До обеда кое-как выдержал и собрался, пойти подкрепиться где-нибудь в городе управленческую столовку Гришин не больно-то жаловал и при случае норовил ее избегать. Ну а даже если с перекусом вне конторы и не сложится не велика беда, подбодрил он себя. В такую погоду можно спокойно обойтись без еды до вечера, а вот пройтись и размяться точно будет нелишним. Сказано сделано. Папки в сейф, дверь на ключ, и шагом марш на условно свежий воздух.
С таким настроем Андрей выбрался на, не так чтобы слишком многолюдную из-за жары да и вообще в летние месяцы Петровку и неспешно двинулся в сторону бульвара. Опаньки! С первых же шагов он, что называется, лопатками снова почувствовал постороннее пристальное внимание. Но одно дело почувствовать и совсем другое обнаружить за собой «хвост». Несколько раз проверился все-таки не первый год в сыске! и ничего особенного не заметил. Тем не менее, бывалый опер почти не сомневался, что его «пасут». Очень интересно, скептически хмыкнул он, теряясь в догадках, что бы это значило?
Если исключить внезапное развитие мании преследования и принять возможную слежку, как данность, возникал закономерный вопрос: кому и зачем это понадобилось? Напрашивалось два варианта ответа: либо ребята с другой стороны баррикады, либо свои. В первом приближении, оба были сомнительны. Представители криминалитета, с которыми Гришин регулярно вступал в конфликт в силу специфики своей профессиональной деятельности а это как-никак расследование умышленных убийств! как правило, отправлялись за «колючку» на весьма длительные сроки. Причем, часто настолько длительные, что практически никто из тех, с кем он имел дело за тринадцать лет, до сих еще не вышел на свободу.
Что же, касается своих, то есть службы собственной безопасности или «безпеки», как ее давно уже окрестили с чьей-то легкой руки Кстати, совершенно непонятно как слово «безпека» що ув переклади з украиньской мови собственно и означает безопасность смогло прижиться в среде московской сначала милиции, а теперь вот и полиции Впрочем, это частности, отношения к делу не имеющие. Куда важнее понять, чем их могла заинтересовать скромная персона Гришина? С таких, как он, этой «лавочке» навара никакого. Не то чтобы совсем уж чист, аки ангел мелкие грешки, если покопаться, у любого отыщутся но профессионал с большой буквы «п» плюс гол, как сокол, читай, к коррупции касательства не имеет и, следовательно, им неинтересен. А зря ноги топтать за бесперспективным объектом вряд ли кто станет.
Сомнение вызывали даже не возможные мотивы тех или других, а чересчур уж качественное исполнение наружного наблюдения, если таковое действительно имело место Всякое ведь бывает может, это всего лишь глюки! Так или иначе, а бандюганы, вероятнее всего, просто не стали бы заморачиваться подобными изысками. Коли уж им приспичило поквитаться, так просто грохнули бы насолившего кому-то опера, и вся недолга. «Наружка» же «безпеки» всегда славилась тем, что этих «сапожников» без труда можно было за версту вычислить, а те, кто меня ведут Если конечно, вообще кто-то меня ведет, опять на всякий случай оговорился он Дело свое знают. Я, вроде, тертый калач, но как не окусывался, никого не выцепил. Выходит, за мной работает кто-то другой. Возможно, фээсбэшники или еще кто покруче. Но с чего? ломал голову Андрей, вернувшись с обеденной прогулки, так и не пообедав.
Делиться возникшими сомнениями с руководством он не стал. Тем более что периодически само же это руководство для порядка выставляло «наружку» за собственными подчиненными Так, для порядка, мало ли Что творится в голове начальства поди знай, а посему, доложиться по инстанции он не торопился. Вот, пусть сначала ситуация чем-то разрешится, а там посмотрим, стоит ли вообще эту тему мусолить.
