Оркестр безвольных пугливых рабов.
Последние расселись, автобус с глухим рокотом завелся. С шорохом закрылась дверь.
По грудной клетке изнутри что-то ударяет. Словно меня вместе со всеми загнали в клетку и заперли ее. Ключ не требуется, ее можно открыть, но вряд ли кто-то решится это сделать.
Муха бьется в стекло, не видя, что рядом распахнута створка. Это ведь так похоже! Выход где-то рядом, но его не видно.
Одногруппники негромко переговариваются. Предполагают, куда нас могут везти. Один из вариантов мы с Нэнси обсудили раньше, другие были один другого мрачнее. Самый беспредельный, на мой взгляд разделить нас на пары и отправить на ринг, а столичные будут зрителями, делать ставки.
Прискорбно, что ни один из вариантов отметать не следует.
Мы почти пересекли Оранжевый район. Впереди на границе высятся сканеры и мигающая табличка «Желтый район».
Проглатываю передавшийся воздушно-капельным путем тревожный комок.
Желтый. Средоточие элиты. Дорогие дома, авто, люксовая одежда, заведения иного уровня. Место, где за деньги исполнят любой каприз.
Казино, рестораны, всевозможные места развлечений. Смешно, даже тротуарная плитка иначе блестит под лучами заходящего солнца.
Сюда невозможно попасть потому что «захотелось». В Желтом районе необходимо либо родиться, либо заслужить свое место. Нельзя купить здесь дом, потому что появились «лишние» миллионы и очень захотелось их потратить. Система не пропустит. Сперва необходимо доказать, что достоин места среди «лучших».
Как? Возможно ли честно, в согласии с совестью, пройти этот путь и сохранить человечность?
В окне отразились искривившиеся губы.
Столичные селят приезжих в Серой зоне. Район заранее обреченных на вечное прозябание. За все время выбраться оттуда удалось единицам. Не хочу думать, как именно у них это получилось.
Редкие прохожие в дорогих костюмах остаются позади автобуса, провожают его недоуменными взглядами.
Нас продадут в рабство? шепот Нэнси тупой пилой скользит по уху.
Разве мы уже не в нем?
Едва ли те, кто здесь живет, захотят за нас платить.
Слабый аргумент в пользу спокойствия, но другого нет.
Оранжевый закат отражается в высотках, играет огненными цветами. Отвлек от внезапной остановки.
Похоже, приехали, бормочу, глядя на стеклянные затемненные двери за окном.
Перед ними на тротуаре недвижимо стоят два человека в черных костюмах. Над ними вывеска с лаконичным названием «Годно», ни малейшего представления, что это за место.
Мадина в проходе между сидениями наклоняется, всматривается в окно.
Ночной клуб для богатых отморозков, презрительно заявляет она, будто знает наверняка. Нас точно не потанцевать привезли.
Она одергивает расстегнутую косуху и первой выходит из автобуса.
Видишь, а ты меня смелой называла, я встаю и иду на выход.
Никто больше не спешит вставать с мест.
Боюсь, ребят, отсидеться не получится, произношу с сожалением и выхожу на свежий воздух.
Мадина уже у входа. Один из охранников в том, что это они, сомневаться глупо, распахивает дверь не глядя. Ни «покажите сумочку», ни уточняющих вопросов. Вдруг в карманах нож-бабочка? Острый «привет» для столичных.
Передо мной также распахнули двери без лишнего внимания.
Бомбу пронесу, вы не заметите, шутка показалась уместной.
Мужик вытягивает левую руку и преграждает путь. В его серых глазах нет и намека на чувство юмора.
Самая умная? спокойно интересуется охранник грудным басом.
Нет, улыбаюсь в ответ. Просто умею шутить.
Охранники переглянулись. На лицах нарисовались ухмылки.
Кофту снимай, шутница.
Зачем?
Шагаю назад и спиной натыкаюсь на кого-то позади.
Досматривать будем.
Их невозмутимость поражает.
Я не стану раздеваться, заявляю твердо, полностью уверенная в своих словах.
Клещи слегка сдавливают легкие, воздуху течет свободно, но расслабиться не получается.
