А о чем думал я? Даю подсказку не о еде. Правильно о дамочках! О, сколько у меня их было! Стройных, полненьких, молодых и в возрасте, блондинок и брюнеток, чернобровых и лишенных бровей. Была даже одна монашка Думать о таких вещах в Божьем доме, мягко говоря, неприлично, но я ничего не мог с собой поделать. Похотливые мысли так и лезли мне в голову. И не было от них спасу.
А что за мысли роились в чернявой головке Миры? Поди пойми. Эта девушка для меня по-прежнему оставалась загадкой. Маленькая и худенькая, с короткой стрижкой под мальчика и теплыми глазами косули, она представлялась мне юнгой, по ошибке попавшим на пиратскую шхуну. Информацию о себе Мира держала в строгом секрете, а всплывших за те годы, что мы ее знали, фактов биографии едва бы хватило на некролог. Полное имя Альмира Аль-Захра Фатхи. Работала врачом-терапевтом в дорогой частной клинике на Ио. За проявленную халатность, повлекшую смерть пациента, лишилась лицензии. Единственная вакансия, которую ей смогли предложить, учитывая все обстоятельства, фельдшер на Сиротке.
Мира выглядела как типичная «серая мышка», которую не замечали и о которой тут же забывали, стоило ей покинуть комнату. При этом она была прекрасным специалистом, не только искусно накладывавшим швы и мастерски удалявшим зубы, но и всегда имевшим в запасе доброе слово и обладавшим просто фантастическим запасом терпения. И я знал об этом не понаслышке. Стройная, миниатюрная и молчаливая девушка стала моим верным соратником в борьбе с пагубной привычкой, переросшей в зависимость.
Именно здесь, на Сиротке, я понял, что должен раз и навсегда завязать с выпивкой и наркотиками. Под благовидным предлогом выпросил у Коменданта неделю за свой счет и, выбросив весь свой запас обезболивающих, которые принимал после операции, заперся в собственной каморе, а для надежности пристегнул себя наручниками к батарее. Ключи же от каморы и наручников я отдал Мире. В те моменты, когда боль была нестерпимой, когда я орал, как ненормальный, корчился от ломки и бился головой о стену, она всегда была рядом со мной. Мира стоически сносила все мои оскорбления и угрозы, приносила воду и еду, меняла судно. Она прошла весь этот путь со мной до конца. За что я ей буду благодарен, пока жив.
Поначалу все шло просто отлично. Тревожное нетерпение, с которым я ожидал неприятностей, нежданно-негаданно сменилось спокойствием и умиротворением. Я млел, предвкушая и представляя скорую встречу с командой и пассажирами звездолета. Да, теперь я свято верил, что это был именно звездолет, на борту которого находились наши сменщики.
Я отчетливо представлял, как дотронусь до горячей обшивки звездолета. Как тут же одерну обожженную ладонь, но не стану на нее дуть, а крепко прижму к груди. И навечно сохраню этот момент в памяти, пристроив его где-то между вкусом первого поцелуя и запахом последнего нормального завтрака.
И, что самое радостное, я наконец-то увижу людей. Нормальных людей! Среди них не будет ни рецидивистов, ни буйнопомешанных, ни мутантов. Я сразу наброшусь на них с вопросами, которые так волновали меня последние шесть лет:
Сколько сейчас стоит большой баскет соевых наггетсов с соусом терияки в «Трехлапой жабе»? Какой длины юбки носят дамочки в этом сезоне? Продолжают ли показывать сериал «Расследования Форсети»? И если да, то чем закончилась схватка детектива Форсети и преступного гения профессора Кромарти?..
И так далее, в том же духе.
Теперь наше путешествие уже не казалось мне самоубийством. И пусть в нашем вездеходе не работала печка и было холодно, как в морге, а от шума двигателя закладывало уши, впервые за долгое время я был по-настоящему счастлив.
Наш старенький вездеход звался «Полкан». Кто и почему наградил его таким именем неизвестно. Надпись «Полкан» была намалевана несмываемой краской на помятом боку вездехода кем-то из его прежних хозяев. Так мы с тех пор его и называли.
