И действительно, подойдя к хозяину, сразу четверо кукол остановились, выпрямив по швам некоторое подобие рук острые шилообразные конечности. Остальная армия заготовленных марионеток осталась дожидаться решения кукольника в коридоре.
О! Вот! возликовал лиходей, когда выудил из ворота лохмотьев окровавленный листок, свёрнутый наподобие квадратного кулька. На, держи Кукольник протянул руку, с изощрённым удовольствием наблюдая за брезгливой реакцией обоих собеседников.
Ты там с неё скальп, что ли, снял? Ф-ф постаралась сдержать рвотный позыв Джинджер.
Да не Сумасшедшая улыбка Асмундо стала ещё шире. Я же так увлёкся рисованием надписи на стене, что совсем позабыл об этой просьбе. Вот, пришлось заворачивать пряди жертвы грязными руками.
Алхимик перевёл задумчивый взгляд на бумажный пакет и со вздохом проворчал:
Н-да, на чистоту эксперимента надеяться не приходится. Для того чтобы кровь не попала в состав алхимической субстанции, волосы вначале нужно аккуратно промыть и тщательно высушить. М-да Вот умеешь же ты, Монди, усложнять задачу.
Так! не выдержала Джинджер, пригрозив лиходеям правым кинжалом. Вначале выпустите меня наружу, а уже после этого продолжайте ваши кровожадные темы, идёт?
Кукольник ехидно поморщился и пожал плечами.
Да кто тебе мешает отправиться на все четыре? Уж точно не я.
Не ты, а твои шавки! вознегодовала шпионка, подкинув кинжал в руке, чтобы повернуть его остриём в другую сторону, к Асмундо. Я, конечно, не должна вмешиваться в ваши дела, но мне не составит труда наябедничать про ваш нынешний провал. Или же можете поубавить спесь и переключить всё внимание на поиск новой жертвы для эксперимента.
После этих слов наступила оглушающая тишина. Лишь бульканье алкагеста продолжало монотонно звучать где-то там, за спиной алхимика, да по-прежнему свистел и гудел водяной пар, двигаясь по трубочкам прямо к реторте.
Первым отвлёкся от нерадостных дум кукольник.
Н-да. Кстати, труполюба тоже ещё нет. Опять он там, что ли, застрял на работе? Или же свалился от истощения где-нибудь в канаве?
Да задумчиво отозвался Голди. Он перевёл взгляд на стену и запустил пятерню в лохматый веник на голове, звонко почесав то ли темечко, то ли затылок. Вот и идите, поищите его. Может, хоть он меня обрадует? Может, наш могильщик для подстраховки захватил чью-то душу во время всей этой сумятицы с искусственным затмением, а?
Погоди, ты сказал, идите? изумилась Джина, когда переварила сказанное. Я с ним? Она громко фыркнула, не скрывая своего презрения к человеку, несимпатичному ей во всех аспектах. И человеку ли? В это Джинджер верилось с трудом. Точнее, совсем не верилось, что в кукольнике после нелегального создания целой армии кукол осталось хоть что-то человеческое. Джина ненавидела его всеми фибрами не менее чёрствой души, руководствуясь исключительно инстинктами. Потому что боялась, а заодно считала себя лиходейкой, но только из серой зоны. Её руки, как она искренне верила, ещё не окропились последней человеческой кровью, а клинки до сих пор лишь ранили, но не смертельно. Она не позволяла себе этого. Не доводила дело до конца, даже если того требовал хозяин.
Идём! нетерпеливо позвал Джинджер Монди.
Оказалось, она столь сильно ушла в себя, что не сразу заметила приближение ненавистного ей лиходея. Вот кукольник попытался схватить её за плечо, но она увернулась и полоснула кинжалом по его рукаву, оставив на коже тоненькую царапину.
Никогда, слышишь, никогда не прикасайся ко мне! зашипела она, не отрывая ненавистного взгляда от кукол, угрожающе скрипнувших суставами. Те будто вот-вот намеревались атаковать её, чтобы защитить своего хозяина. Однако что-то их сдерживало от столь опрометчивого поступка. Или же кто-то. Например, сам Асмундо.
