Говорят, что огонь это очень больно. Сейчас у меня будет возможность это узна
Глава пятая
В мои уши ввинчивается равномерный «бип» уже знакомой мне тональности. Получается, меня не зажарили, и я опять во власти демонов. Что со мной будет теперь? Я же как-то помешала тому, что со мной хотели сделать? Голова какая-то мутная, мыслей нет, и я я почти ничего не помню, какие-то смутные образы. Только знаю, что меня должны убить, а почему не помню.
Постепенно память проясняется. Меня зовут Элькой, но демоны называют Леной, потому что не знают моего имени. Меня хотели съесть, даже на стол положили, но, похоже, передумали. Как вариант им нужно, чтобы я в это время не спала и посильнее мучилась, а то им неинтересно. А ещё мне нужно найти мамочку и сестрёнок, очень-очень нужно. Но как я найду мамочку и сестрёнок, если меня съедят? Надо спросить, когда будут есть, может быть, у меня ещё будет время?
Очнулась, похоже, слышу я голос доктора Сизовой, это местная рабыня-целитель. Не умирай, Леночка, это плохая мысль.
А меня опять будут есть? интересуюсь я шёпотом, потому что громко почему-то не могу.
Ты думала, тебя съесть собираются? удивляется она, судя по голосу, потому что глаз я не открываю.
Страшно мне глаза открывать, потому что кажется открою, а вокруг зелень, салаты, приправы всякие. Может быть, демоны просто ждут, когда я проснусь, чтобы начать есть? Не хочу такой смерти Но отвечать надо.
Меня же на стол положили, и там такое чёрное было, объясняю я, как понимаю этот процесс.
Ох вздыхает целительница. Опять шуточки шутили, ну, я им! непонятно говорит она. Никто тебя есть не будет, ты невкусная. Тебя будут лечить, а потом отпустят.
И я смогу найти мамочку и сестрёнок? вырывается у меня, я осекаюсь, но уже поздно я себя выдала.
Маму и сестрёнок? очень сильно удивляется доктор Сизова. Ты всех найдёшь, обязательно, говорит она мне, но потом быстро уходит.
Ой, какая я дура! Я же себя выдала! Что теперь будет? Хотя рабыня-целительница говорит, что я невкусная, значит, что-то сделать можно. Я открываю глаза, обнаружив себя на кровати в белой комнате. Меня действительно не едят, поэтому на душе становится спокойнее. С другой стороны, ну выдала я себя, и что теперь? Может быть, демоны даже поместят меня к мамочке? Ну, чтобы мы все были в одном месте Почему-то хочется верить в хорошее.
Вот, коллега, слышу я голос доктора Сизовой. У неё же нет никого, но
Она у тебя минимум дважды останавливалась, вторит ей другой голос, но тоже человеческий, а не демонский. Баба Вера говорит, забыла даже понятие отца, так что галлюцинации, в которые ребёнок верит, вполне возможны. Но в детский дом её нельзя Вот что
Голоса отдаляются, я же пытаюсь осознать услышанное, но не могу оно просто не имеет для меня смысла. Я почти ни слова не понимаю из того, что говорят вокруг меня. Наверное, это не для меня говорят, поэтому я не понимаю, зато осознаю, что стала меньше. Я теперь, как Дианка, наверное, только у меня нет старшей сестры Только бы они выжили Только бы всё с ними было хорошо!
Я лежу и думаю о том, что будет. Есть меня не будут, если целительница не врёт, значит, найдут другое применение. А какое мне можно найти применение? Я не знаю, а в учебниках об этом было мало написано, что-то о тыкалке, но я уже и не помню. Это, скорей всего, будет больно, возможно, ещё и стыдно, но стыдиться мне уже нечего, потому что меня, похоже, тоже в рабыни возьмут. Будут заставлять работать и наказывать каждый день. Ну, так в учебнике написано. Значит, мне нужно быть покорной, чтобы получить немного самостоятельности. Смогу ли я быть покорной?
Это самый сложный вопрос, потому что непонятный. Надо подумать, что это значит Выполнять все приказы, наверное. Ещё не задавать вопросов. Можно ли будет кричать, когда будут делать больно? А они будут, потому что это демоны. Не сойду ли я с ума, вот в чём вопрос Впрочем, может быть, я уже сошла, и теперь мне всё только кажется и демоны, и целительница?
Примечания
1
Сильная боль может вызвать галлюцинации, особенно у настолько травмированных детей.
2
Элька имеет в виду: «Бьёт значит, любит».