Весь секрет прошептал князь, А про печь правильную, что знаешь?
Знаю, княже, главное.
Ну?
В обжиге четыре важных дела: правильная укладка сырца на телеги, подогрев, нагрев, и охлаждение. Если всё делать в одной печи поочерёдно, много времени надо. И трудно жар контролировать. А если сделать печь, как длинную лежачую трубу, туннель по-немецки, и медленно протаскивать через эти три каморы телеги железные с кирпичным сырцом, то можно по десять тысяч штук в день кирпича делать. Я нарисовал такую печь. Жаль, Князь-батюшка, что ты не можешь увидеть.
Я передал рисунок Ивану.
Чудно, сказал Иван, глядя на рисунок.
И у кого ж ты этот секрет выведал? С усмешкой спросил Василий. Али во сне привиделось?
Слышал как-то давно спор двух немецких мастеров на Тверском путике, а печь недавно привиделась, как думать стал про завод-то.
Ты и немецкий язык знаш? Удивился Князь.
Знаю немного.
Отписываю тебе это село, Князь. Там всего-то пять домов осталось с жильцами после чумы. И кладбище там чумное. Туда из Москвы моровых свозили. Надо тебе это?
Надо не мне. Строить Москву надо.
Если будет получаться, и большой завод будешь ставить, помогу.
Начну с малого, а там поглядим. Мошна моя деньгой Шемякинской полна, да и ты, Великий Князь, не обидел. Спаси тебя Бог.
А за что Шемяка тебе мзду дал? Удивленно спросил Иван.
Купить он его хотел, чтобы нас потравой извести, сказал за меня Василий. Михаил эту деньгу мне хотел сдать, да я не принял. Ему сгодится. Планов у него громадьё. Дело молодое Ты, когда жениться надумаешь, Михал Федорович? Кто суженная?
Я, Великий Князь, удумал, что у тебя совета спросить надобно. Не обессудь, коль дерзок кажусь тебе. Приму гнев твой и милость.
Я склонился перед ним на колени.
Ты снова на колени, бухнулся? Вот, неймётся тебе! В чём тут дерзость твоя? Что под волю мою свой выбор отдаёшь? Нет тут дерзости. Есть разум мужа государственного. Сосватаем ему невесту, да, Иван? Довольно произнёс Князь Василий.
Сосватаем.
Я скажу у кого невесту брать, а Ванятка дружком твоим будет. Невест рассматривать. И сватом. Он посмеялся, а потом сказал серьёзно.
Смотри, Михаил, если гордыня в тебе проснётся, гони её. Погубит, глазом не моргнёшь.
Не возгоржусь, Батюшка Государь. Знаю, что на кону.
Я почему тебе потакаю? Потому, что ни от кого таких желаний не услышал. А кирпич это для Руси жизнь. Скокма гореть городам можно? Пора ставить каменные стены. Орда рассыпалась считай, пала. На Рязань завтрева выезжаешь? Осведомился Василий.
Так. С утра познакомлю своего приказчика с воеводиным, и в дорогу.
Ишь ты! Уже и приказчиком обзавёлся. Шустёр.
И людишек сорок восемь душ в довесок с ним. Ско-о-оро мне двор поставят в Кремле, людишки наёмные. Приказчик со своими сынами с них живых не слезет. Думаю, ден через десять уже и хоромы стоять будут, и лекарня с аптекой. Я засмеялся.
Любо, Михаил. Лекарня с аптекой это добре. Так и дале иди. Скоро и сильно. Но бойся татарвы и тамошних князей. Не верь никому. Бояться не грех. Грех сгинуть по дури. Трудно будет, но держись. Во мне опору чуй.
Мы помолчали. Иван с жалостью посмотрел на меня, и взял меня за руку. Я подмигнул ему, и улыбнулся.
Ну, с Богом, Михаил Фёдорович. Я им всем там грамотки отписал, сказал Князь грозно. Ноги повыдергаю, если кочевряжится учнут.
* * *
Поутру, с третьими петухами, мой приказчик прибыл к воеводиному двору со всеми своими сынами. Я, выйдя за ворота, увидел их всех мирно сидящих прямо на земле у частокольной стены подворья.
Ты что не шумнул меня?
Боязно, сказал ведун.
Егор Фомич, крикнул я ключника воеводы. Тут они все. К забору мнутся.
Ключник, важный и толстый, вышел за ворота, посмотрел на мою дворню.
Вот, Егор Фомич, это мои дворовые люди, это приказчик мой Я понял, что до сих пор не удосужился узнать имя «ведуна», но он помог мне.
Феофан Игнатич, мы.
Вот. Помогай им во всём, Фомич, пока я на Рязани княжить буду.
