Ключ прячу в сердце, ставни закрыты
По глазам ударила резкая вспышка золотого света Веревка истаяла.
Сейдкона с трудом встала, оглянулась на Тенгиля:
До утра защита выдержит, злого человека или зверя не пропустит.
Воин прищурился:
Неплохо.
Гейдрид выдавила улыбку:
Жаль только, хватит ее лишь до рассвета. С первыми лучами солнца, все кончится Только и останется веревку забрать, да на следующую ночь выложить.
***
Проблемы начались к исходу третьего дня, когда до города Неквисон наконец соизволил сказать, что он называется Келльнаншпрее оставалось всего ничего, полдня пути и будешь там.
Костер, разведенный дисой, плевался искрами и выбрасывал в темное небо языки пламени. Продрогшая и уставшая за день Гейдрид пододвинулась поближе к огню, задумчиво вглядываясь в его глубину.
Алые вспышки, извиваясь змеями, расцвечивали сизую ночь.
За прошедшие дни путешественники проехали больше двенадцати ландсмиль огромное расстояние, как не крути. Болело все тело. Шитый камнями плащ давил на плечи, а лежавший подле ног посох, увенчанный птичьим черепом еще днем казался слишком тяжелым для руки
Языки пламени теплого, согревающего, родного казались живыми существами: протяни руку и коснешься сухой шкуры пляшущих в них зверей, похожих на На кого?
Гейдрид всмотрелась, пытаясь уловить ускользающий образ. Глупо надеяться, что в огне кого- то увидишь, но от усталости чуть кружилась голова и чтоб хоть как- то отвлечься от этого неприятного ощущения, оставлявшего привкус металла на языке, сейдкона прищурилась, изучая рвущиеся к небесам языки пламени. Те кружились и извивались, сплетаясь в сотканные из огня фигуры. Казалось, протяни руку, и на ладонь тебе приземлится птица, чьи крылья способны обжечь
Гейдрид подалась вперед, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание, а меж нею и костром словно протягиваются невидимые нити, с каждым мигом становящиеся все реальнее, все горячее И птаха, что бьется в огне, уже крутит головой, рассматривая окружающий мир, уже обретает плоть и кровь
Ведьме вцепились в плечо, резко дернули в сторону, разрывая установившуюся связь, и птица, что уже почти вылетела из костра, пронзительно вскрикнув так, что, наверное, услышали все окрест осыпалась пеплом на угли, на которые уже через мгновение упал тяжелый плащ, гася дарящий тепло огонь.
Цела?! выдохнул Тенгиль, не отводя напряженного взгляда от Гейдрид он что- то все пытался высмотреть в ее глазах, ведьма никак не могла понять, что именно.
Кажется, да, потрясенно прошептала она, с трудом фокусируя взгляд на лице воина. Что Что это было?
Во внезапно наступившей темноте и не разобрать ничего было.
Он отвернулся, отодвинулся от нее сейдкона скорее почувствовала его движение, чем увидела:
Дух огненный. Я слышал о подобном, но думал, это на востоке, до нас еще не добралось
Дух? у сейдконы перехватывало дыхание и звенело в ушах. А еще все время казалось, что по коже огонь продирает.
Где- то рядом всхлипнула диса:
Дух. Огненный. Это из- за них нас изгонять стали, для них дорогу открывали.
Н- но Что произошло? вопрос прозвучал в пустоту, ответа ведьма и не ждала, но ночь вдруг усмехнулась голосом Тенгиля:
В огонь ты слишком долго смотрела. Дух вселиться в тебя мог Уже и до нас добрались. К исходу месяца, наверное, во фьордах тоже нельзя будет на пламя глядеть
Но Как же жить?! Как огонь разжигать?! Как еду готовить?! не выдержала ведьма. Что делать?!
Спать ложиться, фыркнула темнота насмешливым голосом. Утром решим, как дальше жить.
Успокаивать сейдкону, Тенгиль, похоже, не собирался
Несмотря на спальный мешок, за ночь Гейдрид продрогла до костей. Встала, едва небо только начало розоветь, привычно смотала и убрала в седельную сумку вновь проявившуюся веревку с узлами, оставленную до того, как ведьма встретилась с огненным духом и, попыталась собраться с мыслями.
Получалось плохо.
Даже не так. Получалась просто отвратительно.
Девятнадцать лет.
