Это кому, например? Уж не Ленке ли? смеётся доктор.
Никанорычу.
Старик не в счёт. Он же тебе почти как родственник. Всю жизнь бок о бок с отцом проработал, знает тебя с младых ногтей. А тут
А тут ребёнок. Чей-то ребёнок, Коль. Который свалился на меня как снег на голову, и я абсолютно не знаю, что с ней делать.
Хорош ребёночек, снова смеётся доктор. Ты думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь?
Невольно я подаюсь ближе в неясном желании услышать ответ хмурого хозяина этого дома.
Да ну, глупость, ей-богу! тихо говорит он. Ты же понимаешь, что это ненормально, когда в нашем возрасте даже закрадывается шальная мысль Бред, короче. Сам-то посуди, Слава ровесница моей дочери. С твоей стороны просто нелепо предполагать, что
Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, вставляет Николай Владимирович. Да и выбора у тебя нет. Транспортировать её в таком состоянии нельзя.
Ты понимаешь, подо что меня подписал? обречённо спрашивает мужчина.
Егорушка, подписал ты себя сам, когда притащил это чудо в свой дом.
Словно у меня был другой выбор!
Судьба не разбрасывается такими подарками, успокаивающим тоном продолжает врач. И я считаю, что тебе стоит разобраться, с какой целью в твоей жизни появилась молоденькая и красивая женщина.
В голосе Егора слышится усмешка:
Птенец неоперившийся! А ты заладил женщина, женщина!
Знаю, что некрасиво подслушивать. Знаю, что зачастую подслушанное приходится не по вкусу. Так и сейчас, стою, а словно ушат ледяной воды на голову вылили.
Делаю неосторожный шаг назад, отступая, и несдержанно вскрикиваю от боли, которая простреливает в бедре.
В коридоре моментально появляется Егор.
Мила, ты чего встала? строго спрашивает.
Я всхлипываю:
В туалет захотела, вот и встала.
Больно? проницательно смотрит мужчина в мои глаза.
Очень.
Я знаю, что он имеет в виду лишь боль в ноге, но отвечаю я за всё сразу. Мысль о том, что он не воспринимает меня иначе, чем ребёнком, злит. Потому что я помню его жадный взгляд. Тогда. В самый первый день. Когда он принёс меня в свою спальню и велел раздеваться. Так на детей не смотрят. От его взгляда тело наполнялось жаром. И вовсе не из-за температуры. Не могло же мне это привидеться, почудиться? Или могло?
За спиной Егора вырастает доктор:
Если больше ничего срочного, то мне уже пора.
Думаю, мы справимся до следующего визита, да, Слава? спрашивает у меня хозяин, и мне не остаётся ничего, кроме как кивнуть. Через три дня?
Даст бог, ничего непредвиденного не случится, неоднозначно отвечает Николай Владимирович и прощается с нами, покидая дом.
А мы так и стоим посреди коридора, буравя друг друга изучающими взглядами.
Егор отмирает первым. Проходит мимо меня в опасной близости. Так близко, что слышу едва различимый запах пота и чувствую тепло его тела. Эта смесь тянется шлейфом за мужчиной и оседает на мне. И чудится, словно я и сама пахну им.
Туалет здесь, на улицу ходить не придётся, говорит хозяин, открывая одну из дверей и щёлкая выключателем. Я не двигаюсь с места. Идти сама можешь?
Могу наверное тихо говорю в ответ и делаю шажок. Маленький, осторожный. Нерешительный. Боли вроде бы нет, и я ступаю уже уверенней.
Дохожу до Егора, что придерживает для меня дверь, и смущаюсь:
Я сама дальше
Прохожу внутрь маленькой комнатушки с унитазом, раковиной и душем. Серая шторка сдвинута к стене, на металлической полукруглой трубе, отражая свет покачивающейся лампы, блестят крупные серебряные кольца, не очень большой поддон сияет белизной.
Кому рассказать не поверят! Мне почти двадцать, а я впервые в жизни вижу настоящий душ! Впрочем, унитаз тоже. Ну, в осознанном состоянии. Медленно поворачиваюсь к хозяину:
Уверена, я справлюсь, и протягиваю руку к двери, потому что по какой-то непонятной причине сам мужчина не закрывает дверь.
Егор кивает и отступает, но мне не слышно шагов. Интересно, здесь просто хорошая звукоизоляция или же он так и будет стоять за дверью?
