Стариков на такие слова не прореагировал никак, Лысухин едва заметно пожал плечами. Прошли, сели.
Мы Смерш, после короткого молчания произнес полковник Корчагин. Чем мы занимаемся, вы прекрасно знаете. Теоретически. Теперь настало время практических действий. Для того мы вас и пригласили. Да-да, заметив, что Лысухин вопросительно посмотрел, уточнил полковник Корчагин. Именно вас двоих майора Старикова и капитана Лысухина. Вам предстоит выполнить ответственную задачу. Хитрую и опасную задачу как оно и полагается в Смерше. Других задач у нас не бывает. Для выполнения этой задачи мы выбрали вас. Да-да, именно вас двоих. Почему именно вас думаю, вы такой вопрос задавать мне не станете.
Полковник Корчагин умолк и взглянул на человека в маскировочной одежде.
Наша армия, сказал этот человек, успешно освобождает страну от захватчиков. Впереди освобождение Белоруссии. И мы ее обязательно освободим, как и все прочие наши земли. Он помолчал, взглянул вначале на Старикова, а затем на Лысухина и продолжил: Итак, Белоруссия. Есть там городок, называется Астаповичи. Может, слышали?
Нет, коротко ответил Стариков, а Лысухин лишь пожал плечами.
Так вот, Астаповичи, сказал собеседник. А в тех Астаповичах фашистский концлагерь. В нем наши пленные солдаты, а кроме того, плененные партизаны и подпольщики. Есть, наверно, и гражданские лица. Лагерь большой, узников в нем примерно семьсот восемьсот человек. Из их числа фашисты набирают карателей. Знаете, кто такие каратели?
Да, ответил Стариков. Это те, кто борется против партизан и уничтожает мирное население.
Правильно, сказал мужчина. Но это еще не все. Есть в том лагере еще и диверсионная школа. Знаете, что это такое?
Приблизительно, ответил Лысухин.
Поясню точнее, сказал мужчина в маскировочной одежде. В той школе готовят диверсантов. Набирают их из числа узников, как и карателей. Кто-то, я думаю, отказывается, но есть и такие, которые соглашаются. Почему соглашаются разговор отдельный. Сейчас мы говорим о другом. После окончания этой школы формируются диверсионные группы, которые забрасываются в наш тыл. Для чего это, думаю, вам понятно.
Что тут непонятного, пожал плечами Лысухин. Все здесь ясно, как ясен летний день на довоенном курорте.
Вот и замечательно, коль вам все понятно. Тонкие губы мужчины тронула едва заметная усмешка. Значит, будем говорить дальше. Ловить диверсантов в нашем тылу задача непростая. В каком-то смысле проще не допустить их заброску в наш тыл. Предотвратить ее.
Он умолк и вновь взглянул вначале на Старикова, а затем на Лысухина. По всему было заметно, что он ожидает от них вопросов. И точно, вопросы последовали.
Это как же так предотвратить? спросил Лысухин. Мы здесь, а они там. Далековато будет. Пожалуй, что не докричишься.
У меня тот же самый вопрос, произнес Стариков.
Вопрос по существу, кивнул мужчина в маскировочной одежде. Правильные вопросы. Вот с этой целью нами и разработана специальная операция. Точнее сказать, основные ее положения. Ну а что касаемо всяческих тонкостей то для того мы вас и пригласили. Чтобы, значит, обсудить их вместе. Без вас никак, потому что вы основные, так сказать, действующие лица в этой операции.
Мужчина вновь замолчал и вновь принялся ожидать вопросов.
Что мы должны будем делать? спросил Стариков.
Ваша задача, как я уже говорил, постараться предотвратить заброску диверсионных групп в наш тыл, ответил мужчина. Это если говорить в самых общих чертах. Что же касается частностей
Вероятно, у мужчины была такая манера вести разговор: вначале сказать несколько многозначительных фраз, а затем умолкнуть и ожидать реакцию собеседника. Вот и на этот раз он явно умышленно оборвал фразу буквально-таки на полуслове. Он ждал, что скажут его собеседники майор Стариков и капитан Лысухин. Это был умело построенный разговор, со всеми психологическими нюансами и подходами.
