К этим выродкам? Забыла, что это именно они довели нас до такого состояния! С их подачи наши конкуренты всё сильнее опускают цены, а Глауд не может показаться на занятиях. Это всё их вина! категорически не желая иметь дела с нашим новым совместным врагом, проговорила Сигрид.
Хельга, помолчав, кивнула. Ей так же была противна мысль сотрудничества с местными ростовщиками.
Тогда выбора нет. Я поговорю с командующей городской стражи и, может, возьму денег у них. К тому же, она пару раз мне намекала об интересах своей дочери к нашему красавцу, взглянув на меня, Хельга ждала хоть какой-то реакции. И она её получила.
Я не знал, о ком идёт речь, оттого и выдал лишь недовольный томный и многозначный вздох.
Мама, ей почти тридцать, а Глауду всего восемнадцать! Она слишком стара.
Она наш единственный шанс заполучить титул горожанина без взноса и взяток для мэрии, решительно заткнув дочь, произнесла Хельга. Кажется, она всё уже давно для себя решила.
В принципе, мне, как человеку со специфическими вкусами, иметь тещу в начальниках местной стражи было очень даже и комфортно. Но в этом вопросе была и другая сторона: если предстоит жить с ними под одной крышей, то мои ночные вылазки, с вероятностью сто процентов, заметят. Вопрос только: когда? Чёрт
Видя не скрываемое мною замешательство, уже с некой, несвойственной столь огромным женщинам, жалостью в голосе, Хельга обратилась ко мне:
Пойми, малыш. Если тебе удастся женить на себе дочь Эльги, наша семья сможет вздохнуть спокойно. Ни Штольцгеры, ни воры, заседающие в городской мэрии со своими поборами, не смогут нам навредить. Тебя никто не заставляет её любить. Через годик-другой вы друг другу наскучите, и найдешь себе кого моложе. К тому времени, я уверена, мы решим все свои проблемы и заручимся поддержкой других местных домов.
Разумеется, развестись ни через год, ни через десять мне бы не дали. Я это знал. Скрипя зубами, Сигрид так же понимала, что Хельге был нужен этот брак.
Если завтра нам удастся распродаться, то мы сможем отложить вопрос женитьбы на какое-то время? этого вопроса от меня Хельга не ожидала. Более того, уверенная, что я молча смирюсь со своей судьбой, она, переглянувшись с дочерью, задумалась, а после согласилась:
Если ты не собираешься идти в местный бордель и торговать там своим телом, то я согласна, подкинув мне ещё одну интересную мысль, заявила старуха.
И я, приняв условия её игры, отправился к себе в комнату.
Завтра предстоял ранний подъём. Пусть все физические нагрузки и оставались на сёстрах, мне предстояла работёнка куда сложнее: сбор информации, нахождение новых потенциальных клиентов и полезных знакомых, заключение выгодных сделок, как на готовую продукцию, так и на ту, которой у нас ещё даже не было. Предстояло разузнать о Штольцгерах, их количестве, методах ведения дел и людях, на которых те могли надавить для получения какой-либо личной выгоды.
Вслед за ними шла Гильдия Воров. Эти ребятки, за что им огромное спасибо, сами того не ведая, открыли настоящий ящик Пандоры. Дилетанты, не сумевшие задавить числом, не заслуживали права на существование. Их неудачная, неумелая попытка позорила истинную красоту ритуала, именуемого убийством. Эти тупые животные, как же им не повезло! Ведь я запомнил всё: их лица, телосложение, вооружение и даже манеру ведения боя. Уже сейчас я ощущал знакомое чувство, преследующее меня из мира в мир, из жизни в жизнь. Эта неутолимое желание-жажда ощутить настоящую теплоту человеческого тела. Оно было со мной всегда. Теперь я, наконец-то, мог позволить своим внутренним демонам выйти на свободу.
Я Глауд Вольф стану тем, кто сотрёт с лица земли всех последователей Гильдии Воров и всех, кто посмеет встать у меня на пути на их защиту!
Глава 2
Как и ожидалось, подъем был очень ранним.