За работой засиделся допоздна. А куда денешься надо, пока обстановка позволяет, попытаться разгрести бумажные завалы. Да и спешить домой не имело смысла Светка с дочкой пробудут в Крыму до сентября. Вот, ведь, устроил себе одиночное заключение! ухмыльнулся он, оторвавшись от бумаг. Что на работе, что дома! Однако пора с этим завязывать, имея в виду осточертевшие за день документы, решил он и принялся засовывать папки в сейф. Рука наткнулась на мирно лежавший в уголке ПМ. Взять? Не взять? В свете последних событий, пожалуй, не помешает. Пистолет перекочевал из сейфа в барсетку. Больше-то некуда не напяливать же в такую жару куртку, чтобы наплечную кобуру прикрыть.
С наступлением сумерек, включилось уличные фонари. В их мертвенно-бледном свете Страстной преобразился до неузнаваемости. Андрей шагал по вечернему бульвару в сторону «Пушкинской», подспудно лелея надежду: может, отстали? Но, внутренний голос подсказывал, что ставить крест на невидимых провожатых рановато. И действительно, при входе в метро его вновь словно иголкой в спину кольнуло, а ощущениям своим он привык доверять. Хренушки! печально усмехнулся оперативник. Здесь они где-то рядышком. Вот, вроде и людей на улице раз, два и обчелся, а ведут! И ведут грамотно, если за целый день так ни разу и не засветились. Ну что я могу сказать? Молодцы!
Тут его осенило. А давайте-ка я вас, други, чуток поднапрягу не все ж мне одному в непонятках маяться! Теща просила хотя бы раз в неделю цветочки поливать, вот я и полью, рассудил он, решив отправиться не к себе домой, а на квартиру Светкиной мамаши Нины Борисовны в Фили. Уж там-то я вас, голуби сизые, обязательно подловлю, злорадно думал Гришин, спускаясь по эскалатору
Вот и обиталище дорогой тещи, констатировал он, подходя к знакомому дому в Багратионовском проезде. Для моих целей местечко самое подходящее: один подъезд, один лифт и, что немаловажно, квартира нигде не засвечена В том смысле, что ко мне никаким боком не относится Так что, «безпека» меня таскает или еще кто без разницы. Они обязаны клиента уложить в адрес*. Тут-то ребята и проколются!
Андрей приложил пластиковый ключ к замку домофона и, когда тот противным трехкратным попискиванием разрешил ему войти, резко распахнул дверь, и, прошмыгнув внутрь, захлопнул ее за собой. Пусть помучаются. Хотя, если эти гаврики такие высококвалифицированные спецы, как я предполагаю, для них любой кодовый замок семечки. Он заскочил в лифт, очень кстати оказавшийся на первом этаже, и нажал на кнопку с цифрой восемь Нина Борисовна обитала на восьмом.
Пока старенький лифт, натужно кряхтя и поскрипывая, медленно полз вверх, внизу послышался отчетливый звук открываемой и закрываемой входной двери. Быстро справились! с уважением оценил Гришин оперативность своих сопровождающих. Выскочив из лифта и нарочито громко звякнув ключами, он приоткрыл тещину дверь лишь для того, чтобы тут же ее с грохотом захлопнуть. Проделав этот нехитрый обманный маневр, сыщик вытащил из барсетки пистолет, на цыпочках поднялся до следующей лестничной площадки и там притаился за сетчатым ограждением шахты лифта. Долго ждать не пришлось. Мягко ступая, на восьмой этаж поднялся какой-то человек. Рассмотреть его как следует Андрей не мог, поскольку опасался неловким движением выдать свое присутствие. Единственное, что он сумел заметить это темную бейсболку, прикрывавшую убеленную сединой голову мужчины.
С этажом определиться фигня вопрос! Лифт подсказка. А вот, как ты квартиру вычислять станешь? мысленно съехидничал сыщик. Был бы дождь, еще понятно мокрые следы и прочее, но на улице-то сухо К немалому его удивлению, этот господин со своей задачей справился довольно быстро. Определившись бог уж его знает как именно с нужной дверью, он стал присматриваться к замку. Ладушки! Поиграли в шпионов и будет! рассудил Гришин. Покинув свое укрытие и стараясь ступать неслышно, он подкрался к незнакомцу сзади.