Ладно, давай документы, сказал я и обернулся к пациентке, что случилось, лапа моя?
Болит очень «справа» сверху. И отдаёт под ребро. Рвота два раза, и температура, которую не мерил никто отрапортовала пигалица на каталке.
Это что же это делается, начал говорить я и улыбнулся девочке на каталке, которая испуганно на меня смотрела, в оба огромных глаза, пациент чётко всё мне рассказал, без лишних «прелюдий», а скорая, по дороге, даже градусник в рот пациентке не пропихнула. Куда это годиться?
Современная медицина не совершенна, уважаемый, начали ржать друганы, и тут уж, опыт не «пропьёшь», как бы мы не хотели. То, что у неё в желчном пузыре камень с грецкий орех, это даже ежу понятно, а уж что там говорить про нас, матёрых волков, медицинского разливаТак что, хирург дорогой, в путевом листе распишись, и иди так сказать, потроши жертву, Чикатило
Пациентку мне не пугайте, уроды ворчал я, подписывая листы и одновременно набирая номер ординаторской.
Наташа, давай мне быстренько, организуй номер одноместный, да сама помойся. Будем нынче чуток смотреть, что внутри у дамы сказал я в трубку.
Всенепременно исполняю, Александр Степанович. Другана вашего, еврея недоделанного, который спит на диване, будить изволите?
Без него ну никак не обойтись. Если только пациента решит водочки испить, вместо укольчика. Литра этак три. Чтобы в «зерро» так сказать впасть, и в «нирвану» упасть.
Не, я столько не выпью. Стошнит сказала Катя.
Леонида в операционную, со всеми его ампулами. Мы поднимаемся сурово сказал я, и положил трубку. Время шуток закончилось, пациента к операции готова, улыбается, и мне уже, судя по глазам, вполне доверяет. «Что и требовалось доказать» сказал я и мы поехали с ней к лифту.
Привычно переодеваясь перед операцией, я мысленно пожелал всем удачи. Операционная бригада этой ночью радовал меня своим профессионализмом, и я был твердо уверен, что «пигалица», которая лежала у меня на столе, на данный момент, находится в очень надежных руках. О том, что у нее существует камень, который весьма неудачно пророс там, где он не должен был быть, она конечно же не знала. Но винить пациента в том, что он не знает свою собственную анатомию, пожалуй, всё таки не стоит. " Никто ни в чем не виноват" подумал я, и насвистывая свою любимую мелодию, направился в операционную.
Друзья мои, как же я счастлив, что оказался среди вас в этой бесконечной ночи. Разделите со мной трапезу, после проделанной работы, и успокойте душонку мою, своим профессионализмом и компетенцией. Да прибудет с нами острый скальпель и хорошая синтетика. Приступим пропел я и продемонстрировал свою причастность к «таинству» хирургической братии, путём поднятых рук в натянутых латексных перчатках.
Уважаемый Александр Семенович! Как же счастливы мы бесконечно, что можем себе позволить работать с таким изумительным «трубадуром», который умеет не только балагурить как в цирке, но еще и виртуозно оперировать, своими бесконечно длинными пальцами. Мы разделим с тобой трапезу, и эту изумительную, творческую ночь, а также готовы испить чарку, после проделанной работы. И да прибудет с пациенткой сладкий анестезиологический сон, и она поделится с нами смирение и успокоением, часа на два, дабы руки бы у нас не дрожали, а коленки не трещали пропел Лёнька, старинный и проверенный приятель, и по «совместительству» анестезиолог.
Коллеги и соратники, вступила в диалог операционная медсестра, приступайте пожалуйста к операции. Пациентка спит, операционное поле раствором намыто. Вперёд
Какое-то время все сосредоточились на Кате. Маленькое, хрупкое тельце на столе вызывало у всех жалость. Но команда действовала слаженно, и щадящая холецистомия, которая была выбрана для данной пациентки, позволила не испортить кожу. Три маленьких отверстия, вместо большой раны. Щадящая операция правильный выбор. Я гордился собой, выводя дренаж из брюшной полости. Дело сделано.
На следующее утро, во время обхода, я обнаружил, что моя ночная пациентка лежит вполне отошедшая от наркоза, и даже пытается сесть. Я осмотрел послеоперационные рубцы, и, сделал все необходимые записи в истории болезни, решил, что необходимо поговорить с ней.
