Ференц Шанта
Пятая печать
Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.
Речь апостола Павла в афинском Ареопаге. Деян. 17:23
Sánta Ferenc
AZ ÖTÖDIK PECSÉT
© Ferenc Sánta, 1963
Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2023
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Корпус Права»
© Издание на русском языке, перевод на русский язык. Издательство «Синдбад», 2023
1
Холод стоял собачий и что редко бывает сопровождался густым, почти непроглядным туманом. Зато в трактире было жарко, и хозяин пребывал в добром расположении духа.
Следующая бутылочка, господа, за счет заведения, объявил он, поднявшись из-за стола во весь свой огромный рост.
Мы не прочь, сделайте одолжение, откликнулся круглоголовый агент по продаже книг, господин Швунг[1], как прозвали его в округе. И прозвали не почему-либо, а по той причине, что был он на удивление легок на ногу и заворачивал за угол всегда так стремительно, что не приведи господь оказаться у него на пути. Это мы с удовольствием, сказал он и, вытащив из кармана носовой платок, отер взмокший лоб.
Да вы бы сняли пальто, взглянул на него столяр, человек необычайно высокий, которому иногда даже говорили: «Вам бы в маляры податься! Не трудно вам при таком росте над верстаком горбатиться?» На что тот обычно отвечал, мол, матушка запродала его в это ремесло за шестьдесят крон, а иначе осталась бы без приданого, куда ему было деваться! Таков был ответ столяра, и никто никогда так и не узнал, о каких шестидесяти кронах и о каком приданом шла речь.
И то верно, поднялся книжный агент. Я даже шарфа не снял!
Не иначе, домой торопитесь, заметил Миклош Дюрица, часовых дел мастер, который четыре года назад овдовел и с тех пор, окруженный всеобщим почтением, один воспитывал троих детей. Тем не менее ходил слухи, будто Дюрица этот не одну девичью голову заморочил. Крутил шашни, как выражался трактирщик, с девчонками волнующе юного возраста, причем, добавлял столяр, когда заходила об этом речь, поступал с ними самым подлым образом, как сущий растлитель. Хотя, разумеется, никто представления не имел, что в действительности происходит в крохотной мастерской под теньканье и бой часов.
Телячьей грудинки достал, вот и спешу домой, объяснил книготорговец Швунг. Хотелось бы еще сегодня полакомиться телятинкой
И тогда вы наверняка не умрете? откинувшись на стуле и позвякивая в руке цепочкой брегета, спросил часовых дел мастер.
Что-что?
Я спрашиваю: вы тогда не умрете?
Когда?
Если еще сегодня налопаетесь грудинки?
Столяр поднял руку:
Ну а ежели и помрет? Придет час все там будем
Опять вас на философию потянуло, как я погляжу, заметил книготорговец часовщику. Никак учинили сегодня очередное свинство?
Всякий чинит, что умеет.
Это уж верно, подхватил трактирщик, водружая бутылку на стол. Каждому свое. Одному телятинки на ужин подай, а другому, охальнику, цыпочку посвежее. Впрочем, я полагаю, в наше время и телячью грудинку честным путем не достанешь.
Честным, бесчестным поди, вы и сами не отказались бы, если б могли достать, сказал книжный агент, вешая пальто и шарф на вешалку.
Да кто же откажется? Какой разговор? Пусть первым бросит в вас камень тот
На вашем месте, сказал Дюрица, часовых дел мастер, я непременно полюбопытствовал бы, прежде чем это есть: а что за мясцо такое?
Так грудинка, сказал столяр.
А какая грудинка? спросил часовщик.
Я только что во всеуслышание объявил: грудинка телячья, ответил книжный агент. Или вам заложило уши?
Часовщик вскинул брови:
Вы уверены, что это телятина, а, положим не человечина?
Что за гнусности вы несете, возмутился хозяин трактира. Приберегите для дома свои извращения.
Столяр поднял бутылку.
Эх-ма! воскликнул он изумленно. Давненько такого не пробовал.
Вам лишь бы аппетит человеку испортить, сказал книжный агент. Я за эту грудинку Цуцора-Фогараши отдал
Для меня это пустой звук, представления не имею, что это такое.
