Мед - Коста Алекс

Алекс Коста

Мед

Дисклеймер

Все персонажи, имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми или событиями случайны.

Высказывания и поступки героев представляют собой художественный вымысел, не отражают позицию автора по религиозным, историческим, политическим, расовым, культурным аспектам и ни при каких обстоятельствах не служат манипуляторным или иным подобным целям.

Текст содержит ненормативную лексику, сцены половых актов и актов насилия.

Ограничение по возрасту: 18+

Глава 1. Список Коломийца

Мне не посадить этот «самолет».

Но я смогу оставить после себя «черный ящик»

 Валерий Александрович, когда вы в последний раз видели жену?

Глеб Евгеньевич Коломиец больше был похож на персонажа фильмов Гая Ричи, чем на московского следователя: жилетка «Gant», рубашка «smart cotton», лицо без алкогольных подглазий, пальцы не протравлены никотином.

 Две недели назад.

 А почему не подали заявление раньше?

 Мы сейчас пока  подходило слово «расстались», но я не смог его произнести.  Мы пока не жили вместе.

 Разошлись?

«Разошлись» хуже, чем «расстались». Расстаются на время. Расстаются, чтобы снова быть вместе. А «расходятся» в море корабли, случайно встретившись на разных курсах.

 Да нет

 Родственников и друзей обзвонили?

 Пока нет.

 Почему?

 Не знаю Не успел.

 А вы знаете, куда она могла поехать? К кому?

 Поехать? К кому?

 Возвращаемся к первому вопросу. Родственники, друзья, к которым она могла уехать, не предупредив вас?

«Не предупредив вас»

Иногда в самом начале разговора чувствуешь, что собеседник против тебя.

 Нет Не знаю.

 Хорошо. Какой у нее круг?

 Круг?

 И снова к первому вопросу Знакомые, друзья, родственники?

«Точно, против меня!»

 Психотерапевт Борис.

 Добрó.  Пальцы Коломийца, как будто c невидимыми присосками, пробежали по клавиатуре.  Еще?

 Сусанна, бывший тренер по пилатесу.

 Добрó.  Опять бегающие пальцы-присоски.  Кто-то еще?

 Может, бывший муж?

 Может Вы меня спрашиваете?

 Да нет

Присоски замерли, повисла пауза: по десятибалльной шкале неловкости  на шесть-семь.

Я стал разглядывать фотографии на стене. Рядами висели портреты мужчин с лицами Ивана Поддубного, но не с атлетическими фигурами, а с грушевидными. Выше «груш» висел кто-то в аксельбантах, с кавалерийскими усами  похож на Байрона, но не с восторженными глазами, а с хитрыми и колючими.

 А кто это?  спросил я.

 Кочубей, первый министр внутренних дел.

 А остальные?

 Сотрудники отделения полиции. Это повесил мой предшественник: любил командный спорт и чтил историю министерства.

«А я ненавижу командный спорт, а тем более министерство»,  хотел сказать я, но вместо этого:

 Странно, что Кочубей, почти свидетель французской революции, потом стал первым министром внутренних дел.

 Да вы эрудит, Валерий Александрович!  Коломиец впервые посмотрел глаза в глаза.

 Да нет Просто иногда хорошо запоминаю детали.

 Ясно. Давайте дальше! Куда все-таки могла поехать ваша жена?

 Не знаю.

 У вас были разногласия?

 Нет, не было.

 Не было, но вы расстались?

 Просто не жили вместе. Временно какое-то время.

 Тогда пойдем дальше по списку. Тренер по пилатесу, психотерапевт, бывший муж. Кто-то еще?

 Домработница Галина!  я почему-то с радостью вспомнил ее.

 Вы сегодня пили?  Коломиец искусственно нахмурился.  Что-то принимали?

 Чуть-чуть

Я мысленно подсчитал количество фляжек с джином, определение «чуть-чуть» подходило с натяжкой.

 Ясно. Кто-то еще из близких?

 Бывшая сестра Лера.

 А почему бывшая?

 Юля так ее называла. Они ссорились.

Мягко сказано! Когда Юля говорила о Лере, половина слов были «сука» и «сдохни», а все остальные «вот бы» и «скорей бы».

 Добрó. Еще?

 Младший брат, звали Рустам.

 Звали? Тоже бывший?

 Он погиб.

 Как именно?

 Разбился на параплане.

 Давно?

 Несколько лет назад.

 Ясно. Тогда вычеркиваем.

Как часто «итого» всей жизни сопровождается словом «вычеркиваем». Или, наоборот: «запишем».