Отчего-то мне кажется, что эти самые частности и есть самое главное, сказал Лысухин.
Вам правильно кажется, одобрительно произнес мужчина.
Тогда мы вас слушаем, сказал на этот раз Стариков.
В том-то и проблема, произнес мужчина, что частностей пока нет. Есть только самые общие пункты операции.
Какие же? спросил Стариков.
Для начала вам нужно попасть в этот лагерь, спокойным, даже, кажется, чересчур спокойным тоном произнес мужчина в маскировочной одежде.
Хм! проговорил Лысухин. Это каким же таким удивительным образом?
В качестве военнопленных, все тем же нарочито отстраненным тоном произнес мужчина.
Виноват начал было Стариков, но Лысухин его перебил.
Это каких же таких военнопленных? В голосе Лысухина ощущалось одновременно и удивление, и возмущение, и негодование, и искреннее непонимание.
Вам нужно будет сдаться в плен и постараться угодить в тот самый лагерь, который находится в Астаповичах. Голос мужчины по-прежнему был ровен и бесстрастен. Это один из пунктов нашего плана.
Какое-то время ни Стариков, ни Лысухин не говорили ничего. Оно и понятно уж слишком неожиданными были слова их собеседника. Первым, конечно же, опомнился Лысухин.
Вот как сдаться в плен! ядовитым тоном произнес он. Мне, капитану Лысухину! Разведчику!
Сейчас вы не разведчик, а оперуполномоченный Смерш, спокойно парировал собеседник в маскировочной одежде.
А может, сейчас я заодно и не Евдоким Лысухин? Капитан в порыве чувств даже вскочил с места. Ну, так поведай мне, кто я теперь такой на самом деле? А заодно поведай и о себе кто ты таков? И какое ты имеешь право говорить мне такие слова! Да я и без того знаю, кто ты такой! А потому пошел бы ты с такими своими предложениями сам знаешь куда! Или может, тебе все же уточнить подробный маршрут?
Все эти слова хоть и были сказаны в запальчивости и праведном гневе, но, как ни крути, все же являлись прямым, откровенным и неслыханно грубым нарушением субординации. И за это Лысухина должна была ожидать неумолимая строгая кара стоило лишь мужчине в маскировочной одежде шевельнуть пальцем. Но похоже, он этого делать не собирался. Более того, мужчина одобрительно отнесся к такому выпаду Лысухина. Он переглянулся с полковником Корчагиным, затем щелкнул пальцами и впервые за все время разговора рассмеялся.
Капитан Лысухин во всей своей красе! сказал мужчина, обращаясь к полковнику Корчагину. Что ж, и хорошо. Значит, мы не ошиблись в выборе.
Перестав смеяться, мужчина посмотрел на Лысухина и сказал:
Если бы вы после таких моих слов повели себя как-то иначе, то на этом наш разговор и закончился бы. Вы нам нужны такой, какой вы есть. Даже не так: такой, какой вы есть, вы нужны Родине. Вот так в данный момент стоит вопрос
Эти слова оказались для Лысухина настолько неожиданными, что он не нашелся даже, что сказать на них в ответ. Он лишь криво усмехнулся. Неожиданными такие слова оказались и для Старикова, и он долгим и внимательным взглядом посмотрел вначале на мужчину в маскировочной одежде, а затем на полковника Корчагина.
Теперь будем говорить серьезно и обстоятельно, сказал мужчина в маскировочной одежде. Вы, конечно, понимаете, что мы не предлагаем вам сдаться в плен ради самого, так сказать, плена. Повторяю: ваша сдача в плен это часть разработанного нами плана. Часть разработанной нами операции, точнее говоря. То есть это та же война, но в других условиях. И условия эти куда как сложнее и опаснее, чем, скажем, война на передовой. Там вы должны будете действовать в одиночку, без чьей-либо поддержки, без товарищеского плеча и в непосредственном соприкосновении с врагом. Рискуя при этом быть разоблаченным в любую минуту. Да-да, товарищи офицеры, это тоже война. Воевать, как вы понимаете, можно по-разному. Мы Смерш, и у нас свои правила ведения войны. Привыкайте Вы что-то хотите сказать, товарищ майор? Мужчина взглянул на Старикова.