На убой закормит, обратился Самоходов к Тутыщеву, стараясь сделать улыбку на серьезном лице, и кивнул на Подпругина.
Пилось бы да елось, да дело на ум не шло вот мое правило, дал ответ Подпругин, торжествуя от похвал. К нам, Василий Ионыч, ваше превосходительство, пожалуйте по вторникам и не так еще покормим. Приедете, батюшка, в хижину мою убогую?
А что ж, могу По вторникам?
По вторникам, вечерком.
А где хижина убогая?
Да на Захарьевскую только приедете, так любому городовому: «Где, мол, тут хижина Анемподиста Вавилыча»? Сейчас укажут. Можете даже и фамилии не называть. Знают. Так уж я в надежде.
Постараюсь. А уха прелесть!
Восторг, что такое! подтвердил Тутыщев.
Человек! Прибавь им стерлядки-то! кричал лакею Подпругин. Да вели скорей заморозить пару сулеечек шипучего, что Подпругин пьет.
За столом, где ужинал с компанией актер Черемаев, зашевелились, встали с мест и прощались друг с другом. Компания удалилась, а Черемаев, ковыряя в зубах перышком и весь красный от выпитого вина, подошел к столу Подпругина.
Мамочка, ушицы тарелочку стерляжьей?.. подскочил к нему Подпругин.
Ну вот После ужина-то! отвечал Черемаев. Стакан вина, пожалуй.
Ваши превосходительства! Позвольте представить Артист, и даже, можно сказать, талант стал рекомендовать Подпругин актера.
Черемаев отрекомендовался сам Черемаев.
Тутыщев и Самоходов сухо подали ему руку.
Садись, Петя, так гость будешь. Тебе шипучего или рейнвейну?.. предлагал Подпругин.
Я пополам Фу! Ешь, ешь, а в три дня не сварится.
Черемаев вздохнул и отдулся Подпругин налил ему в стакан вина из двух бутылок, наклонился к нему и сказал:
Петя По вторникам у меня будут мои добрые знакомые собираться. Высшее общество будет. Так ты, смотри, не премини
Во вторник я, брат, играю.
Так ты после игры. Ты прямо к ужину потрафляй. Отощаешь ведь в театре-то, ну а у меня и отойдешь.
Хорошо, хорошо.
Ты не бойся. Я не отравлю. У меня повар лучше здешнего.
Подошел и Гвоздь Гвоздевский, известный адвокат и юрисконсульт в разных акционерных обществах. Он только что отужинал и уже направлялся домой.
Все еще бражничаете? спросил он Подпругина.
Да ведь как же Питаться надо. К нам, за компанию Стакашек холодненького?
Подпругин схватил его за руку.
Нет, нет Я домой упирался Гвоздь Гвоздевский. Поужинал и ко дворам
От хлеба, от соли не отказываются. Это не по-славянски.
Да ведь вы вина предлагаете мне.
Веселие Руси есть пити. Неужто стаканчик-то уж нельзя?
Не могу. Завтра надо рано вставать. Дела есть.
А у кого их нет? Все мы, слава тебе господи Ваше превосходительство, позвольте вот познакомить
Знаем, знаем. Знакомый в один голос проговорили статский и военный генералы.
Владимир Николаич, я так вас не отпущу. Нарочно на юру сел, чтоб всех знакомых ловить. Стаканчик холодненького на дорожку, и идите с Богом, не отставал Подпругин и лез к Гвоздь Гвоздевскому со стаканом.
Ведь этакий неотвязчивый! проговорил тот, выпил стакан шампанского залпом и стал прощаться со всеми.
На дорожку сигарочку, Владимир Николаич? Подпругин плохенькие курит, по шести гривен штучка, но авось понравятся.
Гвоздь Гвоздевский взял из портсигара Подпругина сигару.
Две, две берите. Вторую дома на сон грядущий выкурите, приставал Подпругин. Да есть у меня и еще, милейший Владимир Николаич, до вас просьба.
Что такое? улыбнулся Гвоздь Гвоздевский.
По вторникам у меня вечера для добрых приятелей. Милости просим во вторник.
Благодарю. Примем к сведению Прощайте.
Только чтоб уж непременно в этот вторник. Вот и генералы будут.
Ну, за этот вторник не ручаюсь.
Нет, я слово беру!
А я не даю.
Владимир Николаич, зачем вы меня режете?
Да чем же?
Комплект уважаемых личностей хочу у себя принять, а вы вдруг не будете!
Гвоздь Гвоздевский улыбнулся.