Внутрь ты пройдешь без вариантов, но только после полного досмотра, с притворным снисхождением поясняет бугай. Либо сама разденешься, либо мы разденем тебя. Выбирай.
Какого черта?
Два идиота обделены и крупицей юмора, и вынуждают меня страдать из-за этого?
Однокурсники шепчутся за спиной. Никто не спешит встать на защиту, поддержать, помочь.
Никто.
Стискиваю зубы, утягивая худи наверх. Сжимаю в руке, унизительно демонстрируя спортивный лиф. Нет, я точно выгляжу отлично, но ситуация унизительная.
Охранники прячут усмешки, осматривая со стороны.
Повернись, приказывает один из них.
Челюсть пронзает острая боль от сильного давления зубов. Разворачиваюсь, намеренно ни на ком не фокусируясь. Взгляды ощущаю каждым сантиметром кожи.
Невероятно противно.
Штаны тоже снимай, распоряжается второй.
Поворачиваюсь к охранникам лицом, кипя внутри.
А не пойти ли тебе в
Либо сама, либо мы, перебивает бугай с той же снисходительной насмешкой.
Я могу уйти. По пути к границе с Оранжевым районом меня наверняка схватит патруль, но даже на это плевать. Столичные явно запомнят мое отсутствие и придумают нечто мерзкое в качестве наказания.
И что лучше? Раздеться полностью, разозлить столичных или попасться патрулю? Последнее может обернуться увечьями, равно как и второе.
В очередной раз скрипнув зубами, тяну резинку теплых свободных спортивных брюк вниз. Снимаю кед, второй. Встаю белыми носками на холодную тротуарную плитку.
Осенний ветер облизывает кожу, уничтожая гладкость. Тысячи мелких точек совершенно точно не портят вид, а вот ощущение собственной никчемности давит петлей с грузом.
Трусы снимать? цежу зло. На кресло посадите, посмотрите. Проверите, вдруг что-то припрятала.
Охранник освобождает проход.
Заходи, и больше не шути, предупреждает он, наблюдая, как я хватаю кеды.
Внутри наверняка есть туалет, оденусь там. Задержусь здесь хоть на секунду и точно кого-нибудь покусаю.
Длинный темный коридор тянется в полумраке. Черные стены поглощают свет тусклых нитей диодов, протянувшихся под потолком. Плитка леденит ступни, носки не спасают от холода.
Дыхание замирает. Пульс учащенным галопом мчится вперед от неожиданного появления мужчины в серой маске. Он молча вытягивает руку. Пальцы в серой бархатной перчатке указывают вперед, на черные портьеры.
Где туалет? Мне надо одеться, показываю зажатые в руках вещи.
Мужчина мотает головой и настойчиво указывает на портьеры.
Проклятье.
Мне здесь нужду справить? раздражение плещется через край, грозя затопить все вокруг.
За непроницаемой маской я ничего не увидеть, но, кажется, мужчина усмехнулся. Не сдается, показывает на портьеры.
Надеюсь, эта маска приклеится к твоему лицу до скончания веков, желаю с милейшей улыбкой и заглядываю за плотную бархатную ткань.
В унисон с пульсом звучит приглушенная ритмичная мелодия. Спина Мадины, закрывает обзор. Мягкий свет бликами плавает по потолку, гуляет по просторному помещению.
Прижала к себе одежду, портьер холодом облизал обнаженную спину.
Чего так долго? недовольно вопросил некто, кого я не вижу. Где остальные?
Выглядываю из-за Мадины. Теперь понятно, почему она застыла и предпочла не двигаться. Картина впечатляющая. В самом отвратительном смысле слова.
Часть пространства скрывает густой полумрак и к лучшему! На достаточном расстоянии от входа на черном кожаном кресле восседает блондинка. Хорошо помню ее взгляд, пожирающий Малина.
Прикрываю веки, прогоняя непрошеное воспоминание.
У ног блондинки на полу сидит парень. Я точно видела его в нашем блоке, он из приезжих, но старше. На его шее блестит черный ошейник с шипами. Рука согнута в локте, на ладони поблескивает блюдо с клубникой.