Я вопросительно взглянул на него. Сказанное явно предполагало наличие какого-то «во-вторых».
Во-вторых, меня просил о вас егермейстер Сергей через своего посланника, продолжил Бажан. А расположение господина егермейстера для нашего города не пустой звук. Пусть он и не решается пока открыто поддержать независимость Крюстера, что вполне понятно в его положении, но, я надеюсь, помощь тебе он оценит по достоинству.
Я кивнул. Слова Бажана звучали вполне разумно, но за ними явно маячило какое-то «в-третьих».
Нда, ну и в-третьих он немного замялся. Есть одно дело. Думаю, только ты нам в нем можешь помочь.
Только я? я вопросительно взглянул на Бажана.
Видишь ли, в таком деле нам не обойтись без егеря, ответил он. А дело очень важное, от него зависит будущее республики, ни много, ни мало. Мы обращались к Сергею, просили, чтобы он прислал кого-то из своих. Но он боится, что такой шаг сделает его врагом Ордена. Его можно понять: ленные права на Кернадал дарованы ему маркграфом. Коль скоро маркграфа теперь нет, а его место занял Орден стало быть. Он должен Ордену присягнуть или лишиться крепости. А он ни того, ни другого не хочет, вот и вынужден вертеться.
Я покачал головой, давая понять, что Сергею очень сочувствую.
Тьфу, сложно все это, Бажан скривился, словно проглотил горькую пилюлю. Насколько проще было раньше. Ну, зачем, зачем ты все это устроил, а?
Я опустил глаза, словно школьник, не сделавший домашку.
У меня не было выбора, ответил я. Вы не все знаете
Да уж один Вседержитель все знает, конечно же, проворчал Бажан, давая понять, что ссылки на неведомые егерские секреты ему выслушивать неприятно.
Кстати, вы сказали, что у Сергея здесь есть представитель, сказал я минуту спустя, чтобы как-то переменить тему.
Есть, конечно же, ответил он. Собственно, мы к нему сейчас и направляемся. Вернее, к ней.
Я не успел задать Бажану никакого вопроса уже в следующую секунду сзади на меня набросились с объятьями и крепко прижали к себе две тонкие руки.
Ромка! Как я рада, что ты живой, ты просто не представляешь! услышал я голос Ланы возле своего уха. Обернувшись. Я увидел ее снова в мужском наряде, но теперь это был парадный зеленый камзол и узкие шоссы с туфлями. Длинные волосы Лана убрала в хвост, и это делало ее отчасти похожей на некоторых корабельных офицеров-щеголей, которых мне доводилось видеть в порту. Пожалуй, некоторые могли бы ее здесь принимать и за мужчину, если бы не голос, мягкий и женственный.
Я тоже рад тебя видеть, ответил я, улыбнувшись волшебнице. Как ты? Что поделываешь?
Ой, всего не пересказать! Лана выпустила меня из объятий и оглядела с головы до ног.
А ты как-то старше стал, что ли, проговорила она. Или это просто оттого, что небритый?
Я с ухмылкой поскреб десятидневную щетину на своей щеке. Да уж, станешь тут старше!
Ну, да, ответил я. Думал, чего бриться, если голову все равно оттяпают?
Лана, улыбнувшись, взъерошил мне волосы.
Ну, хватит унывать, мягко проговорила она. Руки у них коротки, голову тебе отрубить. Твоя голова тебе еще пригодится, да и нам тоже.
Эти слова вернули меня к тому вопросу, ответа на который я никак не мог получить от Бажана: чего же они все от меня ждут?
Так куда мы теперь направляемся? спросил я, обращаясь к Лане. Все утро сегодня допытываюсь у господина Бажана, а он лишь только обмолвился, что теперь все в сборе и можно поговорить. Кто «все»-то?
Ну, во-первых, одна из этих всех я, ответила Лана с улыбкой. Три дня моталась по окрестностям, собирая кое-что из припасов, устала страшно, только вчера вечером в Крюстер вернулась. Даже вот к тебе не заехала сил не было. Что до остальных скоро сам увидишь, мы уже пришли.
