Охотник на мафию – 2 - Шелест Михаил Васильевич

Михаил Шелест

Охотник на мафию 2

Глава 1.

 Я сам, Юра, сначала не поверил. Думал, крыша поехала у Субботина. Думал, что ему кто-то сказал про то, что убили Мамаева и где убили. И что он сопоставил, и у него сорвало крышу.

 Такое бывает. Сам было дело, едва не «поплыл», когда узнал про ребят, что под водой остались у потёкшего реактора.

 Ну, вот. И я тоже Со всем пониманием,  горячился Кобелев,  а он, херак! Сначала про убийство Баула. Потом про два авианесущих крейсера и весь расклад, главное. Кто, где подписал и кто будет просить за эти крейсера.

 Ты про «Минск» с «Новороссийском»? Так, ушли же крейсера? Утащили их корейцы!  Старовойтов саркастически хмыкнул.

 Ушли?  переспросил Кобелев ухмыляясь во все тридцать два зуба.  А как ушли, знаешь?

 Как?  нахмурился Старовойтов.

 Субботин Э-э-э-э Будем называть его так, хорошо?

Полковник УОПа1пожал плечами и нацепил на вилку четвертинку ломтика лимона. Разжевав его, он с ожиданием уставился на Кобелева. Тот сглотнул наполнившую рот слюну и продолжил.

 Субботин установил на один из крейсеров компьютер с какой-то хитрой программой и когда американцы включили системы управления огнём, ракеты выбрали цели и полетели в нужных направлениях. В итоге

Кобелев тоже нацепил вилкой лимон и отправил его в рот после выпитого коньяка. Он с удовольствием «цыкнул» губами и, сказав: «А-а! Хорошо!», продолжил.

 В итоге авианосец «Авраам Линкольн» получил серьёзные повреждения к сожалению, почти все наши ракеты его средства ПВО сбили. Три F-15 сбиты и утонули в месте с пилотами. Самолёт-разведчик «Авакс» сбит двумя ракетами и развалился на высоте пять тысяч метров. Ни один пилот не выжил.

Старовойтов рот не раскрыл только потому, что сидел с плотно сжатыми губами.

 Как-то так, Юра закончил Кобелев.

 Вот тебе и Субботин,  проговорил Старовойтов.

 Да!  вспомнил начальник Приморского ГРУ.  Наши крейсера после выполнения последней миссии, целенаправленно затонули.

 Серьёзный парень!  покачал головой заместитель начальника по оперативной работе УБОПа2.  Рассказывай дальше про Мамаева.

 Налью?

 Наливай!

 Так вот Он много чего наговорил, кое что написал. Вернее Написал он много чего, но я почти всё повычёркивал, и он переписал. Не всё нашему руководству надо знать.

 Так твоё начальство про Субботина знает?

 Естественно! Он, между прочим, полковник ГРУ. ШНС3. У вас такие тоже есть.

 У всех такие есть,  пробурчал Старовойтов и покрутил головой.  Ишь ты Полковник. В штате А я хотел его брать и закрывать на тридцать суток по убийству Мамаева и колоть его в ИВС до усрачки.

 А, ты думаешь, почему я его тебе раскрыл?

 Да? Протекло?

 Нет. Но я же не дурак?

 Не дурак,  хмыкнув, согласился Старовойтов.  Вовремя. А я думал, зачем ты меня вызвал? Что за надобность? А оно, вон оно что!

Глава 2.

Вечером того же дня Кобелев с Субботиным сидели в сауне спорткомплекса «Олимпийский». Сауна была не «финская», а с паром. Но называлась «сауна». Почему не баня? Да, потому, что модно так теперь было называть.

Слово «баня», конечно, вызывало мысленное продолжение: «через дорогу раздевалка» и ассоциировалось у Мамаева с оцинкованными тазиками, бетонным полом и бетонными широкими скамьями, на которые ставились тазики и садились моющиеся, двумя кранами горячей и холодной воды, деревянными решётками на полу и, главное,  множеством мужских голых тел. В СССР бани были общие. А в некоторых банях было даже разделение на женские и мужские дни.

Однако в девяностые годы перестройка продолжалась и касалась самого ценного в человеке традиций и человеческих ценностей. На видиках и в телевизорах продолжали буйствовать американские герои-одиночки. Мальчишки, от мала до велика, стремились попасть в преступные группировки, возглавляемые криминальными авторитетами, а девчонкам не зазорно было торговать своим телом.

