Возможно даже выставку проведут в узком кругу для посвящённых. До всей этой богемной жизни Алику Ветрову из Берёзова, как до Китая раком. Ничего бы я не знал и не ведал, если бы кому-то из редакции журнала Лиходеева не приглянулась. Спалили Орловича знатно. Теперь знать бы, то с этим со всем делать.
На входе в райком даже захудалого вахтёра нет, не то, что милицейского поста при оружии. Совсем власть собственного народа не опасается. С Лидкиной помощью поднимаюсь на второй этаж, по дороге раздумывая, как бы её в приемной оставить. Предстоящий разговор для её ушей совсем не предназначается.
Но все мои размышления оказываются напрасными.
Нет его, говорит секретарша, даже не убирая от уха телефонную трубку, только прикрывая ладонью микрофон, завтра приходите.
«Нет», или «меня ни для кого нет»? уточняю.
По косвенным признакам пытаюсь понять, в кабинете Молчанов, или действительно уехал. Самый главный признак наличие самой секретарши на рабочем месте. Что ей здесь делать без начальника?
Леночка, я тебе перезвоню, секретарша кладёт трубку, самый умный, да? она поднимает глаза на меня.
На вид секретарше Молчанова Светлане лет двадцать пять двадцать семь. Темноволосая и темноглазая, с хитрым личиком и чуть длинноватым носом, она не тянет на соблазнительницу, к ногам которой штабелями легло всё областное начальство. Больше похожа на ловкую стервочку, которая уверена, что вытащила в жизни счастливый билет, и теперь вцепилась в него всеми коготками.
Мне просто сильно надо, говорю. Очень сильно. И Сергей Владимирович в этом разговоре заинтересован не меньше меня.
Так ты тот, которого зарезали? доходит до неё, Ветров?
Как видите, не до конца зарезали.
Не отрывая глаз от меня, она снова берёт трубку.
Если вы в больницу или в милицию, говорю, то не надо. Мне нужно поговорить с лично с Сергеем Владимировичем, это срочно и конфиденциально.
Ничуть не преувеличиваю. Дело о плагиаете на таком уровне, это скандал. И чем быстрей и безболезненней этот скандал «купировать», тем меньше будет последствий.
Светлана «подвисает» на несколько секунд, словно тяжелый мыслительный процесс мешает ей двигаться, а потом набирает номер.
Не дошел ещё, говорит она, слушая гудки в трубке, он домой ушел совсем недавно. Даже странно, что вы разминулись.
Уехал, в смысле? подразумеваю наличие у первого секретаря служебной машины.
Он пешком с работы ходит, говорит Светлана неодобрительно, словно осуждает шефа за такое ребячество, говорит, что голову проветривает.
Лида, пойдем, говорю.
Вряд ли домашний адрес первого секретаря хранится в большом секрете.
Погодите, секретарша набирает еще один номер, короткий, всего три цифры, Николай, ты ещё не уехал? Поднимись, пожалуйста.
Таким образом, к дому Молчанова мы подъезжаем на его же служебной машине. Живёт он в обычной двухэтажной панельке. Сразу видно человека городского. Всё местное начальство разных уровней предпочитает собственные дома, а этот выбрал квартиру, что по здешним меркам даже непристижно, пожалуй.
С огромным трудом мне удаётся уговорить Лиду остаться на лавочке перед подъездом. Приходится выдумать, что присутствие такой красивой девушки дома у одинокого мужчины может выглядеть неприлично и даже компрометирующе. Что без неё мне будет легче выбить у Молчанова возможную поездку в Москву.
Жадность побеждает любопытство, и Лида садится ждать в позе васнецовской Алёнушки.
Ветров? Проходи, Молчанов окидывает взглядом мой попугайский «прикид». Из больницы сбежал, что ли? Зачем? Можно было оттуда позвонить.
И вы бы прям приехали? говорю.
Приехал бы, если дело важное, отвечает первый секретарь, ты, знаешь ли, весь район на уши поставил своим детективным сюжетом. В чем дело? Вспомнил, кто на тебя напал? Почему тогда ко мне пришёл, а не в милицию?
Понимаю теперь, почему мне так легко удалось попасть к Молчанову. Он всё еще озадачен нападением, и думает, что я по этому поводу. Ждёт откровений.