Хотя если рассудить, покачал головой трактирщик, в этом мире возможно все. Уж если, вон, из людей мыло варят, то могут и нам что угодно скормить
Швунг, прищурившись на один глаз, глянул на трактирщика:
Вы бы думали, прежде чем говорить. До ваших суждений мне дела нет, но все же лучше их при себе держать.
Да полно вам, нашли на что время тратить, потянулся к стакану столяр. Выпьем, коль угощают. Прозит!
Все подняли стаканы.
И за исключением трактирщика до дна осушили их.
Так ка́к вы сказали? спросил трактирщик. Какую книгу отдали за это мясо?
Большой словарь Цуцора-Фогараши
Что за штука такая?
Надо думать, какой-нибудь лексикон, сказал часовщик, который слова содержит
Ну, раз словарь, то понятно, что он слова содержит, господин разумник, сказал столяр. Только не все равно, что это за слова. Не так ли?
Слова в нем венгерские, ответил книжный агент, почувствовавший себя в родной стихии, как только заговорили о книгах. И уперся локтями в стол, приготовившись к пространному объяснению. Но тут в поле его зрения попали рыжие патлы часовщика; он быстро отвел взгляд, и в глаза ему бросился большой шишковатый нос столяра. Швунг махнул рукой и сказал только:
Да разные в нем слова.
И уже отвернулся к хозяину заведения:
Бела, дружище, у вас замечательное вино, как вам удалось его раздобыть?
Хороший трактирщик он завсегда добудет, на то и трактирщик, сказал часовщик.
Ну знаете, за такие слова не стоило бы вас этим вином угощать, ответил хозяин трактира, «дружище Бела». Так фамильярно к нему стали обращаться еще при старом владельце, когда он был здесь простым хотя всеми любимым и уважаемым буфетчиком. После кончины хозяина Бела женился на его вдове. Муж из него получился примерный, окрестные обыватели относились к нему уважительно, однако по старой памяти обращались к нему просто по имени, добавляя словечко «дружище», чтобы и голову не ломать, и приличия соблюсти. Да вы представления не имеете, чего это стоит, чтобы такое вино оказалось в вашем стакане, на какие я должен идти ухищрения!
Компания дружно с ним согласилась.
Да это ведь просто шутка, дружище Бела, сказал столяр. Разве не может ваш завсегдатай позволить себе пошутить
После чего повернулся к часовщику:
А вы могли бы подумать, прежде чем так шутить.
Ну мог бы, и что с того? Разве вы с вашим подзащитным в этом случае не умрете?
Книжный агент скривил губы.
Оставьте его, господин Ковач обратился он к столяру, ему уже не поможешь.
Вам тоже, я полагаю, сказал часовщик.
Мне тоже! Уж если вы непременно хотите знать, то заявляю вам, чтобы поставить точку: я тоже однажды умру!
Как это мило, что заявляете кивнул Дюрица.
Да, заявляю. Вы довольны?
Если вам так угодно, доволен. Кстати, никогда не следует горячиться, это вредит здоровью.
Хозяин трактира, взяв бутылку, продемонстрировал ее компании:
Я вам так скажу Вы можете обойти всю округу, и нигде не найдете ничего подобного! Какой трактирщик станет здоровье свое подрывать, чтобы добыть для своих гостей такое вино?!
Истинная правда! воскликнул столяр. Хотел бы я посмотреть на другого такого трактирщика.
Тут и спорить не о чем, устроился поудобнее книжный агент. То же самое я мог бы сказать и о книгах. Иной раз ноги себе до колен сотрешь, чтобы потрафить кому-нибудь из старых клиентов. А доброе вино в наши дни достать потруднее будет, чем книгу! Речь, конечно, о ценной книге не о слащавой пошлятине или каком-нибудь непотребстве
Столяр, облокотившись на стол, подался вперед:
А скажите мне, сударь только не обессудьте за откровенность, но вы ведь мою натуру знаете, я ни чужих, ни своих недостатков скрывать не стану Вы вот все о книгах толкуете, это ясно, такое у вас занятие, а только объясните мне, что люди находят в них, в книгах этих?