А ты не тупи и иди куда сказали! Кукольник раздражённо спрятал руки в карманы. Живее, время не ждёт.
Глава 8. Контраст
Злой, уставший, замученный Фиджеральд Боул возвращался к себе в участок, в надежде поскорее встретить беспринципного Флетчера, олицетворяющего в себе всё то, что звезда Сорок седьмой улицы ненавидел больше всего. Лицемерную заносчивость, преступный ум, халатность и лжесвидетельство.
Сейчас детективу было достаточно одного лишь косого взгляда Фелза, чтобы нарваться на драку с ним. Любое слово могло послужить началом неласковой перепалки, стать критической точкой кипения, после которой обычно происходит взрыв.
Подобная эмоциональная встряска выручила бы и приподняла упавшее настроение детектива. Но, как назло, едва он подошёл к крыльцу здания, в котором проработал в общей сложности без малого десять лет, хоть и с перерывом, то никого не встретил. Абсолютно. Если не считать дежурного в пропускной будке.
Красные кирпичные стены фасадов здания с широкими серыми швами недружелюбно встречали Боула, преодолев одиннадцать бетонных ступенек, посередине стоптанных до блестящих серых пятен и сбитых до неровных округлых краёв, он задумчиво посмотрел вниз.
Рядом с дверным косяком его взгляду привычно открылась торчащая из стены арматура. А вот окрашенные бежевой краской стены, местами облупленные, предстали во всей красе, стоило лишь посмотреть перед собой. Доска объявлений «Разыскиваются» встречала Джери, словно издеваясь. Оттуда на него радостно пялилась с первого и самого ненавистного снимка его жена, Джинджер Боул. Вторая. Первая, Уинслиан, была похоронена на городском кладбище семь лет назад.
Крошка Вети, дочь от первого брака, видеть отца не хотела и сразу после похорон переехала к бабушке и дедушке, родителям Уини. Не прошло и года после новой свадьбы, как миленькая добродушная Джинджер стала своеобразным мостиком между двумя непримиримыми, казалось, врагами навсегда. Она, наоборот, всячески скрадывала острые углы на семейных обедах и даже за то недолгое время до своего исчезновения сумела добиться многого, чтобы дочь Боула переехала жить обратно к отцу. Однако длилось перемирие недолго. Маленькое хрупкое семейное счастье снова в одночасье разбилось вдребезги. Кровавые следы на полу квартиры в высотке на углу Сорок девятой улицы прочно въелись в память детектива и напоминали о себе, стоило лишь увидеть красные разводы на полу.
Джери! А вот и ты!
Подполковник полиции Аттийской империи из главного отделения по городу Фено, начальница Боула, Зора Ринч, встретила сотрудника суровым взглядом. Тугая коса, сложенная на затылке толстой баранкой, сейчас была слегка растрёпана. Пшеничного цвета волосы торчали по разные стороны уродливого лица с крупными чертами. Массивные скулы выпирали вперёд, намекая на неправильный прикус. Узкие губы-ниточки сейчас были плотно сомкнуты. Маленькие карие глазки гневно сверлили подчинённого, который не явился на ежедневную планёрку.
Фиджеральд, подойдя к начальнице, водрузил одну руку себе на затылок, имитируя головной убор, другой отдал честь. Привычные и выверенные со временем движения в этот раз давались детективу с трудом.
Объяснительную на стол. Начальница кивнула себе за спину, туда, где за поворотом и одной из дверей его ждал собственный кабинет. И что это за идея с экспертом? Совсем мозги набекрень из-за ночных похождений по злачным местам? Кто тебе вообще разрешал заявляться к мистеру Плёссингу?
Боул и в этот раз не ответил. Сейчас его взгляд был прикован к офицерским погонам полицейской формы начальницы. Мысли же блуждали далеко от этого места. Но вот где-то там за поворотом послышалось чуть слышное шарканье, и Ринч прервала допрос, приказав: