Вот, попроси Максима, пусть заправит! пожилая женщина протянула ей газовую зажигалку и вздохнула. Я не умею, все больше спичками по старинке, да и тех нет. А без плиты вся работа стоит.
Я сделаю, только покажите где у вас баллон, предложила девушка, но Раису Ивановну было сложно переспорить.
Никак без ирода этого окаянного, баллончик-то у него валяется. Иди-иди, в подвале, наверное, сидит у себя, где ему ещё быть.
Отказать в такой мелочи было бы невежливо, да ещё после того, как сама предложила помощь. Ольга вышла и остановилась перед деревянной крашеной дверью, собираясь с духом. Тихонько постучала, но ответа не было. Стоило бы позвать мужчину, однако крикнуть что-нибудь на улице девушка была не способна. Ольга часто думала, что даже если на неё кто-то нападёт, она не сможет даже на помощь позвать постесняется.
Помедлив немного, она потянула дверь на себя, осторожно спустилась вниз по ступенькам и ахнула. Небольшая каморка была забита книгами от пола до потолка. Стол уставлен грязными кружками из-под кофе, оставшееся пространство занял старый ноутбук и потрёпанные блокноты, исписанные мелким почерком. Забыв обо всем, девушка жадно шарила глазами по полкам, прикасаясь пальцами к некоторым корешкам, словно приветствуя старых знакомых.
Что ты здесь делаешь? Максим появился так внезапно, что Ольга, дернувшись, уронила стопку книг, и они с грохотом рухнули на пол, подняв облако пыли.
Прости, я искала тебя, я все сейчас уберу, я
Пожалуйста, не заходи сюда больше, ответил мужчина, раздувая ноздри, и Ольга поняла, что он с трудом сдерживает гнев.
Она выскочила из маленькой комнатки, стараясь унять бешено стучащее сердце, и бросилась к воротам. Амур всегда был рад её видеть, общение с огромным добрым псом успокаивало.
Оставшись один, Макс вцепился руками в столешницу и сдавленно зарычал. Теперь её запах будет витать в помещении несколько часов. «Она не понимает, что делает» раздался голос разума в его голове, и гнев схлынул, уступив место сожалению. «Так быстро выбежала, неужели испугалась? Надо узнать, зачем она приходила». На глаза попалась кухонная зажигалка, которой раньше на столе не было. Вот и ответ.
Максим заправил зажигалку и вышел во двор, прикурив сигарету. Горожанка опять обнималась с цепным псом. «Мог бы просто отнести зажигалку на кухню», подумал Макс, пока ноги несли его совсем в другую сторону.
Прости, если нагрубил.
Девушка последний раз потрепала Амура за ухом и повернулась. Она не выглядела рассерженной, скорее печальной.
Это мне следует извиниться. Обычно я с уважением отношусь к чужому личному пространству.
А мне здорово помогают успокоиться пчёлы, ляпнул Макс. Они не любят, когда человек сердится. Когда с ними работаешь, приходится двигаться медленно и плавно, иначе жалят до тех пор, пока не перестанешь злиться.
Девушка наконец улыбнулась. В её глазах промелькнул интерес, и Максим продолжал:
Я бы только ульями и занимался, если честно. Коровы это не моё. А пчёлы как медитация.
Слово «медитация» звучало настолько неожиданно из уст бородатого мужика в рваных закатанных джинсах, что Ольга чуть не рассмеялась, но потом вспомнила о книгах, хранящихся в подвале. Кажется, это как раз тот случай, когда не стоит судить о содержании по обложке. Она внимательно посмотрела на Максима, и на этот раз он не стал отводить взгляд.
Я бы с радостью завела один улей, только мне пока негде, тихо призналась девушка.
Если приедете весной покажу что и как, неожиданно пообещал Максим и протянул гостье кухонную зажигалку. Я её заправил.
Спасибо, поблагодарила Ольга и поспешила вернуться на кухню. Даня стоял рядом с бабушкой, Мила сидела у неё на коленях, а на столе лежал здоровенный фотоальбом. Из любопытства девушка тоже заглянула Раисе Ивановне через плечо.
Вот, а это Максим только с армии вернулся, пожилая женщина постучала мозолистым пальцем по фотографии.