Приняв мои слова за слабость и детскую шалость, ожившая кузня даже и не собиралась поднимать молодого Глауда, который привык всю жизнь спать чуть ли не до полудня. Хотя, как при таком топоте и шуме вообще можно спать? Тем более, так долго? Я не представляю. Каждый шаг этих тяжеловесов Хельги и Сигрид отчетливо слышался даже на улице, не говоря о доме.
Вчера, перед сном я старательно очистил свою комнату от мусора. Тут встречались и сгнившие огрызки яблок по углам, и засохшие куски хлеба под кроватью, и, о чудо, начавшие подванивать трупы мышей! Наверное, погибли в приступе радости, столкнувшись с наиблагоприятнейшей для них атмосферой, царившей в этом курятнике. Смахнув со шкафа, со стен и потолка паутину, а также полусантиметровый слой пыли, я оставил влажную уборку на сегодняшнее утро. Знал ведь, что заняться будет нечем. Пока младшая Илва и старшая Сигрид грузили ручную телегу перед отправкой на рынок, я быстренько создал видимость активной хозяйственной деятельности. Попутно стащил из цеха матери кусок сломанного острого шила, погнутый старый нож, по-видимому, ожидавший ремонта, и какие-то непонятные лоскуты шкуры, похожие на шнурки.
Шило в сапог, нож за пояс. Позволить себе ходить без оружия, когда на нас в любой момент вновь могли напасть, я не мог.
Еще, когда сестры привыкли к моей, рано поднявшейся недовольной, физиономии и перестали обращать на меня всякое внимание, мне удалось отыскать настоящий клад в недрах замусоренного первого этажа. Среди гор старого хлама, хранимого матерью в отдельной коморке, нашлись две разорванные кожаные перчатки с пустующими кармашками для металлических вставок и пластин. Закинув их в свой мешок, я добавил к ним и эльфийскую катушку. Будет время, подумаем, как всё это соединить и использовать. А пока
Глауд, ты идёшь? окликнула меня закончившая все приготовления Сигрид, впрягаясь словно лошадь в оглобли здоровенной ручной телеги.
Бегу, прихватив из мамкиных закромов ещё какую-то гнутую железяку, отозвался я. И, выскочив из дома, едва не столкнулся с мелкой попрошайкой, обрабатывавшей уши младшей Илвы.
Как только мы покинули улицу ремесленников и свернули на главную, мощеную камнем дорогу, ведущую к рынку, на глаза мне попалась ещё одна крайне любопытная ситуация. Около деревянной импровизированной трибуны, сооруженной из бочки и столба, где обычно выступали местные глашатаи, скопилась целая толпа, бурно что-то обсуждавшая между собой.
Не желая терять времени на расспросы, Сигрид послала меня и младшую разузнать о происходящем. Но лучше бы мы просто прошли мимо. К деревянному столбу огромным ржавым гвоздем была прибита отрубленная собачья голова с прикрепленным ко лбу листком. На нем кровью было выведено имя «Илва».
Побледнев от увиденного сестренка, нервно оглянулась и опустила руку на свой меч.
Толпа, в коей мы сейчас находились, вмиг стала потенциально опасной. Местные ребята, оказывается, неплохо умели запугивать: у головы не было глаз и языка, а из шеи торчал кусок раздробленного несколькими ударами позвонка. Видимо, оружие мясника оказалось слишком тупым, а сам он был крайне неопытным. Много смазанных ударов, линия рассечения небрежная, кривая. В области хребта и вовсе неподатливая песья шкура была оторвана вместе с переломанными костями. Что, в свою очередь, свидетельствовало о, во-первых, всё той же неопытности, а во-вторых, о плохом и явно незаточенном инструменте. Наличие такого у себя любой, мало-мальски уважающий себя, профессионал допустить не мог. И, в-третьих, об импульсивности: разрезы на голове были слишком неровными. Били наотмашь, словно, не желая прикасаться к мёртвой туше.
Чьих это рук дело? Илвы, той же Гильдии или кого-то ещё? Кому она перешла дорогу? Допрос сестрёнки было решено оставить на потом. Я не хотел, чтобы она запомнила меня, интересующимся её врагами, перед тем, как они исчезнут. Да и ответы на большинство волновавших меня вопросов я мог получить и у совершенно других лиц: