанную людьми, которые прошли этим путем. Ее нервозность сменяется возбуждением, когда она взбирается наверх, белый каскад струится рядом с ней, как какой-то завораживающий смертельно опасный зверь. Она больше не чувствует холода, хватаясь ладонями за мокрые камни.
Ее сердце бьется быстрее, когда они добираются до вершины и Обри ступает на огромный валун, который, как трамплин для прыжков в воду, нависает над омутом. Майя остается в нескольких футах позади нее. Она чувствует себя ныряльщицей в цирке, смотрящей с безумно длинной лестницы вниз в крошечный бассейн.
Она не может этого сделать. Ей просто нужно спуститься вниз, и она уже готова медленно двинуться в этом направлении, когда Обри оглядывается через плечо. У нее благостное лицо. Глаза блестят от возбуждения. Она протягивает руку. В ушах Майи грохочет водопад. Она не может этого сделать, но все же делает. Она неуверенно шагает вперед и хватает Обри за руку. Вместе они смотрят на лес, на воду, разбивающуюся у их ног, а потом друг на друга. Это не первый раз, когда они вдвоем совершают нечто опасное. Но вполне вероятно последний.
Раз! кричит Обри.
Издеваешься?! Думаешь, я попадусь на это дважды?
Но улыбка Обри искренняя.
Два! Ее голос теряется в грохоте водопада; Майя читает это слово по ее губам.
Они крепче сжимают ладони друг друга, поднимая их в воздух.
Три! выкрикивают девушки одновременно и, продолжая держаться за руки, переступают через край.
Шесть
Майя проснулась с пронзительной головной болью и кислым привкусом во рту.
Сначала она не поняла, где находится. Луна светила сквозь щели в жалюзи, освещая комнату, которая выглядела так, словно принадлежала подростку. Плакаты Sonic Youth и «Бегущего по лезвию», комиксы на полках. Светящиеся в темноте звезды на потолке. Когда-то это была комната Дэна. События этого вечера стремительно возвращались. Ее вырвало. В день рождения Греты. У нее на глазах. Потом она двадцать минут простояла в ванной, слишком смущенная, чтобы вернуться к обеденному столу.
И решила сказать, что у нее грипп.
«Какая-то желудочная инфекция, надеюсь, не заразная», проговорила она, глядя на Грету. И Майя, безусловно, выглядела достаточно больной с ввалившимися глазами и бледной кожей. Она видела, как настороженность на лице Дэна сменилась беспокойством. Карл предложил имбирный эль для ее желудка, но по непроницаемому лицу Греты было невозможно понять, что думала она, всегда в первую очередь заботящаяся об интересах сына.