Прошлые старик привстал с перевёрнутого железного ведра. Наклонился, чуть протянул руку вперёд. Поднял дрожащими пальцами ещё дымящуюся сигарету. Блаженно затянулся.
Прошлые глубоко вдохнул и выдохнул синий дым. Это те, кто остался позади. В прошлой секунде, прошедших долях времени. Они являются нашим напоминанием о том, что мы ещё здесь. Прошлые научили нас многому. Как хорошему, так и плохому. Возможно, плохому больше. Ведь, мы сейчас с вами, сидим здесь Они наша история. Возможно, уже совсем скоро, и я стану Прошлым.
Молодняк сидел молча, осмысливая сказанное старым дедом, переглядываясь между собой, вдумчиво почёсывая коротко стриженные затылки и покусывая губы.
В бочке сильно стрельнуло. Из огненного оконца, деду в лицо, устремился средних размеров уголёк. Он ойкнул, но успел прикрыть глаза левой рукой. Благо, рукав балахона свисал очень низко, а то влетел бы «костерно́́й метеорит» прямо в старую седую бороду. Вылетевшие из бочки искры, словно пчёлы, взмыли вверх и разбились о широченную вентиляционную трубу, к которой подходила труба поменьше, из самодельной буржуйки. На голову старика, непокрытую капюшоном, падал серый пепел.
Глава 2
Поднялась снежная метель. Зимний ледяной ветер с огромной силой налетал на еле движущегося по сугробам сталкера. Как мог, прикрывал лицо рукой, но ледяные снежинки всё равно попадали в глаза, снег набивался под надетый, поверх шапки, капюшон, а укутанное шарфом лицо было покрыто каплями талого снега и пота. Шарф напитывал влагу, сильно парил на морозе от тёплого человеческого лица, постепенно превращаясь в твёрдую ледяную корку. Он промерзал всё сильнее, с каждым новым вздохом становилось труднее дышать. Сколько он плетётся в этой вьюге? Может час, а может, целый день? Дико хотелось пить и хоть немножко отдохнуть. На минуточку присесть в тепле, с горячим напитком в руке. Ноги вязли в снегу чуть ниже колена. Поднимать и шагать становилось всё труднее. Хотя, вроде совсем недавно, шёл довольно легко, даже сугробов не было. Так, слегка выше щиколотки. И ясно светило морозное солнце, раскрашивая лучами белое хрустящее полотно под ногами, превращая его в ослепляющее своей красотой, искристое серебро.