С этими словами мы спустились в темное нутро портового кабака, над дверями которого помещался корабельный штурвал, рассохшийся и треснувший. По утреннему времени общая зала была почти пуста: рыбаки с утреннего лова еще не вернулись, а загулявшие на всю ночь матросы уже вымелись.
Лишь в чистой комнате «для благородных господ», отделенной от общей залы тяжелой дурно пахнущей портьерой, куда нас проводил низко поклонившийся Бажану низкорослый бородатый хозяин с алым платком на голове, сидели за столом и видимо скучали трое мужчин.
Один из них был молод едва ли не моложе меня. Стройный и чисто выбритый, с густыми черными волосами и огромными серыми глазами, в ладном шитом серебром камзоле он смахивал на аристократа или богатого купеческого сына.
Второй, напротив, был уже в летах, худой и краснолицый, он чем-то напоминал Бажана, если бы только его как следует обдуло всеми четырьмя ветрами.
В чертах третьего, смуглого красавца с аккуратно подстриженной бородкой, сосредоточенно вертевшего в руках монету с профилем его величества, время от времени подбрасывая ее, было что-то явно неместное. Исходя из земного опыта, я бы сказал, что он смахивал на испанца или итальянца, в то время как местные жители больше походили на обитателей севера Европы.
Вот, господа, позвольте представить вам господина Румана из Брукмера, произнес Бажан, присаживаясь на лавку напротив троицы. Я невольно вздрогнул и едва не дернулся, чтобы закрыть Бажану рот настолько я отвык от этого имени. Впрочем, теперь, кажется, скрываться уже не было смысла.
Все трое подняли на меня глаза и внимательно осмотрели. Кажется, первый был рад, что я оказался столь молодым человеком, а остальные двое не слишком.
Это господин Эрвин Эрт, судовладелец, указал Бажан на молодого. Тот коротко и с достоинством поклонился.
Это Руперт Дрикер, прекрасный капитан, продолжил он представление, и второй ответил мне легким наклоном головы.
Это господин Морионе, кивнул Бажан в сторону третьего.
Лейтенант Морионе, равнодушно процедил сквозь зубы смуглый.
Лейтенант Морионе, поспешно поправился Бажан. Что ж, теперь все в сборе, и можно начинать.
Лана уселась за стол напротив троицы и хлопнула ладонью по скамейке рядом с собой, и я опустился там, а Бажан по другую сторону от нее.
Вы позволите, господа, если я кратко введу господина Румана в курс дела? спросил Бажан. Он в Крюстере человек новый, и совсем не знаком с нашим положением. Господин Дрикер, не достанете карту? Так будет сподручнее.
При этих словах капитан снял с пояса кожаный тубус и аккуратно извлек из него свернутую в рулон выцветшую карту, на которой я узнал изображение Монланда континента, на котором мы находились. Расположенный к востоку, за Изумрудным морем, Сунланд, был изображен лишь частично только его западное побережье.
Ты ведь умеешь читать карты, верно? обратился ко мне Бажан.
В прежние времена вопрос показался бы мне странным: примерно, как если бы меня спросили, умею ли я есть вилкой. Однако за три года в средневековом мире я привык к тому, что некоторые естественные для меня способности включая, кстати, и умение есть вилкой почитаются тут за признак высокой образованности, так что просто коротко кивнул.
В таком случае, смотрите. Крюстер находится вот здесь, почти в самом центре Полумесяца. Это прекрасная позиция по крайней мере, она была таковой, пока не появилось Чернолесье. В те времена Крюстер был важнейшей гаванью: здесь останавливались корабли, что везли меха, пеньку и руду из Тарсина в Карнару и дальше в Ансо.
Теперь же тарсинские купцы везут свои меха через море в палатинские порты Графту и Синтиф, там их продают с хорошей наценкой, после чего часть из них отправляется на юг, в Вольные города чаще всего, в Мону. В Моне их перепродают еще раз к этому времени цена вырастает уже вдвое, а то и больше. Монские купцы накидывают еще процентов пятьдесят и везут меха в Карнару и Ансо, где те продаются уже за совсем невозможные деньги.