Лариса Соколова
Вредная Колючка. Или как Серёжка с простудой сражался
Со школы Серёжка не шёл, а чуть ли не полз. К ногам, будто гири привязали, такими тяжелыми они были. Да и вообще, стало как-то невесело. Ребята носились в догонялки, но Серый будто был не с ними, словно тащил на себе мешок с картошкой.
Чего это с картошкой? удивленно остановился он. Уж лучше с конфетами.
Представив мешок с конфетами, он улыбнулся и зашагал немного веселее. У самого подъезда Стаська шлёпнул его по плечу:
Ты ма!
От удара мальчишка споткнулся и чуть не рассыпался.
А ты па, тихо буркнул он.
Тот с подозрением глянул на друга:
Ну-ка, погляди на меня? сказал он, совсем как баба Маня, когда в чём-то подозревала Серого.
Чего ещё? обернулся Серёга.
К ним подбежали остальные ребята. Посмотрев на Серого, Пашка присвистнул, а Юрок спросил:
Чего это у тебя лицо вниз сползло?
Взявшись за Серёжкины брови, мальчишка потянул их вверх, стараясь вернуть лоб на место. Но как только он отпустил брови, лоб опять съехал вниз, а глаза стали грустными-грустными, совсем не похожими на глаза весельчака Серёжки.
Ну? хриплым голосом спросил Серый. Получилось?
Не-а, замотал головой Юрка. Может у тебя какая-то лобная болезнь случилась?
Какая ещё лобная? удивился Серёга.
Ну, не знаю. Болезнь тяжёлого лба, например?
Дайте-ка и я потрогаю? протянула руку Юлька. Ой, еще и горячущий какой! Как утюг!
Думаешь, мне не хочется потрогать? потянулась следом Вика.
Девчонки осторожно потрогали Серёжкин лоб, подергали его за брови.
Точно! вынесла вердикт Юлька. У него этоткак его утюговый лоб.
Да ну тебя, отмахнулась Вика. Это, наверное, просто горячелобость какая-то.
В общем, пошёл я домой. А то вы сейчас ещё и лечить меня начнёте.
Серый зашёл в подъезд. Дверь захлопнулась. Ребята остались на улице, споря и придумывая новые названия Серёжкиной болезни. Еле-еле переставляя ноги, он кое-как добрался до своего этажа и позвонил в звонок. Мама открыла дверь и замерла.
Мам, на меня горячелобость и утюговый лоб напали, перешагнув через порог, заявил мальчишка и свалился.
Мама заохала, захлопотала. Перенесла его на кровать и, как маленького, раздела. Серому ничего не хотелось. Только спать. Он и уснул. Проснулся от чего-то мокрого. На лбу лежало противное мокрое полотенце. На табурете рядом с кроватью стоял графин с лимонным напитком.
Мам? хотел позвать он, но вместо этого его горло прохрипело так, как будто в нём завелись скрипучая дверь и верблюжьи колючки. Почему верблюжьи, он не знал, но они так сильно скребли его горло, что ему ничего не оставалось делать, как жалобно скрипеть. Ой, чего это оно?
Мальчишка схватился за горло. Мама вытащила у него из-под мышки градусник и охнула:
Тридцать девять!
И унеслась звонить папе и ещё кому-то. Но Серый не слышал кому. Он повернулся и опять провалился в сон. Проснулся мальчишка от того, что кто-то леденющей рукой трогал его лоб. Это был мужчина в белом халате.
Ну, привет. Что же ты, дружок, приболеть решил?
Ага, хотел ответить Серёжка, но вместо этого прохрипел, Хаха. Прочистив горло, он добавил. У меня такая странная болезнь. «Утюговый лоб» называется.
Вот оно что, улыбнулся врач. Сейчас проверим. Давай-ка садись и майку поднимай. Для начала мы тебя послушаем, а потом уж поймём, утюговый лоб у тебя или ещё что.
Врач вставил в уши металлические палочки от фонендоскопа и стал прикладывать холодную слушалку сначала к его груди, потом к спине. От холодных прикосновений Серый каждый раз подпрыгивал на кровати, как будто его ударяли током.