 Ты, Серёжа, как-то лечил меня, помнишь?  спросил Кобелев.

Мамаев поковырялся в памяти Субботина и сказал.

 Помню, Иваныч, такое. Но это же когда было? Когда телом управлял Серёга. Сейчас и не знаю, получится ли?

Мамаев не скромничал. Он точно знал, что подправить своё тело у него получится, так как видел и ощущал его хорошо. А вот увидит ли, что там внутри у Кобелева, ещё не знал.

 Попробуешь? После твоего массажа я хоть ходил почти как здоровый.

Тело Кобелева, пострадавшее от нескольких тяжёлых ранений в ноги и спину, двигалось плохо и постепенно из года в год боли усиливались. А Субботин, постигая дзэн, давно, как оказалось, увлекался восточной медициной, массажами и иглотерапией и даже практиковал лечение, тренируясь на особо смелых пациентах, потерявших всякую надежду получить облегчение своим страданиям традиционными способами лечения.

 Попробую. Только у меня с собой кроме рук ничего нет,  пошутил Юрий.  Ложись на скамью.

Предбанник представлял собой небольшую комнату отдыха с кабинками для одежды, со столом и двумя скамьями.

 Низковато,  примерился к телу Кобелева Юрий.  Спина колом встанет. Моя спина.

 Может, я на стол лягу?  спросил Кобелев.  Думаю, на нём не только едят, и мы не оскорбим его моим телом. А сами мы ни есть, ни пить вроде не хотим, да?

 Логично,  согласился Мамаев.

Кобелев поднялся со скамьи и, подстелив простынь, перебрался на стол. Юрий сдвинул в сторону скамью и примерился к столу. Его бёдра возвышались над столешницей.

 Да-а-а Удобный траходром,  оценил он.

 А я, что говорю. Дай мне что-нибудь под голову.

Устроив «пациента» поудобнее, Юрий посмотрел на спину Кобелева и всё, что её ниже.

 «Начнём колдовать»,  подумал он.

Умаслив тело Кобелева, Юрий прошёлся по нему, размазывая массажную жидкость, услужливо предоставленную сауной. На бутылочке было написано «Антицеллюлитная ». Консистенция жидкости Мамаеву понравилась. Пальцы скользили умеренно.

Он раньше не был любителем делать кому бы то ни было массажи. Субботин, тот да. При любом удобном случае предлагал свои услуги коллегам «поправить здоровье». Те сначала смеялись, понимая его «по-своему», а потом с удовольствием принимали оздоровительные процедуры. Особенно это способствовало восстановлению тела после марш-бросков.

На вопросы соратников: «А ты как же?» Субботин отвечал, что и сам таким образом отдыхает. И это было правдой. Он не столько отдавал энергию во время массажа, сколько принимал. «Пациент» таким образом расслаблялся и засыпал, а Субботин «подпитывался» и за счёт чужой энергии восстанавливался изнутри.

Мамаев тоже неоднократно был подвержен Субботинским «экзекуциям» и, в общем-то, помнил все его манипуляции с его и чужими телами. Именно поэтому, «пробежавшись» пальцами по спине и ниже до пяток, Мамаев вдруг почувствовал, что и его организм «включился» на исцеление пациента.

Однако Юрий пошёл другим известным ему путём. Он переложил ощущения своего организма на тело Кобелева и увидел перед собой энергетические потоки: один двигался по позвоночнику вниз, а два светились с обеих сторон от центральной линии и входили-выходили через пальцы ног и рук. Потоки имели сложную структуру, а Юрий не пытался в них разобраться. Он не собирался касаться этих потоков.

Как и в своём теле, Юрий концентрировался только на ранах, но если у него раны были свежие и лечение заключалось в ускорении регенерации, то у Кобелева раны были старые и срослись уже давно. Причём срослись не очень правильно, а от того энергетические и жидкостные потоки в этих местах проходили труднее, а от того сорбировали соли, которые и раздражали нервные окончания.

 Ты знаешь, Иваныч, я не смогу тебя вылечить,  с сожалением произнёс Мамаев.  Тут всё так сложно. Заросло всё, блять, хрен знает, как.

 Да, ты помни меня просто. Мне от твоего массажа легче становится. Я понимаю, что то, что неправильно срослось, не вылечишь. Не ломать же и не резать заново.