Ну, постараюсь, сказал он.
Пожалуйста, поклонился Подпругин и крепко пожал его руку обеими руками.
Тот удалился.
VIII
В игорных комнатах раздался звонок, возвещавший первый штраф, наконец звонок, возвещавший второй штраф, а Подпругин все еще сидел в столовой и угощал знакомых ужином. Съели уху лакеи принесли жареных дупелей.
Боже мой! Боже мой! Что же это такое! Еще еда! воскликнули в один голос Тутыщев и Самоходов. Ведь после ухи с расстегаями решительно ничего есть невозможно.
Подпругин сидел и улыбался.
Уж и еда! говорил он. Разве это еда? Просто баловство. Ей всегда место найдется. Пожалуйте по птичке.
Тутыщев и Самоходов положили себе на тарелки по дупелю и стали их ковырять ножом и вилкой. Из игорных комнат показался полковник Бобруйский.
Ба, ба, ба! Вот кого недоставало! радостно возвысил голос Подпругин. Михаил Денисыч, пожалуйте. Честь и место. Ушица есть хорошенькая. Еще горячая. Похороны стерлядки вот одной справляем. Очень пожилая стерлядка была, вечная ей память, старушке. Тарелку ухи сюда! командовал он лакею.
Бобруйский сел за стол беспрекословно, но был мрачен.
Да что стерлядка! И на еду не тянет вот как сегодня взлупили, отвечал он. Целый вечер карта не шла.
Стерлядка утешит-с, а потом вот дупелек радостную песенку просвищет. Кушайте, кушайте, пока не остыло.
Бобруйский взял ложку.
А ежели и приходила игра, то несчастие или ошибка партнера продолжал он.
Илларион Михайлыч?.. спросил полковника Тутыщев.
Он. Ужасно рассеянно играет. И ведь что обидно: сядет с другим играть вывернется. Я проиграл сорок восемь рублей, а он даже что-то три или четыре рубля выиграл.
Имею случай предложить вам отыграться, Михаил Денисыч, сказал Подпругин. Милости просим ко мне во вторник вечером. Отличный винт вам предоставлю.
А что у вас во вторник? спросил Бобруйский, хлебая уху.
То же, что и здесь, только повар мой будет куда получше. И напредки к нам по вторникам милости просим. Задумал я для моих гостей журфикс устроить.
Благодарю.
Благодарность не в счет. А вы уж дайте слово, что непременно приедете навестить бедного славянина из Ярославской губернии.
Слова не могу дать, потому что, может быть, не удастся.
Нет, уж надо так быть, чтобы удалось. Пожалуйста.
Да ведь у вас каждый вторник будут собираться. Не в этот вторник, так в следующий.
Нет, нет-с. Это не модель. Я так уж и стол в винт припасать буду. Хозяин должен знать, кого с кем посадить. Полковницкое слово, что приедете?
Подпругин протянул через стол руку.
Да говорят вам, не могу дать слово. Мало ли, что может случиться! А давши слово держись. Думаю, что приеду.
Лакей принес мельхиоровую кастрюльку и открыл крышку.
Что это такое? удивленно спросил Тутыщев.
Гурьевская кашка-с. Это, ваше превосходительство, совсем уж легонькое.
Послушайте Да вы хотите закормить нас на убой Нет, от гурьевской каши я отказываюсь. Сыт по горло.
Ради сладости желудка надо, ваше превосходительство. Нельзя же без сладости, убеждал Подпругин, но Тутыщев был непреклонен.
Ия отказываюсь, заявил Самоходов.
А я кашки попробую, нужды нет, что уж поужинал, сказал актер Черемаев и придвинул к себе кастрюльку.
Стал накладывать себе на тарелку каши и Бобруйский, хотя и заявлял, что вследствие неудачи в картах потерял аппетит.
И ведь какую игру я проиграл через этого Иллариона Михайловича, если бы вы знали! продолжал он сетовать и, отправляя ложку за ложкой в рот, стал рассказывать присутствующим карты своей игры.
Подпругин между тем лез ко всем с шампанским, требовал кофе и ликеров.
Не будем, не будем ликеров пить. Что за ликеры! А кофе я никогда на ночь не пью, говорил Тутыщев, но Подпругин все-таки велел подать.
Что это у него за праздник сегодня такой? спросил Бобруйский, ни к кому не обращаясь.
Задатки насчет вторников своих даю, Михаил Денисыч. По вторникам еще не так потчевать у себя будем. Кушайте, гости дорогие.