Егор с уважением поклонился мне и сказал:
Рассчитывай на меня, Михал Фёдорович. И ты, Феофан, заходи, если что Может работные людишки понадобятся Подсоблю.
Спаси Бог, Егор Фомич. И ты обращайся, коль лихоманка какая приключится.
Так ты знахарь из-под Новгородского моста? Я ж был у тебя надысь. Не признал, звиняй.
Нешто, быват.
Вот и ладненько, я потёр руки, и крикнул, Запрягайте хлопци коней!
Тут у меня было пятеро бойцов, живших со мной в одном срубе, в подклети. Остальные должны уже ждать в Каменщицкой слободе за Яузскими воротами.
* * *
В Калитниках мы были через час. Всего в деревне сохранившихся дворов стояло пятнадцать, но жилыми были только пять. На лай собак из-за ворот одного из них крикнули:
Кого Бог послал?
Князь Рязанский Михаил. Где староста?
Я староста.
Отворяй ворота, хозяину, староста.
У нас, навроде, Князь Московский Хозяин
Уже нет. Грамота у меня на земли эти, одарил меня Великий Князь.
Свят, свят, послышалось из-за ворот тихо.
Не боись, диду, сказал я, открывшему ворота старику. Не обижу. Разговор есть. Народ где?
Та-а-ак Хто где. Хто в огороде роблить, а хто кожи шьёт. Мы в основном сумами кожаными подорожными промышлям.
Ну и как промысел, кормит?
Да где там Раньше получше было.
Наверное, слишком крепкие сумки шьете, не рвутся, пошутил я, похлопывая по своей.
И то так, надо ба хужей шить поддержал шутку дед.
Подсоблю я вам. Работу денежную хочу предложить.
Прям так и денежную? Хитро ухмыльнулся дед.
Точно. И денежную, и надолго. Века на три хватит.
Ну? Изумился он. Не уж то, и нас услышал Боже Правый.
Услышал. Буду здесь ставить завод по обжигу камня строительного из глины.
Кирпича, штоль?
Не только, удивился я грамотности дедка. Кровельного камня, труб печных, и много ещё чего. А ты, что про кирпич знаешь?
Да много чего. Тут глины, как раз для кирпича и черепицы пригодные. Я когда малой был, батянька мой со товарищи ставили такую печь. И даже товар возили на Москву. Но не нать он никому. Орда запрет наложила. Да и муторно из него дом ставить. Это ж, и известь, и перекрытия к нему. Зачем, если лес вон он. Положил бревно, вот тебе и пол хаты. Не продавался кирпич. Вон, батька крышу черепицей выложил, сказал он и показал наверх.
Посмотрев в ту сторону, я улыбнулся, и мысленно себе зааплодировал. Как я по косвенным признакам в исторических справках нашёл оптимальное место для кирпичного завода. Я пошёл на блеф.
Знаю я, отче, эту сказку. Потому и пришёл к тебе. Великий Князь Московский Василий Васильевич поручил мне наладить обжиг кирпича на Руси Матушке. И зело благодарен тебе будет, ежели ты пособишь мне в том деле. А уж я Точно деньгой не обижу. От той печи осталось что?
Осталось, кое что, но мы мигом всё поставим взад. И кирпич есть, и глины копаной и тертой там на много лет.
Согласен управлять хозяйством моим? Я усадьбу ставить буду здесь.
Спрашиваешь!
Тогда завтра поедешь в Москву. В кремле найдёшь ключника мово, Феофана. Там мой двор у восточных ворот строится. Если в Кремле не будет, под Новгородским мостом его сыщешь, ведуна спросишь.
Так Знаю я его. Да и кто его не знает, Фофана то? Ещё батянька мой лечил у него стыдную болячку.
Я удивился. По виду Феофану годков семьдесят всего.
А давно папаня твой преставился?
Так лет сорок как.
Понятно, задумчиво протянул я. Есть о чём попытать «ведуна» Ох есть Плачет по нему костёр инквизиции.
* * *
До Переяславля Рязанского, который сейчас назывался Рязанью, добрались без приключений за двое суток. Ехали быстро. Дорога была хоть и похуже, чем на Тверь, но по нынешним меркам бриллиант. Правда, ближе к Оке дорога становилась жиже.
Лето заканчивалось. Убирали хлеба. Рязань завиднелась издалека. На правом высоком берегу Оки стояла деревянная городская стена с белеными въездными воротами. Подъехав ближе, я увидел толпу встречающих.
По простоте душевной я не придал значения, что для столицы княжества приезд нового Великого Князя, это событие историческое. Об этом напишут в учебниках и летописях. Я представил абзац из учебника истории за пятый класс, где будет написано: «Лета ****, такого-то дня, в столицу Рязанского Княжества со стороны деревни Шмаровки вошел молодой человек в жёлтых штиблетах. Носков под штиблетами не было».