Не смей возбуждаться, Корсаков, мудак! Ей сейчас только этого не хватает!
Но разве ему объяснишь По стойке смирно, мля
Она что-то говорит.
Я не соображаю, что.
Похоже, у меня, как и у нее, глюки.
Или?
Мяукает как котенок.
Нежится, ластится
Она точно не в себе.
Потому что
Потому что она меня целует.
Это нормально?
***
Нет, Корсаков, нет! Это не нормально! Останови ее!
Блядь останови!
Но
Как же вкусно
Все. Башню сносит.
Улетаю в воспоминания, самые сладкие, тайные, запретные
Я знал, что ей уже восемнадцать.
Но не знал, что меня, тридцатилетнего мужика, от этого знания каждый раз будет пополам сгибать!
Потому что она выросла. Потому, что ей уже можно.
ВСЕ можно!
Мать твою Все!
И она вполне может все это делать с каким-нибудь мальчиком-зайчиком из своего модного универа, в котором одни обсоски богатенькие трутся
Присматривался к ней каждый раз.
Да что присматривался принюхивался, как самец во время гона. Потому что от девушки невинной пахнет совсем не так, как от женщины, которая познала мужчину.
Она пахла невинностью.
Она краснеть умела!
Мать твою! В двадцать первом веке!
Извините, я кофе не подаю. Я не секретарь, а помощник по экономической части, и щечки заалели.
И я млел. Как подросток от нее млел
Моя малышка. Моя девочка.
Когда я стал о ней так думать?
Наверное, тогда и стал, когда зажилила мне кофе принести, стервочка малолетняя.
Потом извинилась, главное
Александр Николаевич, вы меня простите. Я правда не могла вам кофе сделать не потому, что я такая
Какая?
Не знаю, опять щеки как маки! ну недружелюбная? Не «френдли»? Просто у папы в офисе строгий регламент. И мне мне потом от него выслушивать.
Я все понял, Василиса. Не переживай. Просто хотелось кофе из твоих рук. Видимо, придется зайти к вам в гости. Твой отец говорит, ты умеешь варить вкусный.
Зарделась, промямлила что-то и ушла, а я отметил, что она даже попкой не виляет.
Блядь! Не умеет просто! Ходит как подросший олененок.
А я как придурок в их офисе с вечным стояком! Жертва онанизма
Каждую встречу с ней помнил.
Вечер у ее отца. Что за праздник был хрен знает. Виктор волновался, что я заскучаю, робко так пригласил, уверяя, что если я не смогу, он не обидится.
Старый пень не видел ничего дальше носа своего!
Как не мог понять, что я на его малышку слюни пускаю? Что у меня стоит, как только я ее запах в комнате чувствую?
Повезло тогда. Бабы стали вешаться гроздьями прекрасный повод просить убежища.
Да это, блядь, самый счастливый вечер в моей жизни был!
Мы с ней гуляли по их участку, она показывала розы, которые еще с мамой сажала, рассказывала о детстве а у меня только об одном мысли были, как не потерять контроль, как не испугать ее напором.
Я ведь не кретин, видел, что я ей нравлюсь, но не так, как мне хотелось бы.
Она, скорее, видела во мне пример будущего мужа, образец, хотела бы похожего, но помоложе. И помягче.
И как же меня это бесило.
Твою ж мать
До скрежета зубовного.
Да, я не прекрасный принц. И никогда им не был!
Скорее чудовище из замка или маркиз Синяя борода.
К таким, как я, принцессам лучше не приближаться.
И мне ручонки надо от принцессы держать подальше.
По крайней мере, пока.
Пока она совсем еще девчонка. Кроха. Юная. Наивная. Чистая.
Но как же хотелось погрузится в эту ее чистоту!
Окунуться. Раствориться в ней.
Я ведь ее даже за руку взять боялся!
Уверен был, что просто не выдержу! Заведу ее в дальний угол сада, прижму к дереву и
Нет. Просто поцелую. Нежно. Ласково.
Я ведь умел это делать нежно и ласково? Наверное, умел. Просто никогда не делал.
Я любил жесткость, силу.
Куда мне такую принцессу? У неё же над головой розовые пони летают!
Мы с ней тогда еще через небольшой пригорок пошли, там был крутой подъем, а я ей руку не подал. Кретин.