Катя, ситуации которая произошла сегодня ночью, является твоей ошибкой. Нельзя есть столько пищи, не впрок, никогда голоден. Хорошо, что мы открыты круглосуточно, и готовы помочь пациентам, которой неправильно питаются. А представь ситуацию, что нас рядом не было бы. Это жутко. До утра ты не дожила бы. Подумай хорошенько, стоит ли тебе следующий раз, так рисковать собой. Надеюсь, я тебя хорошенько напугал. И ты будешь любить себя и свой собственный организм. И помни, медицина спасает и предотвращает. В нее необходимо верить, и прислушался к ней. А сейчас ложись отдыхай, все у тебя будет хорошо.
Александр Степанович, простите меня пожалуйста. Я правда не знала, что мое обжорство так сильно может повлиять на мой организм. Я же всегда все делаю в прок. Мои коллеги по работе всегда относились к моей привычке с осторожностью. Дядя Федор, сказал, что мое поведение похоже на поведение девочки из блокадного Ленинграда. Войны нет, а то что впрок пропихнуть охота себе в организм, именно ее напоминает. Я детдомовская, и мне это простительно. Там нас едой не очень баловали.
Я понял тебя Катя, но в принципе, что случилось то случилось. Давай сейчас будем слушать только меня, и делать определенные выводы. После того как мы закончим с тобой лечение, я отправлю тебя в санаторий. Увы, отсутствие желчного пузыря «больно» скажется на твоей диете. Уже нельзя будет употреблять: жареного, копчёного, соленого и сладкого. Ты будешь жить там в истечении месяца, и у тебя будет очень много занятий по восстановлению. Мы забрали из организма очень важный орган. Без него жить можно, но очень осторожно. В каждом организме, Катя, независимо от того, кто ты: человек, собака, кошка или другое какое либо животное, не предусмотрены лишние органы. И когда хирург отнимает из организма орган, который уже не может спасти, это приводит к огромному стрессу в том самом организме. Ему нужно помочь, чтобы перестроиться. Я не пугаю тебя, просто хочу помочь.
Спасибо, Александр Степанович! Я очень рада, что попала именно к вам вчерашней ночью. Я буду стараться больше не допускать подобных ошибок.
Это здорово, поговорили мы с тобой хорошо. А теперь ложись, и хорошенько выспись. А я пошел проведывать других пациентов, которые нуждаются во мне.
Я взял свои медицинские истории, и привычно пошёл осматривать пациентов. Какое то смутное беспокойство слегка цепляло меня, как будто царапнуло. Стандартная ситуация. Вчерашний ребенок, который не умеет правильно питаться. Не потому что капризен или избалован. Таких я видел тысячу. А именно детдомовской девочка, которую просто не научили орудовать ложкой. Она не виновата.
Через два дня, когда готовил свою маленькую пациентку к выписке, я позвонил своему приятелю, который являлся заведующим отделением санатория имени "Чкалова", чтобы определить её на специальные диеты столы. Поговорили с ним по ней, определились с дальнейшей тактикой лечения, и пожелали друг другу хорошего дня. Провожали Катю всей бригадой. Она очаровала всю больницу своей детской непосредственностью и любовью к гепарду. Рассказывала нам, как кормит огромного зверя, не боясь его клыков и когтей. Мы со своей стороны, восхищались её мужественностью и храбростью. Тепло, которое исходило из неё, окутывало нас всех. И мы искренне желали ей здоровья. Молодой человек, который приходил к ней с регулярностью дня и ночи, приносил ей куриные бульоны, протёртые овощи и различные фруктовые морсы и пудинги. Кисель и бананы. Спрашивал нас, как ухаживать за ней, и беспокоился о здоровье. Мы отвечали, и радовались за неё. Парня она нашла себе замечательного, и из таких выходят отличные мужья и отцы. Он забирал её, держа за ручку, как маленькую. Я умилялся, и даже был немного «сконфужен». Я никогда так тепло не относился к своим женщинам. У него это явно лучше получалось. Есть чему поучиться. ХотяМне и не попадались такие, как она. Всё больше стервозные, и далеко не наивные. Гепарда они с рук кормить явно не будут. Эх, сам виноват.