Ещё один Максим? А кем он вам приходится? вырвалось у Ольги, и Даня как-то странно на неё посмотрел:
Тёть Оль, ты чего?
Не узнала без бороды, надо же, довольно произнесла Раиса Ивановна. Сейчас ещё фото покажу, попозже которые.
Хозяйка показывала фотографии и рассказывала семейную историю, совершенно заворожив слушателей. А где-то к востоку от Уральских гор пел свою песню старый волк со шрамами на морде, изливая в ней неясную тоску и призывая сородичей.
Глава 10
В поезде Кристина включила детям мультики и с беспокойством поглядывала на младшую сестру. Ольга была непривычно тихой и грустной, отвечала невпопад, не играла с детьми. Крис знала, что эмпатия не её сильная сторона, но всё-таки спросила:
О чём задумалась? Всё в порядке?
Ольга отвела взгляд от окна:
Я не хочу возвращаться. Крис, ты такая молодец! Муж, работа, дети. А у меня всё ненастоящее, понимаешь?
Ты же любишь свою работу, возразила Кристина.
Люблю. Но не будет меня будет кто-то ещё. В Питере клиник больше чем грибов в лесу. Иногда мне кажется, что я нужна где-то ещё!
Комплекс бога? Ну, ты даёшь! Деньги платят и ладно. Это всё, что тебя беспокоит?
Ольга задумчиво кивнула и взяла в руки электронную книжку. Поняв, что сестра пялится в экран, не переворачивая страницы, Кристина вздохнула.
Ну, хватит! Давай-ка я тебя накрашу, всё равно делать нечего! Макияж всегда поднимает настроение, увидишь, какую красотку я из тебя сделаю.
Максим после отъезда гостей вёл себя странно, и Раиса Ивановна не понимала радоваться ей или пугаться. Он перестал спускаться в подвал и постоянно работал во дворе. Отделил забором огород от птичника, подрезал взрослой птице крылья. Металлический хлам под окном куда-то исчез, а в ванной красовался новый выключатель вместо старого, сыпавшего искрами. Сын перестал часами сидеть за книгой или компьютером, отказывался поговорить и не улыбался, даже когда возился с утятами.
Макс не давал себе отдыха по двум причинам. Во-первых, стало ясно, что его дни сочтены, и следовало облегчить матери жизнь после ухода. Во-вторых, физический труд помогал отвлечься и сконцентрироваться. После того, как он проводил Кристину с детьми и сестрой на поезд, его волк словно взбесился. Одноглазый никогда не вёл себя так раньше. Казалось, его вполне устраивает независимая жизнь.
Старый вожак был силён и настойчив. Он дожидался удобного момента и, когда Максим начинал витать в своих мыслях, вторгался в его разум, пытаясь взять контроль на себя. Несколько дней Макс малодушно надеялся, что волк оставит его в покое. А потом позвонил своему куратору:
Вольдемар, у меня проблемы.
Рад тебя слышать, жаль только, повод нерадостный. Уверен? Только что отмечался, всё было хорошо.
Максим молчал, и Владимир изменил тон:
Хорошие новости, старик, в том, что перед смертью ты послужишь науке. А может, и помирать рано, кто знает! Я скину координаты, приезжай как можно быстрее. И твой волк. Где он? Север приведёт его.
Нет, возразил Макс. Я сам найду его.
Владимир недовольно оскалился, пользуясь тем, что собеседник этого не видит, повесил трубку и отправился искать тестя.
Андрей Вячеславович, приедет ещё один. Этого пока достаточно?
Профессор занимался йогой, разложив коврик на просторной веранде. Это выглядело нелепо, как и сама мысль, что загадочные скручивания способны остановить дряхление тела.
Это прекрасно, Володя! Секунду, секунду, я должен всё записать. Ты принёс его досье? Нет? Распечатай по возможности. Что-то интересное?
Волк появился поздно, около двадцати пяти лет. И удивительная выдержка. Они оба существовали так, словно никакой связи нет, но недавно всё изменилось.
Чудесно, чудесно, бормотал старик, надевая круглые очки обратно на нос и накидывая полотенце на плечи. Время для формирования группы ещё есть, до зимы два месяца.