Она так удивилась. Сказала так обиженно:
Александр Николаевич, а вы мне не поможете, я сама не смогу, на каблуках, надо было, конечно, туфли переодеть
Извини, Василиса. Задумался, голос охрип тогда от напряжения. А когда почувствовал ее руку в своей руке, аромат ее нежный
Если бы она только знала, наивная, с каким огнем играет!
И если бы я хоть на мгновение почувствовал, что с ее стороны это игра!
Нет. Это не было игрой. Совсем.
Александр Николаевич, а вы со мной потанцуете? Пожалуйста.
Конечно, я от танца отказаться не смог. Тем более ей так хотелось казаться взрослой!
Обнимал ее осторожно, покачивая из стороны в сторону, боясь, что почувствует, насколько я не принц! Насколько я испорченное чудовище
А так хотелось прижать ее к себе, дать почувствовать мужскую силу!
Твою ж мать
Потом как бы в шутку отцу ее сказал, мол, ждите сватов.
Шутник, блядь
Надо было слать! Может, не случилась бы вся та хрень, в которой меня в итоге Виктор обвинил. Ну да, мой косяк тоже был, признаю.
Хотя не настолько серьезный, как он думал.
Но Виктор выставил меня подлецом, лжецом.
Я хотел ему все объяснить, но он слег с инфарктом. Я тогда ему помог негласно. Через знакомого доктора, Товия, с которым много лет уже был дружен.
Но все мои надежды на то, чтобы сосватать принцессу из розового замка, пошли по одному месту.
Только в мечтах брал ее
Просто за руку брал. Обнимал, кружа в вальсе.
Прижимал к себе Всю.
Столько лет прошло, и вот прижимаю так, как мечтал. Даю почувствовать в полной мере. Все почувствовать, до сантиметра!
Забыв о том, что эта девочка пережила несколько часов назад
Но я не могу по-другому. Она и сама ко мне льнет, стонет, губы свои отдавая без остатка.
А я только каким-то задним умом понимаю, что она просто не соображает, где и с кем. Она, может, в мечтах представляет, что это ее муж, ублюдок конченный, ее обнимает!
Трется об меня, а я вдыхаю запах и понимаю, что она течет!
Моя девочка по мне течет!
Или по тому, кого на моем месте представляет.
Мля хреново-то как! Хреново!
И ведь не узнаешь!
И интуиция, продажная девка, тут молчит как партизан!
Мне бы взять ее, приподнять, под себя устроить, прижать к стене и
И снова как знак свыше в тот самый момент, когда я почти решился
Телефон.
Твою мать
***
Да уж.
Твою мать было самым верным ответом на все происходящее.
Василиса явно не в адеквате. Начинает что-то бормотать о том, что я ее сон.
Конечно! Муж Антон реальность, а я сон!
Так и подмывает выложить сразу все, про ее любимого гондона ой, простите, Антона.
Но ее нервировать точно последнее дело.
Думаю, еще удара ее психика точно не выдержит.
А мне не нужна жена с таким анамнезом.
Да, я не оговорился. Жена.
Только так.
Плевать на то, что у нас с ней в прошлом получилась не самая красивая история.
Моя интуиция и тут меня хорошенько напялила.
От кого угодно я ждал.
Реально! От кого угодно!
Но Василиса
Главное, я ведь уже почти подобрался к ней
Взял на работу.
Спецом взял, чтобы рядом была. Чтобы всю ее жизнь отслеживать и контролировать. Плевать мне было, что не справится она с должностью.
А она «хренак»! справилась! Со всем справилась. Начиная от сложной документации, хитромудрого расписания, трудных проектов, заканчивая моим скверным характером.
С отцом ее я все решил. Помирился. Прощения просил. Объяснил все.
Он поверил, что я был не при делах, там выплыли новые люди, я не думал, что все так аукнется, но
Виктор предупредил, что у Василисы на меня зуб.
Но я ж не знал, что все настолько запущено.
Я даже
Пошел на приступ, блин.
Впервые за много лет пригласил девушку на свидание.
Ладони потели как у подростка при первой эрекции, которую спрятать не получилось.
Привез ее в свой любимый ресторан. Когда-то помог хозяину Джеронимо открыть его. Познакомились мы на Сицилии, Джеронимо был отличным поваром, но работал на мафию. Он помог мне, я ему.
Теперь у меня был свой уголок сицилийской кухни недалеко от офиса. Правда, я никогда не приходил туда на деловые обеды.
Это было мое, личное. Тайное.
То, что я не афишировал.
А Василису хотелось привести именно туда.