Невзирая на множество сварочных швов и кое-какие технические проблемы, ехал «Полкан» ходко. Высокую проходимость вездехода обеспечивали широкие стальные гусеницы, а за скорость отвечал мощный движок на водородной тяге. Спереди «Полкан» был оснащен массивным плугообразным тараном, способным пробить любые, даже самые толстые и прочные стены. Это была настоящая движущаяся крепость неприступная и громоздкая. Несмотря на то, что старший техник Гуччин жаловался на аварийное состояние вездехода, а в особенности на провисающую правую гусеницу и доисторический водородный движок, который, по его словам, мог взорваться в любой момент.
Но нега продлилась недолго. Из плена грез меня вырвал командный рык голема:
Проныра, Циклоп приготовиться на выход!
Комендант сидел за рулем вездехода и общался с подчиненными по громкой связи. Его металлический голос вырывался из дребезжащих колонок и, смешиваясь с шумом двигателя, превращался в настоящую какофонию, которая могла поднять и мертвого.
Мы уже на месте? не открывая глаз, спросил я.
На выход! повторил Комендант.
Я открыл глаза и увидел напротив себя Циклопа. Мутант был в полном боевом обвесе с плазмаметом через плечо. Он сидел неподвижно, как статуя, только желваки по скулам катались.
Как и все члены нашего маленького отряда, Циклоп был прекрасно экипирован. Камуфляжный костюм, броник, с кучей подсумков на нем, высокие ботинки, и наконец самый модный аксессуар в этом сезоне: головной убор типа «каска». В руках мутант крепко сжимал энерговинтовку с укрученным стволом.
Отлично выглядишь, сказал я, ища глазами свой плазмамет.
Оказалось, что «Циклон» лежал у меня в ногах. Я наклонился и поднял пушку.
Я долго ждать буду?! снова разнеслось из колонок.
Уже, уже, проворчал я в ответ.
Снаружи было зябко. Над головой нависали тучи, а под ногами валялись пустые топливные бочки и другой мусор, сохранившийся еще со времен космостарателей. Всюду стелился жиденький туман и, разумеется, накрапывал дождик, куда же без него.
Я осторожно выглянул из-за вездехода и, не увидев ничего подозрительного, облегченно выдохнул.
Чисто, сказал я Циклопу.
Тут моя черепушка неожиданно завибрировала. Если бы я работал фокусником в шапито, то придал бы лицу загадочный вид, обнажил голову, и с радостным криком: «Фокус-покус!» вытащил бы из каски белого кролика. Но я вкалывал водовозом на Сиротке, а мои боссы были самыми отъявленными жмотами в Системе, что означало только одно встроенная в мою каску рация представляла из себя дешевое барахло, и при включении вибрировала как бешеная.
Доложите обстановку! захрипел в наушниках голос Коменданта.
На месте. Осмотрелись. Вроде все чисто, сказал я в микрофон.
Какая у вас видимость?
Приемлемая.
Добро. В двухстах метрах к югу от вас мои приборы засекли какое-то подозрительное движение. Ваша задача выяснить, что это или кто это. Дальше разрешаю действовать по обстановке.
«Разрешает он! Ну спасибо, благодетель!», подумал я, а вслух сказал:
Неплохо бы узнать, что мы конкретно ищем.
Конкретно вы ищете два наряда вне очереди и строгий выговор за разговорчики в строю.
А если это засада?
Очень даже может быть.
В таком случае не лучше ли нам вернуться назад? Мы же торопимся! Не так ли?
Эфир забился помехами, но после того, как я врезал кулаком по каске, связь наладилась. В наушниках снова зазвучал голос Коменданта:
Приказы не обсуждаются приказы выполняются. Это раз. Ваша задача: разведать обстановку и доложить. Это два. В случае опасности действуйте по обстановке. Это три. Вопросы есть? Вопросов нет.
Когда сеанс связи закончился, я обернулся к Циклопу.