В каких-то случаях это было и хорошо, это было как раз то, что надо, но ведь бывали и другие случаи, когда без предварительных размышлений ну просто-таки никак нельзя. Но предварительные размышления это было не для Лысухина. Нет, думать, конечно, он умел, но большей частью уже потом. И даже винить себя мог за какие-то поспешные, а потому и не слишком разумные действия. Хотя это ничуть ему не мешало в следующий раз опять оголтело бросаться в атаки.
Но вот что удивительно бо́льшая часть таких атак ему вполне удавалась. Никому, и в первую очередь самому Лысухину, при этом непонятно было, по каким таким причинам и законам удача ему не изменяет, а просто факт оставался фактом. Случалось, что Евдоким Лысухин выбирался целехоньким из таких переделок, в которых кому-то другому и головы-то не сносить.
Отчаянным парнем слыл на фронте капитан Лысухин, а отчаянных всегда уважают особым уважением и любят особой любовью. Уважали и любили и Лысухина без этого никак. Впрочем, сам он относился к такому к себе почтению с равнодушием, потому что не ради чьего-то уважения он геройствовал он просто был таким, каков он есть.
Понятно, что при таком-то характере Евдоким Лысухин принялся отчаянно протестовать, когда ему сообщили о его новом назначении.
Да вы что! возмущался он. Какой такой Смерш? Почему именно я? Я что же плохо воюю? Не хожу за линию фронта, не добываю ценных сведений? Вот, позавчера приволок «языка» самого настоящего фашистского гауптмана! Сплавляете меня, как негодное бревно по течению? В тыл отправляете? А вот не желаю!
Ты, Лысухин, перво-наперво выбирай выражения и соблюдай субординацию! втолковывало Евдокиму начальство, привыкшее в общем и целом к подобным демаршам Евдокима. Ты в армии или где? Ты красный командир или кто? Как это так не желаю? Что значит не желаю? А что такое приказ, ты знаешь? А что бывает за невыполнение приказа в боевых условиях, тебе ведомо? Так что не буди лихо, пока оно тихо. Приказано тебе отправляться в Смерш, вот и отправляйся.
А кто же будет за меня ходить в разведку? упавшим голосом поинтересовался Лысухин.
Я, безжалостным тоном ответило начальство. Вместе с нашим поваром Федченко. Еще вопросы имеются?
Что хоть это за зверь такой Смерш? скривился Лысухин.
Ну, поразмыслило начальство и сказало: Это такое новое подразделение. Будешь ловить шпионов и всяких прочих диверсантов и вредителей. Полезное для Родины дело! Тем более с твоей неуемностью. Ты там, я мыслю, их всех в одиночку переловишь, не удержалось от ехидства начальство.
Понятно, мрачно сказал Лысухин. А ругаться мне можно? Вот прямо здесь, в этом блиндаже, в вашем присутствии?
Это можно, милостиво позволило начальство. Это сколько тебе угодно. Любыми словами и оборотами.
Ругался Евдоким Лысухин целых восемь минут и при этом ни разу не повторился. Начальство, подперев кулаком подбородок, терпеливо, заинтересованно и понимающе слушало, не перебивая.
Ну что, выговорился? спросило наконец начальство. Это хорошо. Человек после этого приобретает душевное равновесие. Даже такой сумбурный, как ты. А теперь ступай. Ты же у нас командир роты, не так ли?
Был до сего момента, буркнул Лысухин.
Значит, приступай к сдаче дел новому командиру, который заступит на твое место. И гляди мне никаких митингов. А то знаю я тебя. Сдашь дела, и отбывай. В общем, желаю тебе успехов на новом боевом посту. Да гляди, не суй там башку куда ни попадя! Помни, что она у тебя одна!
Лысухин хотел отдать честь, но в итоге получилось что-то среднее между отданием чести и отчаянным взмахом руки. И он молча вышел из командирского блиндажа.