Жар приливает к щекам. Мне очень неловко. Оттого, что он, вероятно, ожидает по ту сторону стены, пока я закончу с делами. Он опасается, что я могу здесь что-то сломать?..
Я поворачиваю кран с красной отметкой, подставляю руки и
Ай! несдержанный вскрик срывается с губ, когда тонкую кожу ошпаривает кипятком.
Егор распахивает дверь и шумно вваливается в тесное пространство.
Мила?
Всё в порядке, тороплюсь успокоить его. Не ожидала, что вода окажется настолько горячей.
Ах, это, с явным облегчением выдыхает мужчина, в доме довольно мощный водонагреватель, поэтому лучше подождать несколько секунд, потом разбавить холодной водой и лишь потом уже мыть руки. Впрочем, это касается и душа.
Он стоит у меня за спиной. Мне жаль, что тут нет зеркала. Я бы хотела бросить в него взгляд, чтобы убедиться, что права. Что этот хмурый хозяин смотрит мне в спину. Ведь его глаза прожигают между лопаток дыру.
Я учту, спасибо, мой голос дрожит.
А сконцентрированный жар спускается по позвоночнику вниз, пока не достигает кромки моей тельняшки, доходящей до середины бедра.
Я разбавляю кипяток холодной водой. Набираю полную пригоршню. Наклоняюсь, чтобы с наслаждением умыться.
Из-за спины разносится шипящий свист. Так спускает велосипедную шину, когда наскочишь на острый камень. Так выходит воздух из лопнувшего мяча. За моей спиной нет ни мячей, ни велосипедов. Лишь мужчина. Но я не знаю, что означает этот звук касаемо их.
Мил, говорит он бесцветным голосом, Мила, если ты хочешь принять душ, я нашёл для тебя подходящие вещи на смену.
Резко оборачиваюсь, в изумлении переводя взгляд с блестящего хрома, висящего на стене, на хозяина.
Да, если позволите. Хочется смыть с себя болезни.
Он хмуро кивает и удаляется, оставляя меня одну. Я не понимаю, нужно ли мне дождаться его или я могу уже приступать? Проходит минута, две, пять, но Егора всё нет, и я решаю, что он наконец дал мне некую свободу.
Мне нужна свобода. Потому что от смущения я не знаю, куда себя деть. Сердце отплясывает в груди чечётку. Я настраиваю воду в душе, скидываю одежду, задвигаю шторку.
Какое наслаждение просто стоять под льющейся из-под самого потолка водой! Это вам не в перекошенной баньке поливать себя из ковшика!
Я тянусь рукой до полки, где видела шампунь. Шторка прилипает к мокрому телу, словно вторая кожа, и я сдвигаю её в сторону, торопясь избавиться от неприятных ощущений.
И в этот самый момент, конечно же, открывается дверь, а я натыкаюсь на взгляд карих глаз.
4. Он
Кровь отливает от мозга и резко устремляется вниз. К паху. Пока я осоловевшим взглядом веду по худосочному женскому телу в собственной ванной, обнажённому, манящему и, я даже не сомневаюсь, сладкому, причина моего моментального каменного стояка мучительно медленно задёргивает шторку.
Вы чего это? пищит моя маленькая гостья.
Ей почти двадцать. Соберись, Егор!
Прости, Слава, бросаю, отворачиваясь к двери. Мне срочно нужен свежий воздух! Я просто оставлю все эти вещи на крышке унитаза, ладно? Надень, что подойдёт, и выходи, когда закончишь. В общем, сама
Чёрт! Вроде и не сопливый пацан, а несу какой-то бред, заикаясь и подбирая слова. А перед глазами стоит белёсая кожа груди с острыми камушками сосков цвета пыльной розы.
Убираюсь подальше от долбанного душа. От долбанного искушения. От тёмных желаний. Неправильных. Порочных. Грязных.
Убираюсь из дома. Хапаю жадно стылый воздух. Открываю вольер. Цепляю Дика на поводок. И бегу.
Чувствую себя мудаком. Слышал же шум воды, почему не постучал? Какую игру затеял? Зачем? Кому проще будет? Легче кому?
Как чувствовал, что девчонку надо на материк отправлять. В больничку. Нечего ей делать в моём доме. Ни к чему мне дразнить разум да раззадоривать волю. Негоже столь юным и свежим особам в доме холостых мужланов прелестями сверкать.