Гейдрид прожила на этом свете девятнадцать лет. В четыре года ее отдали на воспитание тетке Эриннборг и молодая сейдкона больше никогда не видела родных: слишком уж долог был путь от Согне- фьорда до Уфут- фьода, возле которого жила ее мать.
Гейдрид пела сейд и резала руны. Училась смотреть глазами птиц и менять погоду Предсказывать будущее ей никогда не удавалось.
А теперь она не могла понять и своего прошлого.
Огненные духи.
Существа, способные вселиться в человека, если долго смотреть в огонь.
Как вообще такое может быть?!
Может, вчера и не было ничего? Может, все это лишь сон?
Но головни недогоревшего костра говорили об обратном
***
Обнесенный частоколом приграничный горок ощетинившимся ежом встретил путешественников.
Селение не походило ни на одно из тех, где до этого бывала Гейдрид. За свою жизнь ведьма как- то привыкла к тому, что хутора раскиданы на большом расстоянии друг от друга даже Хедебю, состоявшее из нескольких хозяйств было нетипичным, а если что и состоит из нескольких строений так это одна усадьба, одно хозяйство, связанное по роду и по крови. Нет, был еще, конечно, Тримстад, но он был виком, торговым городом. Да и строился он все теми же длинными домами, как и привычные хутора во фьордах.
Здесь же было множество дворов, которые, по сути, занимали те же земли, которые в Скании могли принадлежать полусотне хуторов. Узкие мощенные улицы лучами сходились к центру. Где- то впереди, меж крыш домов виднелся шпиль колокольни похоже, здешние жители полностью встали под руку новому богу. Или они уже пришли на берега этой реки с верой в него?
Задумываться об этом сейдконе не хотелось.
Тенгиль уверенно ехал вперед, легко ориентируясь в переплетении узких улочек.
Часто здесь бывал? не выдержала ведьма,
Неквисон бросил на нее насмешливый взгляд:
Странно, да? Что мне делать в приграничном городе? Я же из Хедебю никогда не выезжал.
Гейдрид вспыхнула:
Я серьезно спрашиваю! Мне просто интересно стало!
Диса участия в разговоре не принимала: согнулась, скорчилась в седле, низко надвинув капюшон синего плаща на глаза.
Глупый вопрос, женщина, ты не находишь? фыркнул Неквисон. Я хожу в викинг с двенадцати лет. Даже в Исфахане был.
Это за морем? тихо звякнул голос Аудню.
Сейдкона оглянулась. Диса даже голову не подняла. Ехала, уткнувшись взглядом в гриву своего пони и даже не глядя по сторонам.
За морем, согласился Тенгиль. Очень далеко за морем, где водятся водяные драконы скримслы
А что еще там?
Ведьма удивленно покосилась на ученицу что- то та стала слишком разговорчивой.
А еще оттуда пришел Единый с братом, хмыкнул Неквисон, и диса, вздрогнув, замолчала, еще сильнее сгорбившись, пытаясь стать незаметнее.
В отличие от Тримстада здешний постоялый двор был обозначен вывеской над дверью на старых поржавевших цепях закрепили кусок доски, на которой была нарисована кружка пива с угрожающей сползти через край шапкой пены, а рядом нечто, напоминающее кровать.
Кажется, это означало возможность поесть и переночевать.
Гейдрид вслед за Тенгилем перешагнула порог и испуганно охнув отступила: солому, устилавшую пол, в последний раз меняли, наверно, с год назад она уже вся успела сопреть, а залитые жирными подливами столы не то, что никогда не протирались, их даже ножами никогда не пытались отскоблить.
В чем дело? оглянулся Неквисон.
Здесь Грязно с трудом выдохнула ведьма, зажимая рот рукою.
Тенгиль Гадюка пожал плечами:
Не нравится, можешь проехать вверх по улице, остановиться переночевать при храме. Там с радостью примут и тебя, и твою ученицу. Особенно ее.
Ведьма зло сжала губы и направилась к ближайшему свободному столу. Тяжелый посох, увенчанный птичьим черепом, оставлял в полу круглые отверстия и Тенгиль, проследивший за сейдконой взглядом, вдруг поймал себя на глупом желании пройтись вслед за нею так, чтоб при шаге прикрыть дыру сапогом. Поймал, устыдился этой мальчишечьей затеи и отвернулся, выискивая взглядом хозяина заведения.