Проходи, говорит Молчанов, вспоминая, что мы до сих пор общаемся в прихожей, кофе тебе можно?
Не знаю, удивляюсь, в больнице его не варят. Наверное, можно, у меня же не инфаркт.
Я сажусь на удобную тахту с велюровой обивкой. Квартира, судя по планировке, двухкомнатная. Гостинная обставлена с традиционным «советским шиком». ГДР-овская стенка, люстра с висюльками, цветной телевизор «Электрон» с мощным тумблером переключения каналов, размеченным, зачем-то как циферблат часов.
В комнате чисто. Такой немного спартанский порядок бывает в домах аккуратных закоренелых холостяков. Странно, я уверен, что видел на руке у Молчанова обручальное кольцо. А вообще о его личной жизни ничего не знаю, ни к чему как-то было до сих пор.
С кухны доносится запах горелого и сдержаная ругань.
Кофе не будет, заглядывает в комнату Молчанов, как насчет чая?
Положительно, Сергей Владимирович, отзываюсь я.
Когда ещё сам первый секретарь райкома тебе стол сервировать будет? Закуски вполне демократичные, сушки и батончики «Рот-Фронт». Ни к тому, ни к другому мы оба не притрагиваемся, ожидая пока не настоится чай в небольшом заварнике.
Так зачем ты ко мне пришёл? спрашивает Молчанов.
Выкладываю на стол журнал и вижу, как округляются у него глаза. Фотографию он, конечно же, узнаёт сразу.
На обороте посмотрите, говорю, фамилию автора.
Это что, не твои снимки?! делает он неожиданный вывод.
Сергей Владимирович, говорю, у меня модель прямо возле вашего дома на лавочке сидит. И печатали мы их вместе с Дмитриевичем. Так что тут насчёт моего авторства без вариантов.
Дела-а-а-а, Молчанов разглядывает журнал, словно надеясь «развидеть» всё происходящее.
Вам фамилия «Орлович» не знакома? спрашиваю.
Нет, хмурится Молчанов.
Видно, что задумался, ни к чему ему такое актёрство изображать.
А вот я с ним знаком, говорю, это известный и уважаемый фотограф из Белоколодецка. И познакомил нас товарищ Игнатов из обкома.
Владлен что ли! изумляется Молчанов, когда он успел?
Встретились случайно, когда я в область за аппаратурой ездил, объясняю. Вот он и порекомендовал к Орловичу обратиться за советом.
Ты показывал Орловичу свои фото? уточняет Молчанов.
Нет, мотаю головой, точно, нет.
Первый секретарь хмурится. В таком изложении история выглядит максимально скверно. Именно он попросил у меня образцы моих работ. Затем он же передал их приятелю из обкома. Тот решил посоветоваться с Орловичем, а Орлович от своего имени отправил на конкурс.
Два партийных работника на пару с мэтром советского фотоискусства обокрали комсомольца. Пользуясь служебным положением находясь в преступном сговоре
С особым цинизмом.
Взгляд у Молчанова становится нехорошим. В каком-нибудь голливудском боевике, я не дал бы за жизнь главного героя в моём положении и ломаного цента. Там злобные корумпированные буржуйские чиновники и за меньшее в пластиковые пакеты упаковывают.
Теперь вы понимаете, почему я лично к вам пришёл? говорю.
Посиди-ка, просит Молчанов.
Он уходит в соседнюю комнату. Телефонный аппарат на журнальном столике начинает позвякивать, значит второй у Молчанова стоит в спальне. Хотя, может, у него там кабинет, ответственным работникам положено, между прочим.
Шумоизоляция хорошая и до меня доносится только: «Владик Ветров Орлович» и ещё «етить вашу мать». Меня подмывает подойти к аппарату и послушать, но я с честью выдерживаю соблазн.
Молчанов возвращается раздосадованный, очевидно, все его подозрения оправдались. Ещё в дверях он задаёт мне неожиданный вопрос.
Алик, чего ты добиваешься?
Глава 2
В каком смысле? удивляюсь.
Своей фразой Молчанов ставит меня в тупик. Её смысл до меня доходит не сразу. Первый секретарь хочет понять, как далеко простирается моя жажда мести. Насколько я хочу крови коварного Орловича.