Немного помолчали.
А сам-то ты, спросил я, когда мы свернули на Кропоткина, не боишься Белки?
Я растерялся завгар, я не боюсь. А чего мне ее бояться? Я ж не пацан дворовый, чтоб в сказки верить. Не боюсь добавил он как-то неуверенно.
Хорошо, улыбнулся я. Слушай, есть у меня идея.
Какая ж? Завгар удивленно поднял пушистые брови. Покосился на меня черным глазом.
Выпиши Белку мне. А я уж остальным шоферам ум вправлю. Увидят, что нет в ней никакой опасности.
Завгар нахмурился. Поерзал на руле узловатыми пальцами.
Хороший ты парень, Игорь. Говоришь со знанием дела. Не так, как Васька Ломов. Тот горел. Всем вокруг хотел доказать что-то. А ты не так говоришь. Иначе. Будто факт утверждаешь.
Ну? Ты согласен? Я посмотрел на Федотыча с легкой улыбкой.
А надо ль тебе это? Как-то смутился завгар, ты парень молодой. Только недавно в бригаде. Тебе б работать спокойно. А тут видишь, как будет: шоферы начнут сторониться. Станут смотреть с подозрением. Тяжело это одному-то. Я видел, как Ваське тяжело было. Короче, не нужно тебе это. Если ты решил так машину поновее получить, то не стоит оно того.
Дядь Миш, добродушно вздохнул я, твое дело согласиться. Добро дать. А все остальное я уж сам устрою. У меня будет шустрая Белка, у тебя не будет машины в простое, а шоферы в себя придут. Увидят, что Белка газон, да и только.
Ну, с сомнением произнес завгар, это не только мое решение должно быть. Тут и в контору надо. Чтоб подготовили приказ.
Ты сам говоришь, сказал я, что правление Белка, стоящая без дела, не устраивает. Так что они быстро согласятся.
И то верно.
Завгар нахмурился. Его черные в темноте салона глазки потемнели еще сильнее. Над ними нависли нахмуренные брови.
Ладно, сказал, наконец, Федотыч, завтра, как будет время, поеду в контору. Доложу, что нашелся шофер для Белки. Но только бумажная работа времени потребует. Так что ты, пока приказ не получим, ездий на своем старом, пятьдесят втором.
Договорились, улыбнулся я.
Завтра получишь путевой на мехток. А к уборке уже за руль Белки сядешь.
Может, и раньше, сказал я, глядя, как мы подъезжаем к моему двору.
Может, и раньше, согласился завгар.
Когда копейка тормознула у зеленых, сделанных из узкой доски ворот моего дома, мы с Михаилом Федоровичем распрощались. Звонко щелкнув дверью его машины, я выбрался наружу. Посмотрел на родительский двор.
***
Станица Красная. Вечер того же дня.
Двор Ваньки Кашевого
Больно ты, Ваня, добрый стал, Серый посмотрел на Ваньку Игнатова по прозвищу Кашевой свысока, я тебе что говорил делать? Или ты всю жизнь хочешь кашу свиньям возить? Что б тебя поэтому и дальше Кашевым прозывали?
Нет, Паша, поджав пухлые губы, Кашевой принялся разглядывать собственную обувь.
Пашка Серый отвел его на разговор, когда в восьмом часу вечера вернулся с работы. Кашевой к этому времени был уже дома, управлял скудную свою худобу, помогая матери.
Пашка Серый зашел к ним на баз, как к себе домой. Попросил Кашевого на разговор. Мать Ваньки полная колхозница встретила Серого с улыбкой. В семье Кашевого Пашка Серый, их свояк, был на хорошем счету. Все его считали умным, толковым и добродушным парнем. А вот Кашевой знал, что был Пашка совсем не таков.
Когда они вдвоем зашли за угол и пошли по улице туда, где начинался низ станицы, Серый сначала протянул Кашевому сигарету с фильтром, спросил:
Закуришь?
Да не Паш, отказался вежливо Кашевой, не хочется что-то.
Кашевому хотелось. Очень хотелось, потому что Пашку он боялся, и нервы ходили ходуном. Но, в то же время, он знал, что за сигаретку потом придется расплачиваться. Не знал только, каким образом.
Когда они отошли подальше, Серый, убедившись, что на заросшей, малонаселенной улице нет лишних ушей, повел тот самый разговор:
Больно ты, Ваня, добрый стал
Дело, естественно, касалось того, что Кашевой взял на буксир Игоря Землицына.
Ты думаешь, надувал ноздри тонкого носа Серый, это тебе все по доброте душевной? Пользуется он тобой! Посмотри на него! Молодой, только неделя в гараже, а уже че вытворил? Че учудил? А теперь еще и рисуется! Перед шоферами красуется! Слышал, че говорили? Что ставит Землицин на газон коробку в две руки! Серый сплюнул, это он землю, Ваня, роет, а нам яму! Хочет с гаража повыше прыгнуть! Сегодня он видный парень на гараже, завтра комсомолец, а потом кто? Потом его уже направляют в политех армавирский учиться! А знаешь, что потом?
Что? сглотнул Кашевой испуганно.
А потом, не успеешь оглянуться, как Землицын нам с тобой пальчиком указывает, а мы батрачим! Хочешь такой судьбины? Или
В серо-темных сумерках предостерегающе запел сверчок. Засвистели сычи. Кашевой несознательно втянул короткую шею в плечи
Или сам ты хочешь указывать пальчиком? Строго спросил Серый, ммм?
Конечно, Паша. Конечно, сам хочу!
Тогда держись меня! А с этим, с Землицыным, не разговаривай больше! Ты пойми, что все вокруг только кажутся такими добренькими. А на самом деле, так и ждут, как бы тебя скинуть, да по голове твоей наверх!
Угу, растерянно поддакнул Кашевой.
Вот и хорошо, Серый окинул Кашевого взглядом жестких серых глаз, надеюсь, понял умом. Будешь меня держаться вместе поднимемся по карьере. А если не поймешь умом
Он подставил Кашевому под нос тонкокостный, но сбитый кулак. Кашевой задрожал.
Тогда уж дойдет по-другому. А если и так, не дойдет, он снова сплюнул, то через сестру. У меня дома все, и мать, и брат по струнке ходят. И сестра твоя ходить будет. Понятно?
Понятно, Паша.
Кашевой, не в силах больше смотреть на страшное лицо Серого, опустил глаза.