Без митинга, впрочем, не обошлось. Как только бойцы узнали, что их любимый командир отбывает в какой-то Смерш, они подняли гвалт. Зачем, почему, в какой такой Смерш? Что это начальство удумало? Да и кого туда отсылают Евдокима Лысухина! А воевать кто будет? За линию фронта кто будет ходить? Кто будет добывать «языков»? Чем это начальство только думает? Если уж так надо, отправили бы в этот Смерш кого-нибудь другого! Например, повара Федченко. С него-то какой толк? Он и кашу-то как следует не умеет варить. Да и разных других кандидатов на поварское место отыщется много. А кем заменишь такого командира и разведчика, как Евдоким Лысухин? А вот мы сейчас всей гурьбой петицию командованию! Чтобы оно, понимаешь ли, пересмотрело и отменило свое неправильное решение!
Ша, бродяги! сказал на это Лысухин. Вы что, ополоумели? Каши объелись? Какую такую петицию, да еще и всей гурьбой? Вы в армии или в колхозе? Это в колхозе можно всякие такие петиции А тут приказ. Приказ понятно вам это или нет? А знаете, что бывает в армии с теми, кто протестует против приказа? Вот то-то и оно Так что прекращайте ваш митинг и будем прощаться. Отбываю я, братцы. Буду ловить шпионов и всяких прочих вредоносных личностей. Вот так-то.
Он помолчал, невесело усмехнулся и добавил:
Но обещаю, что как только мне представится возможность, я тотчас же постараюсь вернуться к вам. И будем мы воевать с вами до полной победы. А вредоносных личностей пускай ловит кто-нибудь другой. К примеру, повар Федченко.
И правильно, и возвращайтесь! зашумела окопная братва. Чтобы все было по справедливости!
С тем капитан Евдоким Лысухин и отбыл по месту своего нового назначения. И между прочим, это именно он затеял сейчас стрельбу из двух рук и стрельбу с завязанными глазами по пустой консервной банке. А остальные поддержали. Ну а что? Глядишь, и пригодится. Да и интересно
Глава 3
Майор Стариков и капитан Лысухин! возвестил запыхавшийся солдатик, внезапно появившийся на стрельбище. Вас вызывает командование! Велено, чтобы срочно
Лысухин как раз в это время выполнял им же придуманную задачу пытался с завязанными глазами попасть из пистолета в консервную банку. Стариков молча сидел в сторонке и курил. Услышав свою фамилию, Лысухин хмыкнул, снял с глаз повязку и посмотрел на солдатика.
А ты случаем не ошибся, мой юный друг? спросил он. Ничего не перепутал в порыве служебного усердия? Вот прямо-таки капитана Лысухина и требует к себе начальство? Не кого-то, а именно его персонально?
Так точно! отрапортовал солдатик. Капитана Лысухина и майора Старикова! Срочно!
Ну, коль срочно ухмыльнулся Лысухин. Братцы, а кто из вас майор Стариков? А то все мы здесь народ друг к другу не притертый, так что извиняйте не все из вас известны мне по именам и званиям
Стариков потушил окурок и молча поднялся.
Ну и лады, коль так, сказал Лысухин. Веди нас, юноша, пред грозные очи начальства.
Идти оказалось недолго. Солдатик привел Старикова и Лысухина к какому-то приземистому зданию и тут же исчез. Навстречу майору и капитану вышел другой молодой военный с лейтенантскими знаками отличия.
Майор Стариков и капитан Лысухин? спросил он.
И как только ты догадался об этом с первого раза? спросил Лысухин у лейтенанта. Наверно, в школе был отличником. Таблицу умножения наизусть помнишь? А где находится озеро Титикака знаешь?
Вас ждут, изо всех сил стараясь быть серьезным, ответил лейтенант. Ступайте за мной.
А кто именно нас ждет? не унимался Лысухин. И главное, для каких таких надобностей?
Но лейтенант ничего не ответил, лишь молча указал рукой на какую-то дверь: проходите, дескать, там все и узнаете.
Первым вошел Стариков, за ним Лысухин. В помещении находились два человека: один с погонами полковника, другой в накинутой на плечи маскировочной куртке, так что погоны под ней разглядеть было невозможно. Стариков представился по всей форме, то же самое пришлось сделать и Лысухину.
Проходите, сказал тот, кто был с полковничьими погонами. Я полковник Корчагин, начальник отдела Смерш армии. А это Он кивнул в сторону мужчины в маскировочной одежде и, помедлив, проговорил: Это, скажем так, специалист по всяческим хитрым делам. Тоже из Смерша. Присаживайтесь, разговор предстоит долгий и серьезный.