 Машина у вашей жены была? Судя по базе данных, «Инфинити» модели «Джи тридцать пять икс купе спорт». Вы знаете, где сейчас находится автомобиль вашей жены?

 Да. Во дворе.

 Точно?

 Да нет

Коломиец перестал что-то делать пальцами-«присосками».

 А вы знаете, Валерий Александрович, что «да нет»  это такая очень московская фраза? В Питере «поребрики» и «шаверма», а в Москве  «да нет»: согласие и отрицание одновременно. Очень похоже на этот город!

 Ну да.

 Или вот еще «ну да»  вторая московская фраза! Сказать «ну да»  все равно, что не сказать ни «нет», ни «да».

 Рифма

 Что?

 У вас получилась рифма: сказать «ну да»  все равно, что не сказать ни «нет», ни «да».

 Ясно Коломиец вернулся к компьютеру, дав понять, что рифмы последнее в списке его интересов.  Так вы знаете, где сейчас находится машина вашей жены?

 У дома, скорее всего. Она редко на ней я чуть не сказал «ездила», ездит.

«Не говори о ней в прошедшем времени! Даже про себя! Особенно про себя!»

 Посмотрим опять ожила клавиатура.  Да, вижу.

 Что?

 Вижу, что в хорошем доме вы живете, Валерий Александрович, «золотой треугольник». Мои коллеги другой территориальности думают, что у нас тут трупы в норковые шубы заворачивают, а грабители снимают обувь, чтобы не запачкать ковры. Нет или, как бы вы сказали по-московски, «да нет»: преступление в «Золотом»  такое же преступление. Но машины вашей жены я все-таки во дворе не вижу

Его пальцы еще что-то делали с мышкой и клавиатурой, пока я обдумывал мысль: «Неужели он видит все, что происходит во дворе?»

 Судя по камерам, во дворе машины точно нет,  подтвердил он мою догадку.  Но вы еще проверьте! Кстати, кому принадлежит эта квартира?

 Моей жене.

 Жили у нее?

 Жили вместе.

 В ее квартире?

 Да, жили вместе в ее квартире.

 Но квартира ее?

 Да, ее.

 Добрó. Хотя лучше сказать «да нет». Я сам из Омска там все проще. Говорят «да» или «нет». И есть его квартира, а есть ее квартира. И после того, как он и она ставят подписи в ЗАГСе, говорят: «Наша квартира». И не так уж важно, где она ближе к Омскому тракту, к центру города, к стадиону В Омске неважно, где квартира: в нашем городе нет «золотых треугольников», нет и серебряных, бриллиантовых

 А у нас есть.

 Знаю, Валерий Александрович! Очень даже знаю! Мне и Дарья, жена моя, говорит: «Давай, Глеб, в центр города переедем там хорошо, там красиво!» А я отвечаю: «Не надо». Потому что в центре дорого и сложно. А я не люблю, когда дорого и сложно.

 А я люблю.

Коломиец кивнул и еще какое-то время копался в компьютере. А я думал: «Почему родители называют ребенка Глеб? Это же созвучно с глыбаˮ и глупˮ»

 Раньше вы с женой много путешествовали, а потом перестали. Почему?

 Денег перестало хватать.

 Вы где-то работаете?

 Нет.

 А она работала?

 Нет.

 Чем же вы оба занимались?

 Ну путешествовали.

 Пока денег хватало?

 Ну да,  не подобралось ничего более подходящего, чем «вторая московская».

А что я должен был сказать? «Тратили деньги, откуда-то поступающие Юле, пока те не перестали приходить»? «Просыпались в двенадцать, до двух лежали в кровати спорили, в какой ресторан пойти, смотрели сериалы»? «Так и не договорившись про ресторан, заказывали суши в ближайшем Мия закиˮ»? «Изучали карту Южной Америки, решая, куда поедем в следующий раз»? Мы представляли ЮА телом человека. Аргентина была желудком, Чили как пенис, Бразилия самая большая,  спина и плечи, Перу и Колумбия  части лица. Колумбия должна была быть лбом, но мы решили, что ей больше подходит нос, а для Перу и Эквадора рот и подбородок.

Нам очень нравилось в Перу: может быть, потому что мы побывали там в самом начале отношений в «медовый месяц». Проехали от столицы Лимы вниз к океану, через пустыню и серые земли кечуа, к побережью Манкоры раю серферов, а дальше  в настоящую сельву к шаманам. За два года мы объездили всю Южную Америку, кроме Венесуэлы: там были то государственные перевороты, то военные конфликты. А потом перевороты и конфликты начались в наших отношениях

Венесуэла на карте была сердцем. Большим, но не таким, как его рисуют на открытках,  а как настоящим. В настоящем «сердце» мы так и не побывали.